Имя

Сергей Коломицын
Отец Сергий ещё к шести утра отслужил проскомидию и уже почти полтора часа как принимал исповеди. Чтец давно закончил часы. Пора было начинать литургию, но люди продолжали подходить, а в исповеди отец Сергий никогда не отказывал.
Се чадо, Христос невидимо стоит пред нами, приемля исповедание твое, не усрамися, ниже убойся, - поглядывая в требник, неторопливо говорил священник, и, закончив чин, присмотрелся к человеку, который подошёл к аналою исповедоваться.
Светловолосый мужчина, лет тридцати. Невысокий, крепко сложеный, подтянутый.  Переминается с ноги на ногу, хмурый. Видно, что в храме бывает не часто. Пришёл, скорее всего, потому что уже идти больше некуда.
- Как Вас зовут, раб Божий?
- Виктор, батюшка.
-Слушаю Вас, Виктор, - спокойно и приветливо проговорил священник.
Оказалось, как и предполагал отец Сергий. Быстро, жарким шёпотом, рассказывал Виктор бытовую мерзостную историю.  Блуд. Прелюбодеяние, блуд, ложь, блуд… 
Господи помилуй- бормотал сокрушённо отец Сергий, осенял себя крестным знамением, когда исповедующийся описывал подробности. По потевшей под облачением спине бегли мурашки. 
Не в силах больше сдерживать муки совести, Виктор заплакал.  Неумело, горько. По-мужски рыдая, он уронил голову на Евангелие, лежавшее на аналое, потом  встал на колени и, неуклюже согнувшись, простоял так до конца исповеди.  Отец Сергий  вздохнул и покрыл стриженый затылок и взрагивающие плечи кающегося епитрахилью.
 - Раб Божий, Виктор, каешься ли ты в своих грехах, чадо?
- Каюсь, батюшка.
Молитва прощения,..аз, недостойный иерей и отпуст.
 История была тяжёлая.  Очень тяжёлая. Если бы Виктор был постоянным членом общины, то с той кашей, которую он заварил,  ни о каком причастии не могло быть и речи. Только строгая ептимия.  Однако, отец Сергий был старым и видавшим виды священником. Он пришёл к церковной ограде уже опытным в мирских делах тридцатипятилетним  мужиком, имеющим обширный жизненный опыт.   К тому же, не оставил профессию и , приняв сан,  совмещал служение с работой.   Хорошо зная  мир с его соблазнами, испытав на своей шкуре слабость человеческой природы, батюшка умел применять принцип церковной икономии и к чаше Виктора допустил, понимая, что именно сейчас, более чем когда-либо, этому человеку  необходимо причастие. Договорились встретиться после службы.   
Следом было ещё четверо. Все женщины. Постоянные прихожанки . У двоих, что постарше, - покаяние в гордыне и прелести.  Другие две дамы не столько исповедывались, сколько просили совета в воспитании детей.
Всё.
Теперь служба.
Отец Сергий вышел на солею, в пояс поклонился людям и  громко сказал:
- Простите меня, братья и сестры.
В ответ несколько голосов , в которых слышался  бас алтарника и мягкий грудной говор регента нестройно ответили :
-Бог простит, батюшка, прости и ты нас.
 Отец Сергий начал литургию.
Служилось хорошо, светло.
Виктор к чаше подошёл последним. 
После проповеди о отпуста священик потребил дары и начал разоблачаться.  Аккуратно сложив и убрав в шкаф облачение, оставшись в одном подряснике, отец Сергий вышел в пустой храм и окликнул Виктора, стоявшего на коленях около распятия.
Почти час они разговаривали за чаем.  Можно было бы и продолжить беседу. Треб сегодня не было. На работе выходной. Но опыт свидетельствовал, что затягивать разговор , более часа не следовало.
Можно было ехать домой. Попрощавшись со сторожем и женой алтарника, которая оставалась в церковной лавке, батюшка поехал домой.
