Стихи – не моя стихия. Ничего в них не понимаю. Ни стопы, ни размеры. Чем ямб отличается от хорея, а анапест от дактиля, никогда не понимал и не пойму. Читать их ещё могу, но чтобы оценить тот или иной стих – увольте!
Ну, как – читать? Больше получается пробежка глазами, чем охват умом. Тот набор слов, расставленных в определенном порядке, и который понятен в первую очередь только самому автору, для меня представляется буреломом и в голове не задерживается, выдуваемый тем ветром, что тот бурелом породил. За что в школе был нещадно одарен «единицами» и «двойками» от учителей русского языка и литературы. В последнем случае, «двойками», – это если продекламирую первую строчку, которую вызубрилась дома под присмотром отцовского ремня. Но и он был безсилен* пред моей памятью.
Единственный поэт, у которого я мог взять наскоком почти четверостишие, был Александр Сергеевич Нашевсё. То бишь, Пушкин. Не знаю почему, но так сложилось. И за это я уже мог получить три балла вместо двух, что сильно грело душу. С тех пор он для меня почти идол!
Тут намедни в глаза попалось.., даже не знаю как это назвать. Хотя в тех кругах, где вращаются поэты и разного рода пииты, это называют «стихами». (Сам стих вверху)
…Не буду оспаривать ничьего мнения от выше представленного, лишь поделюсь своим, которое произвелось от первого прочтения и от повторных. Оно очень короткое:
– полностью сложилось впечатление, что это попытка поделиться своим счастьем, вдруг озарившим его, заикой. Но не сложилось. Устал. «Н-ну и ладно»...
«Нашевсё» рыдает в сторонке, я присоединяюсь к нему, ласково положив свою ладонь ему на плечо.
———
*безсилен – пользуюсь правилом написания «без-» и «через-», которым пользовались наши предки до реформы Луначарского.