Сегодня 26 августа - день рождения Аполлинера
А Л К О Г О Л И
А П О Л Л И Н Е Р
(1880 - 1918)
З О Н А
Наконец ты устал от старинного мира основ
К водопою Эффелева башня поутру гонит стадо мостов
Ты устал в греко-римской старинной пыли
Здесь авто - допотопных эпох корабли
Здесь одна лишь религия чтущая веры закон
И нова и проста как ангары в Порт-Авиасьон
Христианство в Европе - хранитель новейших манер
Пий Десятый один воплощает собою модерн
Здесь под взглядом оконных глазниц ты горишь от стыда
Что на исповедь в храм ты уже не войдёшь никогда
Катологи проспекты афиши визжат тебе вслед
Вот поэзия утра а проза колонки газет
Четверть франка и ты обладатель вестей
Происшествий и титров скандальных статей
Этим утром я улицей с названьем забытым иду
Солнце новое сызнова яростно дует в дуду
Машинисток рабочих и клерков здесь взад и вперёд
По четыре прохода на дню с понедельников и до суббот
По утрам в три приёма привычно мяучит клаксон
Пополудни срывается колокол в звон
Объявлений настенных невнятных чужие слова
Попугаем разносит в проулках людская молва
Я люблю эту улицу в ритме размерном
Что припрятал Париж меж Омон-Тьевилем и Терном
Эта улица юная ты дитя и тебя
В голубое и белое мать одевает любя
Очень набожен ты вы с Дализом Рене как два брата
Вас чарует помпезность церковных обрядов
Девять вечера Газ еле светит Из спальни с надеждой
Ко всенощной идёте в часовню колледжа
В глубине аметиста пылает чиста
Отражённая гранями слава Христа
Это нами взращённые лилий кувшинки
Это ветром взметнувшийся волос с рыжинкой
Это матери скорбной страдающий сын
Это плачи молитвы и стоны осин
Это виселиц петли для вечности чести
Это звёзд Соломоновых лучиков шесть
Это сын чтоб воскреснуть по пятницам всходит на крест
Это в небо взлетевший Христос каждый год
Мировой с Вознесения держит рекорд
Хрусталик глаза Иисуса
Веков зрачок двадцатый прикрыт завесой век
Взлетает за Исусом вверх пичугою двадцатый век
Нечистые в аду шалеют от идеи
Что век наш схож с Симоном Магом сыном Иудеи
Кричат коль ворон он так пусть зовётся вором
А ангелы парят за вольтижёром
Тианский Аполлон Енох Элья Икар
Слетевшись в стаю чтут аэрокар
Путь уступая сим причастие несущим миру
Пророкам предержащим во руце просфиру
На взлёт готовый стих аэроплан у хлева
Мильоны ласточек мгновенно взмыли в небо
Вороны соколы и совы крыльями гребут
Из Африки фламинго ибис марабу
За легендарной Рух летят кортежем
В когтях платана ветвь Адама череп цепко держит
Орла на горизонте жуткий крик
Колибри из Америки проник
Китай пи-и прислал к аэрокару
Птиц об одном крыле парящих парой
За ними голубь дух летит един
Эскортом следом лира и павлин
За ними Феникс вырвался из пекла
Из своего же возрождённый пепла
Сирены выплыли из тьмы расщелин скал
Скользят в волнах под свой тройной вокал
Пи-и с орлом и Фениксом картинно
Братаются с летающей машиной
Ты так в толпе парижской одинок сейчас
Стада автобусов мычат маршрутом мчась
Любовь тоской зажала горло в клещи
Несчастному в любви свет звёзд в дали не блещет
Ты в средние века пошёл бы в монастырь
Тебе смешон сегодня проповедник хмырь
Смеёшься над собой огнём трескучим Ада
В глубинах твоей жизни долго искрам падать
Картина жизнь в музее на стене
Ты не однажды возвращался к ней
Парижем ты идёшь в толпе окровавленных женщин
О позабыть то время что было крахом красоты не меньше
Огнями Нотр дам залил меня и Шартр
Меня несёт кровь Сакре-Кёра на Монмартр
Блаженных слов поток меня сбивает с круга
Любовью болен я изысканным недугом
Бессонны ночи от видений дни в кольце тревог
Вот образ от которого избавится не смог
Вот ты на Средиземном море летом
Весь год пылают рощи буйным цветом
Не прочь с друзьями в лодке прокатиться
Друзья из Турбии Ментоны и из Ниццы
Внушают страхи сонных спрутов глыбы
Приняв вид Спаса в водах рыщут рыбы
Ты в Праге в садике гостинного двора
Букет роз в росах на столе с утра
Любуясь видами не сочиняешь прозу
Бронзовка-жук заснул в бутоне розы
Тебя страшит твой лик в Сент-Витовых агатах
В смертельной грусти ты здесь жил когда-то
С безумным Лазарем ты схож Опять
В еврейском квартале часы пустились вспять
За ними в жизнь свою уходишь ты по следу
В Градчанах до полуночи сидишь с обеда
В тавернах где бьют песни через край
Ты вновь в Марселе здесь арбузный рай
Ты снова в Кобленце в гостиннице Жеан
Ты в Риме под японской мушмулой
Ты снова в Амстердаме с девой юной
тебе красотка для других страшна
Со школяром из Лейдена обручена она
В латинской Кубикуле мы снимали ложе
Я помню здесь три дня и в Гуде тоже
Вот ты в Париже Следователь строг
Ты словно вор посажен под замок
Ты странствовал пока не стало поздно
Пока ты не заметил фальшь и возраст
Я лет до тридцати с ума сходил любя
Я прожил дураком и потерял себя
Ты боишься на руки свои поглядеть
я же плачу навзрыд
О тебе и о том что тебя постоянно страшит
Эмигранты в слезах гонят в путь свои судьбы
Муж читает молитву жена кормит грудью
Запах тел их заполнил вокзал Сен-Лазар
Как волхвам им горит Вифлиема звезда
Они верят удачу найдут в Аргентине
И домой возвратятся дорогой фортуны
И увозит семья пуховик алый красное сердце
Пуховик нереален несбыточны наши мечты
Кое-кто остаётся в предместных лачугах
На окраинных улочках грязных убогих
Я их вечером вижу идут на прогулку
Словно пешки по шахматной бродят доске
Очень много жидов жёны их за прилавком
В париках неподвижно сидят в тёмных лавках
Ты за цинковой стойкой в гнуснейшем из баров
Кофе пьёшь за два су среди рвани и парий
В ресторане сидишь день и ночь напролёт ты
Здесь женщины не злы у них свои заботы
Сержанта дочь страшней иных уродин
Любовника замучила похоже
Покрылась трещинами рук опухших кожа
Мне жаль её живот в ужасных шрамах
Я в грубом смехе губ свой унижаю рот
Ну вот ты и один Приходит утро
На улице молочницы бидонами гремят
Уходит ночь Метивой милой девой
Фердиной ложною внимательнейшей Леой
Смакуешь спирт что словно жизнь жжёт глотку
Отраву жизни хлещешь вместо водки
Домой бредёшь пешком ты сатанея
Спешишь к божкам языческой Гвинеи
С Христом разнят их облик и манеры
Христа меньшие братья ложной веры
Прощай прощай
Зарезанное солнце