Вне храма отец Сергий редко носил облачение.  Он переоделся в щеголеватый костюм, повязал галстук, и выйдя  за ограду храма  быстро зашагал, вливаясь в пёстрый поток горожан.
Дома было тихо.
Младший ушёл к  бабушке, старшая дочь уехала с университетскими подругами за город. Были только матушка и средняя дочь с  недавно родившимся внучонком. Обычно они спали в это время.
Отец Сергий скинул пиджак, ослабил яркий шикарный галстук и уселся пить кофе. Он любил сидеть на аккуратной кухоньке, которую сам отремонтировал, и пить арабский кофе маленькими чашечками, заедая горький напиток ломтиками горького же шоколада.  За окном бушевало изумрудной сочной зеленью прохладное лето. Батюшка наслаждался тишиной, чистотой и покоем.  Часы пробили 12. Целый день впереди.
После литургии на сердце было особенно благостно.
- Как дела – в кухню вошла Ксения, - матушка отца Сергия.
- Хорошо – отец Сергий заботливо усадил жену напротив себя и засуетился у плиты – ты чай будешь, родная?
-  Давай, - глядя в окно – рассеяно сказала матушка.
-Прекрасная была служба, сегодня – говорил отец Сергий , заваривая чай.
Матушке  Ксении было всё равно. Она  равнодушно принимала священный сан своего мужа.  В храме почти не бывала.  Только на большие праздники. Тем не менее, матушка согласилась креститься , венчаться, готовила постную еду для домашних , пекла просфоры.   Мудрая женщина понимала, что воцерковление будет только на пользу семье.
По-настоящему матушку Ксению интересовали дети, шмотки,путешествия, уют в доме, ремонт и выезд раз в неделю за покупками, к которому она всегда тщательно готовилась , составляяя подробный список.  Бурные страсти, которые кипели первые два десятка лет их брака, постепенно улеглись, дети выросли.  Нужно было ставить их на ноги.
- Серёжа – острожно сказала матушка, отхлебнув приготовленный мужем чай, - давай об Ольге поговорим.
- Ну давай поговорим – вздохнув согласился батюшка, чувствуя, как улетучивается благость.
Ольга. Их средняя дочь, которая  маленькой так любила петь в церковном хоре. Любимица не только папина, но и епископа, благочинного, всех батюшек в епархии и  прихожанок храма. Батюшка брал Оленьку с собой во все паломнические  поездки. Даже в Иерусалим, в котором она два часа безмолвно стояла в огромной очереди в Кувуклию Храма Гроба Господня. 
Любимая Оленька с отличием закончила школу и поступила в университет. На кафедру иностранных языков. А потом влюбилась.  Влюбилась в мусульманина. Её избранником был сириец  - преподаватель арабского.  Черноволосый кареглазый, красивый словно принц из арабской сказки.  Дочь тайком от отца перешла в ислам, поменяла имя и вышла за своего преподавателя замуж. 
Отец Сергий был тёртый калач. Он выдержал этот удар молча. 
Самое тяжёлое началось через год, когда молодой муж уехал  навестить родителей и братьев в Сирию, оставив беременную жену. Ольга вернулась к отцу и матери, не в силах содержать  съёмную квартиру одна.  Муж звонил по скайпу время от времени. Однажды, внезапно вернувшийся домой отец Сергий увидел своего зятя на экране ноутбука, который   вот-вот готовящаяся родить дочь, оставила на журнальном столе в большой комнате и вышла в туалет. «Интеллигентный мальчик из хорошей семьи»  зарос густой курчавой бородой, заматерел.  Видно было как он, одетый в ладно сиядщую на нём камуфляжную куртку,  используя паузу в разговоре, отошёл от своего компьютера в дальней угол палатки и что-то делал там. Отец Сергий разглядел  АК -74 с присоединённым магазином и патронные цинки, валяющиеся вокруг на полу, покрытым ковром.
