Глава первая, бюрократическая
Улетая из Могадишо, я и не предполагал, что окажусь здесь буквально через полгода. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
Всё дело в том, что через полгода надо было заменить наши экипажи, вывезти на отдых из этих экстремальных боевых условий и доставить свежие. Ведь война там так и не кончилась, а только начала набирать обороты. Так что ООН продлило контракт на использование Ми-26 в Сомали. Поэтому Игорь Юрьевич, наш лучший друг и кормилец с Роствертола, опять появился в нашей авиакомпании. Зашёл к нам, в штурманский отдел и сообщил, что надо ему выполнить несколько рейсов в Могадишо, заменить экипажи.
Ну, это дело коммерсантов, они такие вопросы решают и договора заключают. Так что сопроводил его к коммерческому директору и пожелал удачи. От коммерсантов Игорь вернулся озадаченный: они коммерсанты или кто, им что, деньги не надо зарабатывать? Уезжая на завод, пообещал позвонить или заехать через пару дней.
В итоге, по просьбе Игоря, пришлось мне заняться вопросом организации рейсов. Ходить разъяснять и уговаривать директоров всех служб, показывая на пальцах, что это выгодно и предприятию и работникам, а также принесёт им славу, почёт и уважение – ведь они выполнят почётное и важное задание такой уважаемой и супер известной организации как ООН.
Интересно, что главным камнем преткновения оказалась юрист авиакомпании. Причём, не по юридическим проблемам, а по какой-то личной неприязни ко всему лётному составу. Когда я принёс ей весь пакет документов, уже заверенных всеми специалистами, она почему-то заявила, что ей сейчас некогда, но в течение недели она рассмотрит документы и примет решение.
Пришлось объяснить, что эти документы ждёт генеральный директор, так как через два часа должен приехать заказчик, представляющий интересы ООН (во, загнул!).
Однако подействовало! Начала изучать документы и задавать мне вопросы. Пришлось объяснить, что лётный, технический и коммерческий директор подписали документы в части их касающейся и несут за это ответственность, поэтому если есть вопросы – то к ответственным за это людям. А я, просто Гиви передаст, то есть ноги к документам. Юрист на какое-то время успокоилась. Однако, увидев расценки для экипажа за полёт в зону боевых действий, аж подпрыгнула в кресле и возмутилась.
Это что за зарплата такая! Да мой муж, за свою работу (какую-то очень опасную работу) таких денег никогда не получит! Понятно, почему вы тут ходите, вы лично заинтересованы!
Я добродушно согласился, конечно, заинтересован, а кроме меня лично ещё человек пятнадцать, которые будут выполнять рейс, да к тому же авиакомпания получит очень хорошие деньги за эти рейсы. Поэтому я сейчас зайду к генеральному директору и доложу, что все документы у вас, а дальше не мои проблемы.
Вышел из кабинета и спрятался за автомат с питьевой водой. Стою. Пью воду и вычисляю – через пятнадцать минут вынесет документы или через двадцать?
Не угадал – хватило и пяти минут, несёт документы в приёмную директора. Вот что значит опытный юрист! Одно дело мне мозги компостировать, а совсем другое, генеральному директору рассказывать, отчего и почему такой серьезный контракт до сих пор не готов.
Неделя бюрократических мучений закончилась полной и безоговорочной победой. Мне кажется, большое влияние оказала стоимость рейса. ООН – организация богатенькая и за этот рейс платит авиакомпании очень хорошо, оказывается ещё и не всякой авиакомпании ООН может доверить выполнение своих рейсов. Проверяют, что за компания, уровень безопасности полётов и т.д.
Подготовились к рейсу. Сначала летим до Луксора, это три часа сорок минут, там отдых. А на следующий день Луксор – Могадишо – Луксор, туда часа четыре и обратно четыре двадцать. Стоянка в Могадишо пару часов для выгрузки и погрузки. Потом опять отдых в Луксоре, и домой.
Глава вторая, авиационно-приключенческая
Хмурым и дождливым февральским днём мы наконец-то вылетаем в Могадишо.
На борту сто пятьдесят восемь пассажиров: пилоты, штурмана, бортинженеры и техники, вся ооновская рать, которая будет помогать осуществлять важную гуманитарную миссию ООН.
А на самом деле обеспечивать войска американских интервентов и их сателлитов, под видом международной ооновской миссии, планомерно разрушающих Сомали, как всегда в своих меркантильных целях. Ведь во всём мире нет ничего лучше и слаще американской демократии, сбросившей атомную бомбу на Японию и выжигавшую Вьетнам напалмом.
Иначе нельзя, ведь демократия важнее всего. Ради американской демократии можно и чужих детишек немножко напалмом пожечь. Ведь иначе не поймут всей прелести демократии.
