«Всего лишь пломба…».
Крот, он же Семён Викторович Шаулов, принимал клиентов у себя на дому. На кухне для пациентов было оборудовано небольшое кресло с мини подголовником, с уже протёртой от старости обивкой. Кусок жёлтого поролона торчал из дырки… Обстановка должна была быть очень скромной, что значительно приближало врача к приходящим к нему малообеспеченным людям… Это подсознательно вызывало доверие: у всех трудные времена, и каждый выживает, как может… Рядом стояла бормашинка, лампа дополнительного освещения была привёрнута к верхней боковой полке, где лежал весь набор нужных для работы инструментов. На столике у раковины валялись салфетки, латексные перчатки, несколько съемных зубных протезов и различных гипсовых слепков… Бутылочка с Хлоргексидином служила антисептиком для полоскания полости ртов приходящих клиентов. Остальные инструменты Крот стерилизовал по старинке огнём на сохранившейся ещё с советских времён газовой плите. Видимая антисанитария не пугала ни Крота, ни его посетителей:
«На каждого мастера свой клиент, а ко мне - вон очередь, как в поликлинике. Уж точно не пропаду… Их устраивает относительно небольшая цена, а меня – их постоянный поток ко мне… А зачем мне тратиться на стерилизатор, если огонь не хуже? В войну операции вообще в палатках делали, полная антисанитария, вместо анастезии – стакан водяры, а на огне – вся дезинфекция…», - любил приговаривать Семён Викторович, смешивая составы для пломб…
В комнате над книжными полками висел портер давно умершей жены… Женщина пожилого возраста с серьёзным взглядом смотрела из чёрной рамки… Внизу под портретом часто тлела тонкая церковная свеча…
«С ней мне работать легче и как-то спокойнее. Тоже врачом была… Она мой ангел-хранитель, мало ли что…», - объяснял он некоторым постоянным клиентам, разглядывавшим в ожидании своей очереди потускневшую от времени фотографию, с которыми отношения стали более доверительными.
Семён не боялся, что на него нажалуются в «соответствующие органы». Во-первых, попробуй ещё докажи, что это работа на дому, да с постоянным притоком людей. Во-вторых, он был действительно хорошим мастером с руками, растущими «откуда надо», и выполнял все виды стоматологических услуг от простого пломбирования до удаления и сложного протезирования. Для большинства клиентов он был просто спасением: современные оборудованные клиники были не по карману многим из них. Да и профессиональный уровень приезжих в мегаполис специалистов, всё чаще ещё и с нерусскими фамилиями, оставлял желать лучшего…
«Я вам как земский доктор», - любил шутить Крот. Однако, необходимые меры предосторожности всё же принимал: и окно было тщательно завешано тяжёлой плотной шторой чтобы из дома напротив никто не наблюдал за ним… И на дополнительную шумоизоляцию он не поскупился, хотя по своей натуре был довольно жаден… И телефон свой Крот не давал никаким подозрительным «новым»: его телефон передавали другим людям только самые постоянные пациенты, а новый звонивший обязательно должен был назвать имя-фамилию того, кто передал номер… В подъезд Семён входил всегда осторожно, предварительно стоял и прислушивался к разным доносящимся звукам… Возможно за эти свои качества и осторожность он и получил свою кличку… А кроме того, ему доверяли разные личные тайны словоохотливые клиенты, во время ожидания, когда Крот сделает все необходимые технологические работы: то слепки сверит, то протезы подправит, то сам имплант подточит… А поболтать любили многие… И это приносило одним облегчение (иногда чужому человеку расскажешь то, что не скажешь ни одному близком), ему же – некую, в некоторых случаях и полезную информацию… Люди к нему шли… Пожалуй, за несколько лет не было и трех дней простоя…
Стоматолог с огромным стажем, он давно понял всю выгоду работы на дому: не надо платить налоги, не надо куда-то ездить, тратя лишнее время и деньги на проезд… Над тобой нет ни начальников, ни «комиссий», ни «обнови свой сертификат», «ни больничных», «ни лицензий», ни жёсткого графика работы – захотел отдохнуть – махнул в отпуск ровно на столько, на сколько тебе надо…. Ранее, арендуя кабинет в огромной Академии Физической Культуры и Спорта, Крот изрядно намучался в отношениях с «системой», и после долгих взвешиваний принял решение и ушел в «свободное плавание», о чём впоследствии ни разу не пожалел. Да и «благодарные клиенты», прекрасно зная ценовой уровень на стоматологическом рынке, часто платили несколько больше, чем он называл цену. Впрочем, с некоторыми из них у Крота были «особые сделки», о чём последние даже и не догадывались…
Этот день начинался хорошо… К Кроту были «записаны» восемь человек… Первой была какая-то цыганка, с острым взглядом, норовившая навязать в ответ свои услуги, но Семён посмотрел так, что та замолчала… Две женщины, мать и дочь, одна на пенсии, другая выгнанная с работы… Дворник – таджик… Местный забулдыга, на днях вышедший из недельного запоя, которому жена дала денег наконец-то вставить передний зуб. Две подруги-учительницы: те ходили к нему давно, еще с тех времён, когда была жива его жена…
Однако, наибольший интерес для него представлял последний пациент – одинокий старичок восьмидесяти лет… Жена его умерла, сын спился еще в молодом возрасте… Его историю Крот знал ещё с прошлого года, когда тот вдруг пожаловался, что «близится время, а он один»…
Семён умел располагать к себе людей и выводить их на доверительные беседы… Это был стопроцентный «его клиент»… Осторожно он отговорил деда от идеи «найти себе пару, чтобы стариться вместе»…
-- А вдруг какая больная попадётся? Вот привыкнешь к ней (Крот со всеми обращался на «ты»), привяжешься, а она возьмёт да и «повиснет» на тебе…У них что, на лице что ли написано, как сердце работает, как что-то ещё, какой орган… Вот посуди: нужна тебе на старости лет такая обуза?