Служивший «срочку»в тёплых краях батюшка сразу понял кем являются "родители и братья" зятя.  Молча прошёл в спальню.
Тем же вечером выяснилось, что  матушка была в курсе где и по какому делу «миссионерствовал» будущий отец её внука.
Отец Сергий несколько раз собирался звонить куда следует, но не смог. Перед глазами стояло лицо дочери.
Батюшка  спустил всё на тормозах, в глубине сердца думая, что война , может быть, и на этот раз всё спишет.
Родился мальчишка. С тёмными курчавыми волосиками и синими глазами. Отец Сергий хорошо помнил как дрогнула его рука, поднявшаяся благословить внука иерейским благословением , когда он впервые увидел малыша в роддоме. Ольга заметила это и не разрешила отцу взять долгожданного внука на руки.
Назвала сына Мухаммедом.
Так и жили.
Отец Сергий присел напротив матушки и посмотрел на жену. Уже перед женитьбой он понимал, что эта женщина его не любит, но лишь позволяет себя любить.  Ещё он знал, что все эти годы матушка живёт в своём мире, не принимая веру Христову.  Но он очень любил её, к тому же матушка Ксения  была прекрасной женой, матерью, хозяйкой. Жила для детей, отдавая им всю себя без остатка. 
- Серёжа, ольгин муж вернулся.
- В смысле? Куда вернулся? – оторопел отец Сергий.
- Приехал назад – острожно проговорила матушка, заглядывая  марачнеющему мужу в глаза.
- И ? 
- Остановился пока у друзей в аспирантском общежитии.  Думаю, пусть переедет к нам.
- Что? – отец Сергий поперхнулся кофе. – у нас? Ты что такое говоришь?
- А куда ему идти? Сын родился.  Он восстановится на работе, квартиру снимут, а пока у нас.
- Да ты хоть понимаешь кто он ? – рванул галстук отец Сергий – он же террорист. К нему детей на пушечный выстрел подпускать нельзя.
В кухню  вошла Ольга.  В длинной рубахе до пят. Она решительно тряхнула завёрнутой в хиджаб головой и вмешалась в разговор родителей:
   – Папа, почему ты всегда против?  Он, как и ты, верующий человек.  Вали Алла. Мы любим друг друга , женаты, у нас сын. Почему ты не уважаешь мой выбор? Только ставишь палки в колёса. У нас же один Бог. Сколько можно?!
- Против чего, Оля?  – отец Сергий увидел, как она  поморщилась. Ольгу раздражало её прежнее христанское имя, данное при крещении  – против того, что ты легла в постель к террористу? – отец Сергий ,рывком отшвырнул от себя лёгкий столик и грозно пошёл  на дочь, которая попятилась , в испуге -  против того, что моя дочь предала Христа, назвав Господа Воплотившегося пророком? Это у тебя один Бог называется?  Против того, что ты мне к внуку прикоснуться не даёшь?
Ольга быстро прошла в туалет и заперлась там. Отец Сергий подошёл к закрытой двери, которую сам облицевал морёной рейкой и задыхающимся голосом просипел:
 – А теперь выродка рода человеческого, который у себя на родине всё кровью залил, в мой дом привести хочешь?
 Матушка, выскочившаяся за мужем следом, в коридор, рванула его за рубашку, пытаясь остановить. Раздался характерный треск сукна.
Отец Сергий отмахнулся от матушки и со всей силы заехал кулаком по двери туалета, срывая на ней бессильную злобу.
Дочь выскочила наружу и рыдая, снова начала повторять, что любит своего мужа и будет с ним, что они уже не первый год вместе. Отец Сергий упал перед ней на колени, просил прощения и повторял, что не примет в своём доме того, кто обманул и использовал его любимую дочь. Вернувшийся от бабушки младший сын, застав яркую семейную сцену, скептически хмыкнул и спокойно пошёл в свою комнату, к компьютеру. Матушка, поджав губы, молча стояла в стороне, думая, что теперь она не будет говорить с мужем, как минимум, несколько дней, а потом устроит ему «небо в алмазах» и убедит принять зятя.