Ну, да ладно, что это я распоясался, как Жириновский.
Прошу учесть, что это личное мнение автора, не совпадающее с официальной трактовкой событий отдельными международными организациями.
А то мало ли что, вдруг защитники либерастических ценностей возмутятся мои непрофессиональным и не толерантным мнением и побегут в прокуратуру с жалобой за клевету в адрес светоча демократии, белого града на холме, добрейших ЮЭСЭй.
От Ростова до Луксора три часа сорок минут полёта. Где-то до середины Турции летим над сплошной облачностью. А южнее Анкары уже ясно, солнышко сияет, а уж в районе Кипра Средиземное море сияет как летом. В районе Александрии в море желтое пятно, это Нил несёт ил в море. Вот уже и Каир, даже пирамиды видно. Вдоль Нила летим к Луксору. Трафик здесь слабенький, без помех снижаемся и с прямой заходим на посадку.
Всё знакомо, за полгода ничего не изменилось, и даже супервайзер на перроне знакомый.
О! Мистер лидер!
Запомнил наши вертолёты, где я лидировщиком был.
Всё-таки восток, дело тонкое, даже такое знакомство помогает быстро заправиться и оформить самолёт на ночёвку, ведь вылет завтра.
Быстренько проходим все формальности, и в отель. Вместе с нашими пассажирами. Они уже весёленькие, компания их в полёте угостила, да и сами они не промах, знают, что надо брать в путешествие.
Разместились в уже знакомом мне отеле, как во всех египетских отелях: кругом цветущие розы и полотенца на кровати, выложенные в виде лебедей.
Решили посмотреть Луксор. Правда, уже шесть часов вечера, все музейные места закрыты. Ну, ничего, посмотрим город и торговые лавки.
Вышли из отеля и поразились. Когда приехали в отель, площадь перед отелем была пуста, а сейчас забита фаэтончиками, и возницы зазывают эх, прокатиться. Вот как оперативно работает местный телеграф! Так что покатаемся на лошадке по Луксору
Вы же знаете, что здесь надо торговаться как лев и сбивать цену в половину? Так что, сговорившись на пяти долларах вместо десяти, уселись в коляски и покатили по вечернему, притихшему Луксору.
Мне кажется вы знаете что тут в лавках. Папирусы с фараонами, Клеопатрами и скарабеями, кожаные куртки и всякий разный ширпотреб, несметное количество местного парфюма и неимоверное количество пряностей. Приценились, и решили все покупки делать завтра после рейса.
Когда возвращались в отель, услышали знакомый мотив. Из переулка выехал фаэтончик с пятёркой наших пассажиров, которые дружно изо всех сил горланили: « по Нилу гуляет, по Нилу гуляет, по Нилу гуляет, казак молодой!».
Эпическая картина, ростовские вертолётчики едут по набережной вдоль Нила и про Нил казацкую песню поют! Да как поют, местное население вышло на улицы, слушает, открыв рот, и даже выражает свой восторг аплодисментами! А возница повозки гордо восседает впереди, помахивая кнутом, почти как дирижер оркестра.
Так, в сопровождении казацкого хора и приехали в отель. А после ужина отправились по номерам, ведь завтра в шесть тридцать утра вылет.
Глава третья. Второй день авиационных приключений.
В четыре утра подъём и утренние процедуры, быстрый завтрак, и в аэропорт, на вылет. Солнышко ещё за горизонтом, но уже светает. Пока ещё прохладно. Даже как-то непривычно для этих мест – плюс девятнадцать, это же для местных заморозки!
И точно. В аэропорту персонал закутался в тёплые куртки, свитера, и прячется от «мороза» в помещениях.
К вылету подготовились быстро, ведь самолёт уже заправлен. Так что подали флайт-план, получили разрешение на вылет, и вперёд, на Могадишо! Ветер попутный, должны за четыре часа домчаться.
Привезли наших сонных пассажиров, сегодня с утра они тихие зайчики, вчера погуляли, по Нилу.
Вот уже летим вдоль южного берега Красного моря. Солнышко светит прямо в глаза, видимость миллион на миллион. Прошли Порт-Судан, Асмару, после Джибути повернули на Могадишо.
Ну, очень спокойный полёт, ни облачка, никакой тебе болтанки, в эфире практически тишина, один - два борта иногда доложат что-нибудь, и опять тишина.
Вот мы уже и над Сомали. А здесь вообще тишина в эфире. Движением в воздухе никто не управляет, война, нет никого, все ушли на фронт, да и все аэропорты и пункты управления воздушным движением разрушены.
О, слышно как Speed Bird 100 (это позывной) докладывает, что взлетел из Могадишо во столько-то и с курсом триста тридцать пять градусов набирает эшелон триста пятьдесят.