-- И то верно… Как-то я не подумал об этом, – качал головой старик, отпивая заваренный Кротом чай.
-- А я что говорю? А если шарлатанка попадётся? С Молдовы или Хохляндии? Женишься на такой, а она тебя раз – и на тот свет побыстрее… Хочешь такого конца? Ты еще «виагру» пить начни…
Дед приуныл…
-- Вас в таком возрасте вообще легко обмануть, - продолжал стоматолог, -- Возьмёшь и в любовь ещё поверишь, и квартирка твоя «тю-тю…»… Ладно, не унывай, ты вон живчик какой ещё… Я тебе так скажу: не нужна тебе никакая баба, от них один гимор только. Ты ко мне сколько ходишь уже? Лет восемь тебя знаю. Так что, не дури, послушай доброго совета: найдешь бабу – на тот свет попадёшь в разы быстрей, так оно всегда бывает.
-- Да какую там бабу.., - махнул рукой пациент, -- Мне бы хоть помощь по хозяйству, мало ли чего…
-- Помогу, если что, не боись…
Крот что-то взял с подоконника…
-- Готовы твои протезы, крепить будем к тем двум зубам, что пока ещё у тебя функционируют. Один у тебя депульпирован давно, другой депульпируем сейчас. Садись в кресло, - он направил лампу-подсветку…
Дедуля оказался не только словоохотливым, но и податливым к чужому мнению…
-- Ну вот, почти всё, сейчас замешиваю пломбу, ставлю, и дальше на неделю свободен, - Крот любил комментировать свои действия… Контакт с пациентами от этого шёл как-то намного лучше.
Семён был прекрасным химиком… Ему нравились свои собственные разработки и смеси в пломбировочных материалах: на базе стандартных формул, он производил свои личные… Когда-то, ещё будучи учеником школы, он выигрывал все городские олимпиады среди учащихся. Сейчас он достал коробочку с амальгамой и, склонившись над какими-то скляночками, долго возился с составом.
-- Почему-то в России считается, что амальгама – пережиток прошлого… , - задумчиво сказал доктор… -- Действительно… Амальгаме многим уже более века, а то и двух… Но в странах Европы она очень популярна и сейчас, особенно в клиниках бюджетного варианта… А мне нравится с ней работать… Самые прочные пломбы – зубы рушатся, а пломба стоит и будет стоять… В Европе не дураки сидят: для бюджета это и дешево, и надежно…
Дед молча кивал, сидя с открытым ртом…
-- Знаешь, как достал? – спросил Крот деда. – Из Германии смог вывезти пару коробок. Благо, есть свои люди и там тоже… Вообще, у меня много «реликвий»… Сейчас …
Крот углубился в кладовую, и, вынув из коробки длинные гнутые щипцы, пощёлкал ими в воздухе:
-- Знаешь, что это?
Дед отрицательно мотнул головой.
-- Щипцы для абортов. Такими в тридцатых-сороковых годах аборты делали женщинам, часто подпольно. А я их использую в качестве инструмента: очень удобно ими цеплять корни, или обломки зуба на удаление. Ладно-ладно! Не теряй там сознание, - рассмеялся Крот, заметив, как застыл в кресле его пациент.
-- В жизни всякое бывает... Можешь немного прикрыть пока, а то ворона влетит, -- снова улыбнулся Крот, -- Только полностью не закрывай, и слюной не мочи.
Порывшись в шкафах, он вытащил еще одну коробочку и, поставив её на стол, аккуратно открыл упаковку. Беловато-серое в полужидкой форме вещество он тщательно замешивал на амальгаме…
«Стронций для такого дела идеален…».
В сочетании с ртутью он сначала расширялся, затем заполняя пространство дупла зуба из полужидкого состояния сжимался, обретая всё более плотную форму, а потом и затвердевал в соединении с серебром.
«Отлично… Теперь еще немного Hydrargiuma…. Готово…».
-- Открывай рот!
Крот возился долго…. Наконец, он снял перчатки и устало присел в кресло.
-- Я курну, не возражаешь?
Дед мотнул головой.