На часах было ещё только 12:15.
В  парке рядом с храмом, в котором служил отец Сергий, на скамейке сидел Виктор и смотрел на играющих вокруг детей. На сердце было тепло и радостно.
Наконец-то – думал Виктор, - наконец-то ответы на все вопросы.  Теперь я уже ни одной службы не пропущу. Какой хороший, какой мудрый и добрый батюшка.
Вот на кого ровняться нужно.

 ****
Матушка Ксения выходила замуж  за  красиво ухаживающего за ней  студента Серёжу не  по любви, а  с рассчётом на долгую, тихую, стабильную и спокойную жизнь. Она не ошиблась. Постепенно, год за годом, матушка взяла всё происходящее в семье под свой контроль и фактически управляла делами. Она решала где жить, что купить, куда поехать, когда и как делать ремонт в доме. Последнее слово официально оставалось за мужем, но он почти всегда уступал.  Если возникал спор, то матушка завела манеру, вне зависимости от того кто был прав, обижаться , пускать слезу, устраивать скандал, при детях говорить о разводе и оскорблять батюшку, выматывать его своим равнодушным молчанием. Отец Сергий  обычно первым шёл навстречу, раз за разом уступая жене всё больше и больше. Он любил её. Очень любил.  Она хорошо знала это  и  всегда получала своё.
Так и нынче случилось.
Через неделю после  примирения поздно вечером, растрёпанная матушка, усыпив отца Сергия, прошла в комнату дочери и , взяв на руки внука, спокойно сказала:
- Пусть наш папочка завтра к нам приходит.
-Как? – Ольга вскочила с дивана, бросив книгу, которую читала.
-Отец согласен? Он сказал тебе?
-Не сказал, но согласен. Куда он денется?  - по-свойски улыбнулась дочке матушка и, поцеловав внучонка, пошла принимать душ.
Она нежила своё холёное тело под тёплыми струями воды и обдумывала как устроить завтрашнее возвращение. Нужно взять отгул на работе и с утра быть особенно ласковой с мужем. 
На следующий день отец Сергий всё принял.
Они вежливо  поздоровались с зятем. Отец Сергий  даже улыбнулся, пожимая руку мужу дочери.
Через несколько дней матушка собрала всю семью вместе, приготовив роскошный ужин.
Всё удалось на славу.
 Тем же вечером, перед сном, матушка стала ластиться, пытаясь как бы поблагодарить супруга нежностью за проявленную выдержку.
 Отец Сергий не отвечал на ласки.  Вместо этого он  сильно схватил жену за плечи и приблизив её лицо совсем близко к своему сказал:
-Оксана, ты хоть понимаешь, что натворила? Это же была последняя линия – и со странной горечью повторил :
-Последняя… 
Матушка Ксения, была опытным стратегом и предвидела подобный вариант развития событий. Завтра батюшка литургисает , а перед службой всегда должно быть примирение.
Она знала что делать -  вырвалась из рук мужа и начала упрекать его за идиотские принципы, за какие-то линии и границы, за то, что он не бережёт счастья дочери и совсем не думает о внуке, что она устала от его претензий и постоянных придирок.  Слёзы от жалости к себе потекли уже сами собой.
Отец Сергий молча выслушал жену, а потом жёстко сказал:
-  Оксана, ты видно  решила, что правды нет. А она есть.    – встал с постели и поклонился в пол жене:
- Прости меня, матушка.
Матушка Ксения молчала, ожидая продолжения, но муж лёг в постель, повернулся спиной и больше не проронил ни слова.
*****
Все долгие  годы супружества отец Сергий целовал жену перед уходом из дома. Не важно что было накануне.  Пусть даже тяжелейшая ссора.