Это доклад называемый «air to air», чтобы другие борты знали, где ты, и ориентировались, для того чтобы избежать столкновения.
Мы тоже сообщаем свое место, высоту полёта и курс следования. Наш позывной - United Nation 4001, мы летим под ооновским позывным. Так положено, чтобы все знали, какая высокая миссия выполняется, и не чинили препятствий, а помогали, кто чем может.
Уже пора снижаться, но связь с Могадишо пока не установили. Там слабенькая радиостанция, подойдём поближе, сообщим о себе и запросим погоду. А пока «air to air» выдали сообщение, что начали снижение с нашего эшелона до эшелона 130 (три тысячи девятьсот метров), на курсе сто пятьдесят.
За сто километров установили связь с Вышкой Могадишо, сообщили своё удаление, и что пройдём привод Могадишо на 130 эшелоне через десять минут, запросили погоду.
Погода отличная: облачность три бала, ветер три метра в секунду, давление 758 мм. Рт. Ст. и плюс 29 по Цельсию, видимость более десяти километров. Что называется, погода шепчет…
Пролетаем разрушенный Могадишо, за полгода улучшений во внешнем виде города нет. Видны полностью сгоревшие и полуразрушенные кварталы в центре города.
Надеюсь нашей высоты достаточно, и никакой местный национальный герой не достанет нас ракетой из ПЗРК «Стрела» или «Стингер».
Мы уже гасим скорость, с помощью интерцепторов и докладываем диспетчеру пролёт привода на 3900 метров.
Диспетчер разрешает заход и посадку, и информирует, что боевые вертолёты будут прикрывать наш заход. Они патрулируют вокруг аэродрома на удалении пять миль.
Вертолёты мы отлично видим, штук двенадцать каруселью вокруг аэродрома на ста метрах высоты носятся.
Теперь надо ухитриться снизиться и выполнить визуальный заход на посадку, не выходя за этот круг.
Вот почему мы ещё на трёх тысячах выпускаем шасси, закрылки, и с вертикальной скоростью двадцать метров в секунду крутимся «вокруг хвоста», чтобы успеть снизиться и попасть на полосу. Противозенитный манёвр называется. Уже высота пятьсот метров и мы идём к четвёртому развороту.
Посадочную полосу ещё не видно, её закрывает громадная, длинная и высокая дюна, разлёгшаяся на берегу параллельно полосе. Командир занервничал и отвернул немного влево, от полосы. Видать решил, что идём слишком близко и не успеем сесть.
Александр Николаевич! Так мы в лагерь генерала Айдида попадём. Надо на прежний курс довернуть, вооон в тот заливчик. Сейчас полосу увидим.
Командир доворачивает вправо, а вот и полоса появилась!
Отлично! И по высоте и направлению всё в норме.
Доворачиваем на посадочный курс и снижаемся по расчётной глиссаде, хорошо видно как «Апачи» и «Блэк хоуки» продолжают крутить карусель вокруг аэродрома, прикрывая нашу посадку.
Фу, сели, никто не стрелял, или просто мы не видели. Докатились до середины полосы и по короткой рулёжке зарулили на перрон. Стали рядом с грузовым «Геркулесом». Техники подкатили трап, и вот мы на перроне.
На перроне не очень жарко, лёгкий бриз со стороны Индийского океана несёт прохладу.
Наших пассажиров высадили, уже началась заправка, но идёт заправка медленно. После заправки выяснилось, ещё не собрали всех наших пассажиров, надо подождать. Подъехал автобус, нас приглашают на обед. Решили съездить, вдруг ещё долго ждать наших пассажиров.
Столовая недалеко от перрона. Это большая крытая веранда. Организовано всё по принципу шведского стола. Подходишь к столам с едой, набираешь, что понравилось, и обедай.
Я вам так скажу, умеет ООН побаловать своих служащих. Четыре или пять видов первых блюд, мясные и рыбные блюда, креветки, разные салаты и десерты. Поинтересовался откуда продукты. Оказывается, всё возят из Кении, из Найроби. Местные продукты американцы запретили использовать.
Вот куда уходят взносы всех стран - членов ООН, Газпром может просто обзавидоваться!
Ну, после такого обеда настроение у экипажа улучшилось.
А то после осмотра свалки с битой техникой и полей заставленных покрашенной в белый цвет бронетехники, по дороге в столовую, все как-то заскучали.
Там и подбитые БТРы, и бронированные «Хаммеры», с дыркой от РПГ в боку, и останки какого-то вертолёта. Да ещё прилетел «Чинук» и принёс на свалку на внешней подвеске белый джип, с надписью UN.
Да тут неплохо стреляют! Ведь генерал Айдид в СССР учился.
Побаловав себя в ооновскими деликатесами, вернулись на самолёт. Опять задержка, оказывается, еще не привезли питание для пассажиров на обратный путь. Опять ждём.