-- Сиди пока минут двадцать, надо проконтролировать, как затвердевает материал, - он подошёл к подоконнику, присел на него и закурил…
Какое-то время они молчали… Крот курил и о чём-то задумавшись листал блокнот с записями.
-- Ну вот… Проверим. Открывай… Отлично… Значит так: сейчас пока что будет стоять временная пломба-лекарство, через неделю ко мне, как штык. Понятно?
-- Да-да, - глухо отозвался старичок, вставая с кресла… -- Я запишу, чтобы не забыть…
Пациент пришёл ровно через неделю. Бывший военный был пунктуален… Семён прокричал из кухонного «рабочего кабинета»:
-- Пять минут, я доделываю протез. После тебя на примерку придёт татарин один, а он очень противный, привередливый. Ему надо, чтобы челюсть была как родная… Переделываю второй раз уже…
Крот тянул время… Он думал, как начать разговор… Но думать не пришлось: дед начал сам.. Войдя на кухню, он сел в кресло, как-то вдумчиво посмотрел на сутулого врача, возившегося со слепками, и произнёс:
-- Я подумал тут… Ты во всём прав… Спасибо тебе: вправил старику ума… Я принёс завещание… На тебя. Ты очень хороший человек, после моей смерти квартира, дача в Ольховке, гараж – всё достанется тебе… В Сбербанке небольшой вклад… Там немного я накопил, но не пропадать же деньгам… И да: еще участок земли есть.. Далековато, правда… Новгородская область, двадцать соток… Я давно туда не ездил, там маленький домик, продашь потом… Завещание заверенное нотариусом, на, держи… Мне всё равно некому больше… Друзей тоже, как таковых нет.. Да и есть ли эта дружба?..
Крот, присев на край подоконника курил и долго молчал…
-- Ну… Не скромничай, - подбодрил дед, -- Только, ты уж если что, не бросай тогда меня, если не трудно…
-- Спасибо, тронут… Неожиданно просто…
Семён подошёл, обнял старика.
-- Не брошу, отец, всегда помогу… Ну садись, давай мерять протез… Или может чаю сначала?
Крот нарезал хлеба, приготовил бутерброды, заварил чай, поставил настаиваться под толстое махровое полотенце, и вышел на балкон… Задумавшись, долго смотрел «в никуда»… Получилось… Изотопы стронция в соединении с ртутью сделали своё дело за неделю: очень быстро включаясь в системы живых организмов, они метаболизировались, воздействуя на выработку основных жизненно важных гормонов. В результате чего, психика человека становилась управляемой, сознание – пассивным, доверчивым и внушаемым, а реакции – словно запрограммированными. А потому, каждое сказанное Оператором слово для пациента воспринималось догмой. Не только слово… Мысли… Изотопы химического соединения, встроенного в организм, реагировали на внешние колебания пространственных волн определенных частот, улавливали их, и по цепочке в дальнейшем, словно некий невидимый глазу излучатель-микровирус, изменяли волновую функцию сознания, вызывая у человека нужные ответные реакции… Мысли постороннего, но приближенного лица и вызывали такие колебания. Одна живая форма словно бы диктовала другой живой форме… В замкнутой системе, где не было отвлекающих шумовых и прочих сбивающих факторов (дом, квартира, комната), человек оказывался словно в паутине таких поступающих прямо в мозг команд. Сознание «подопечного» было открыто к воздействию. Естественно, изотопы не расшифровывали конкретные мысли-слова, всё было гораздо проще: они реагировали на частотные ритмы, считывали их и вызывали в другом человеке ответные взаимные. Резонансные… Стоявший на подоконнике маленький приборчик с горевшим красным огоньком служил транзистором, усиливающим и направляющим поток частиц к конкретному объекту посредством электроволн. В нужный момент времени Крот присаживался на подоконник, делая вид, что разглядывает слепок ближе к дневному свету, и незаметно включал аппарат-передатчик. Пара-тройка повторных нужных мысленных команд делали своё дело… Аппарат усиливал и направлял вектор передачи электрической волны, изотопы химической смеси, встроенной в организм улавливали и вызывали нужные ответные реакции… Таким образом, симпатия к оператору росла быстро… Переданные оператором мысли-команды блокировали все фильтры сознания и принимались за свои собственные. Благодаря усилению излучения они становились чем-то вроде навязчивой формы.. Час в таком помещении – и человек становился словно мягкой живой игрушкой… Поэтому «вдруг» возросшее в степень чувство благодарности за «спасение своей души» к объекту симпатии требовало обратной отдачи… Далее в силу включался автоматический процесс метаболизации, где транзистор уже не был нужен. В результате за этот год Крот получил уже третью такую дарственную… Самые недоверчивые и жадные становились «божьими одуванчиками», утратившими в некоторых вещах здравый смысл… Микро приборчик, как усилитель, обладал и другим свойством: при необходимости у «подопечного» можно было вызвать сердечный приступ, или инсульт… Если не захочется ждать годы… Естественная не вызывавшая никаких подозрений смерть…
«Когда-нибудь все «там» будут…. Годом раньше – годом позже – нет никакой разницы… Всего лишь пломба… », - философски думал Крот…