Матушка Ксения привычно проснулась вместе с мужем на следующий день и слушала, лёжа в темноте, как он собирается в храм.  Она думала как отреагировать на его поцелуй. У них выработалась своя система кодов.
 Если матушка отстранялась от  поцелуя , то это значило, что  ссора продолжается,   если нет – пришло время примирения. 
Матушка решила принять сегодняшний поцелуй. В семье нужен покой.
Однако, отец Сергий ушёл  так и не поцеловав жену.
Совсем мой батька мракобесом стал, -  насмешливо подумала женщина и заснула. Было ещё только 4:30 утра.   
Батюшка , как правило, приходил к службе  раньше всех, открывал храм и начинал входные молитвы. Минут через десять после него, приезжал алтарник, который на своём здоровенном джипе подвозил регента и чтецов. Уже после проскомидии подтягивались певчие.
  Подходя к церкви, отец Сергий увидел человека, который сидел на ступеньках крыльца.
Виктор.
Слава Богу – подумал батюшка, поблагодарив Христа за наитие, по которому он допустил кающегося грешника к причастию.
Поприветствовав друг друга они вошли в храм. Батюшка стал готовиться к службе, а Виктор благоговейно встал на колени, напротив Царских Врат и начал  молиться, время от времени с жаром осеняя себя крестным знамением.
Приехали клирошане.
Пожилой строгий  мужчина  с длинной бородой начал читать часы. Виктор слушал его сочный сильный голос, витающий в  купольном барабане храма, и думал, что вот так он и простоит на коленях всю службу.. Его  вдруг  окликнули по имени. Пока  Виктор думал, -  отзываться или это просто нашёлся тёзка среди клирошан, -   из алтаря вышел здоровенный  широкоплечий дядька, служивший у отца Сергия  алтарником Он прошествовал мимо, на ходу застёгивая подрясник,  и  коротко бросил:
- Пошли.
Виктор встал с колен и поспешил за ним.  Они зашли в ризницу. 
Алтарник  деловито  порылся в облачениях, достал два стихаря. Один без лишних разговоров всучил  ошеломлённому Виктору и снова сказал:
- Пошли.
Вернулись к солее. Алтарник  осенил себя крестным знамением и прошёл  южной дверью в алтарь. Виктор, держа стихарь на вытянутых руках, нерешительно остановился.
Алтарник оглянулся и ,придерживая дверь, на которой была икона не знакомого Виктору святого сказал :
-Давай, батюшка тебя зовёт.
Виктор вошёл в алтарь.  В АЛТАРЬ .
 Что делать и куда деваться он не знал. Чувствуя тягу к православию, как большинство родившихся в России людей,  он воспринимал веру интуитивно, повинуясь глубинному чувству, которое было скорее зовом крови, чем осознанным выбором. Для него храм и храмовое пространство обладали совершенной сакральностью, таинственностью. Он не знал и не понимал большинство служб, но верил своему сердцу, которое трепетало, отзываясь на колокольный звон,  протяжные возгласы, пение хора, запах ладана , мерцание лампад в полутьме храма.
Теперь он оглядывал  пространство святая святых . Престол, семисвечник, дарохранительница, запрестольный крест, жертвенник... У жертвенника служил отец Сергий, который, не прекращая молитв, стоя к алатарнику и Виктору спиной, сделал жест правой рукой, как будто взбалтывал что-то.
Алтарник   сразу же подошёл к батюшке и попросил благословение. Виктор обратил внимание, что, благословив алтарника, священник положил благословляющую длань на стихарь, который благословляемый  держал перед собой.  Алтарник поцеловал поруч на руке священника и , быстро облачившись в стихарь, стал возиться со звякающим кадилом: зажёг круглый уголёк, бросил его в кадильную чашечку , насыпал сверху круглых крошек и, обратив лицо к Виктору сказал :
- Поди к батюшке, возьми благословение.