Наконец-то после почти часового ожидания привезли. Оказывается это сухой паёк американских морпехов, прямо из самой Америки, подарок от дяди Сэма!
Пора готовиться к полёту, включил всё оборудование, подготовил. Но опять сидим, теперь ждём пассажиров.
Услышав дикий хохот на первой кухне, вышел полюбопытствовать.
А там….
С нашими бортпроводниками истерика. Они открыли этот самый подарок от дяди Сэма, и не могут сдержать эмоции. Парни ведь в армии служили и знают, для чего нужен сухой паёк.
Сухой паёк американского вояки состоит из гамбургера, сникерса, апельсинового джема, печенюшек, и самое главное: туалетной бумаги и презервативов! Ведь между боями, отдыхая в кругу суровых боевых соратников, без этого никак. Почему то памперсы не положили. Видать дядя Сэм экономит. Давно мы так не веселились. Дома тоже смеялись до слёз, принёс им подарок от дяди Сэма, а семья весь вечер хохотала.
Интересно, а как наши пассажиры на это питание отреагируют?
Лишь бы кидаться по салону этими деликатесами не стали.
Всё! Привезли наших пассажиров. Быстро усадили, и на вылет.
Вот нам уже и взлёт разрешили. Тут на взлёте, как и при посадке тоже противозенитный манёвр. Обычно первый разворот выполняется после уборки механизации (закрылков), на высоте двести метров и выше. Здесь же, из-за опасности обстрела, надо на пятидесяти метрах отвернуть в море и с максимальной скороподъёмностью набирать четыре тысячи метров, там «Стингер» уже не достанет.
Пятьдесят метров набрали ещё над полосой, благо она длинная, отвернули в море, а закрылки убрали на высоте тысяча пятьсот метров.
Всё, над аэродромом набрали четыре тысячи двести метров, террористы больше не страшны. Осталась сущая ерунда, четыре часа лёта до Луксора.
В Луксоре нас ждали. Трап после посадки подали моментально, автобусы пассажирам тоже, заправку и уборку за двадцать минут успели. Так что теперь в отель, а затем за сувенирами с фараонами, Клеопатрами и скарабеями.
Оказывается нас ждали не только в аэропорту. Площадь перед отелем забита колясками, фаэтончиками, какими-то каретами и повозками. Наверное, со всего Луксора и его окрестностей собрались.
Когда в полночь в отель, по набережной, возвращалась кавалькада конных повозок, притихший Луксор слушал, как подломилась доска, подвела казака. А также – чёрный ворон, ты не вейся, над моею головой. И конечно же – по Нилу гуляет, казак молодой! Где же ещё ему гулять, самое место для казака.
Утром всем экипажем пошли в Карнакский храм. Сильное впечатление производит, я вам скажу! Как древние египтяне такие циклопические сооружения строили пять тысяч лет назад? Да ещё такого качества и красоты. До сих пор стоят и нас поражают.
Может такое впечатление от того, что в храме кроме нас никого. Ты просто теряешься в этом пространстве, под высоченными колонами, и чувствуешь себя ничтожной козявкой. Знали жрецы и фараоны, как поразить своих подданных.
После изучения местных исторических достопримечательностей успели вздремнуть перед вылетом. Нам Ростов выделил слот на прибытие в час ночи. Чтобы мы не мешали нормальным туристам.
Вот интересно, кто же такой предусмотрительный оказался, как в воду смотрел….
Три часа сорок минут обычного, рутинного полёта, и мы в Ростове.
А дома дождь, ветер, холодно, на перроне лужи. Это вам не Африка.
Пограничная стража выставила ограждение, обозначила границу. Подъехал автобус и забрал первых двадцать пассажиров. Прошло полчаса, а за пассажирами не едут. Вызвали диспетчера, поинтересовались, когда же остальных пассажиров заберут.
Ждите, какие-то проблемы с пограничным контролем.
Наконец, после сорока минут ожидания, подъехал автобус, и опять увёз только двадцать пассажиров. Да что же там случилось?
В кабину зашёл старший пограничного наряда. Объяснил, что процедура долгая будет. У кого-то нашёлся сомалийский паспорт, у кого-то патроны. Так что досмотр будет тщательнейший. А ведь, ежели что находят, это долгое и нудное составление всяких протоколов. В общем, просидели в самолёте шесть часов. Только в восемь утра забрали с борта последних пассажиров, уже пьяных в стельку, уничтоживших все запасы спиртного из дъюти-фри Луксора.
И за десять минут оформили экипаж. Выйдя на перрон, минут пять стояли под дождём, приходили в себя после весёленькой ночи и душной кабины. Отдых в рабочем кресле в душной кабине не доставляет удовольствия.
Слава Богу, эта эпопея завершилась благополучно.