Виктор осторожно ступая подошёл к жертвеннику.
Запахло ладаном.
Благословите - пробормотал сбитый с толку Виктор, осторожно подойдя к жертвеннику.
Отец Сергий обернулся ,  приветливо улыбнувшись благословил Виктора, держа пальцы в благословении,  положил  руку на аккуратно сложенный стихарь и спросил:
- Поможете со службой, Виктор?
Виктор кивнул, так же, как и его предшественник несколько минут назад , поцеловал большой крест, вышитый на поруче.
С раскрытым кадилом подошёл плечистый и немногословный алтарник…
Отец Сергий снова поднял длань с благословением :
- Кадило Тебе приносим, Христе Боже наш ....
Потом сам взял кадило и сказал :
– Спаси Господи. Дальше я сам. Пожалуйста помогите Виктору и введите его в курс, брате.
Тот кивнул и обернулся к Виктору. Они были примерно одного возраста. Разве что борода старила.
Алтарник протянул крепкую руку Виктору:
- Леха.
- Алексий –  не отрываясь от жертвенника весело, но строго сказал батюшка.
- Лады. Тогда Алексий – спокойно отозвался алтарник.
Виктор пожал руку Алексею и назвал своё имя.
Тут   широко улыбнулся и в тон отцу Сергию, тоже весело сказал :
- Да знаем мы уже. Ну, давай, надевай стихарь. Времени мало.
Литургия прошла, как во сне.
Благоговеющий Виктор долго приходил в себя, тихонько сидя в алтаре, слушая благодарственные молитвы по причащении .
Отец Сергий  после службы ввёл его в круг певчих и чтецов, представил, обнял при всех  и поздравил с причастием и началом церковной карьеры. 
- И  боевым крещением, -   добавил Алексей.
-Со вторым крещением – хмуро поправил тот самый суровый чтец, которого Виктор запомнил с начала службы.
Все рассмеялись.
Виктор смущённо улыбался и вдруг поймал себя на мысли, что был абсолютно счастлив.
После службы он остался с клирошанами . Сперва пили чай, а потом  кто ушёл домой, кто остался помогать при храме.
Алексей с батюшкой куда-то уехали. Через полчаса Алексей вернулся и прошёл в церковную лавку, чтобы навести порядок в книгах.
- Куда  ездили-то, Лёша ? – спросила его бабушка Алевтина, которая сидела в лавке.
-На рынок – не поднимая голову от коробки с молитвенниками, ответил ей алтарник.

*****
Отец Сергий быстро прошёл через рынок  и остановился у магазина, где торговали ножами. Здесь был очень широкий выбор  : от секачей ,хлебных пилок до реплик сабель и штык -ножей. Зайдя батюшка попробовал несколько клинков, взял себе небольшой, хорошо сидевший в руке разделочный нож среднего размера. Попросил заточить. Далее расплатился,бережно завернул заточеный клинок в бумагу, опустил его во внутрений карман  своего шикарного длиннополого плаща и вышел.   
По дороге к входу заглянул в магазины бытовой химии, винно-водочный, а потом  и в книжный, чтобы  выкупить специально заказанную для него книгу.
Дома, как только он зашёл, ему на встречу вышла жена.
Батюшка молча протянул ей пакет с виски.
- Это что такое? – удивилась матушка Ксения.
- Это, Оксанушка, для меня и папы нашего внука. Приглашаю его на богословский разговор завтра. О жизни поговорим, книжку обсудим.
- Так он же не пьёт.
- Посмотрим, - усмехнулся отец Сергий.
Матушка, привычно поджала губы и поняла, что сегодня ей придётся  употребить своё влияние на Ольгу , чтобы она убедила своего мужа посидеть с тестем когда все поедут за покупками в торговый центр. Дома должны были остаться матушка с батюшкой, чтобы приглядеть за малышом,  и отец внука, который не очень любил выходить на улицу.
 Зять легко согласился отпустить жену с братьями на шоппинг и поужинать с отцом Сергием, но вот от виски заранее категорически отказался.
 
*****
Вечером матушка Ксения сидела перед телевизором, качая на руках внука, прислушивясь к говору мужчин, уединившихся на кухне. Было тихо. Потом послышалась какая-то глухая возня и снова тишина. Даже голосов не слышно.
Матушка опустила малыша в кроватку, которая стояла рядом с диваном, подошла к двери кухни и , осторожно постучав, спросила :
-Всё нормально?
- Да- ответил ей отец Сергий -подожди немножко, Оксана, сейчас открою. 
Через минуту он впустил жену.
Увидев лежашего  на полу в луже крови бездыханного зятя матушка расширила глаза и. ..
Она не успела закричать. Стоявший за матушкой отец Сергий быстро закрыл ей рот рукой и  тихо повелительно сказал:
-Молчать.
Матушка, тяжело засипела носом,  пыталась выдохнуть сквозь жесткую ладонь мужа и смотрела. Смотрела во все глаза на непочатую бутылку виски и раскрытую книгу на столе, на стеклянный взгляд убитого зятя, на чёрную кровь на полу, на не знакомый кухонный нож, одиноко лежащий в раковине.
- Он мёртв, Оксана – спокойно сказал отец Сергий -  Сейчас ты выйдешь к внуку. Я избавлюсь от тела. У меня всё готово и продумано. Искать его ни кто не будет. Если хочешь голосить, то  ори хоть всё горло. Мне всё равно.  Тебя с Ольгой тоже арестуют.  За покрывательство.  Даю тебе шанс сохранить внука и дочь.   Один шанс, Ксения.  Скажем малой, что он ушёл.  Десять секунд на решение и я тебя отпускаю…
 Женщина сразу же, без паузы,  закивала головой. Отец Сергий отнял руку от её лица:
-Убийца – с ужасом прошептала матушка , развернувшись мужу.
Отец Сергий спокойно смотрел на неё. Всё такой же.  Нет..Это не её муж,это кто-то другой...
- Какое убийство? Война.. а на войне убийств не бывает – ответил он таким голосом, как будто объяснял ребёнку давно известную истину, и подтолкнул обмякшую матушку к двери кухни :
-    Сейчас умойся и иди к внуку. Сюда не заходи пока. 
Матушка быстро привела себя в порядок и вернулась к телевизору.  Она невидящими глазами смотрела в телеэкран и, покачавая колыбельку, думала что скажет дочери. Отец Сергий прошёл мимо неё несколько раз. Она обратила внимание на какие-то сумки в его руках.  На кухне  зашумела болгарка.
Мелькнула мысль о том, что сейчас делает муж.
 Её охватил животный ужас.  Она закусила костяшки пальцев, чтобы не сорваться на крик…но рядом был ребёнок…ребёнок….ребёнок… беззащиный маленький мальчик.
Она взяла себя в руки.
Потом отец Сергий куда-то уехал.
Ребёнок заснул.
У матушки снова началась паника.  Надо брать младенца на руки и бежать…бежать куда глаза глядят из этого дома. Матушка бросилась собирать вещи. Она забежала в спальню, раскрыла свой платяной шкаф.
Чемодан на половине мужа. Женщина дёрнула ручку дверцы, прикрывающей отделение мужской одежды  и рванула пантограф с сорочками и подрясниками отца Сергия.  Вдруг за  рубашками колыхнулось что-то тёмное. Это была армейская форма батюшки.
Имея со школьной скамьи аллергию к  политике и всему форменному матушка несколько раз хотела выбросить дембельскую  «парадку», но муж всё время не соглашался, хоть и не надевал её ни разу.
Матушка Ксения всмотрелась в старый простенький китель. Она не понимала что значат все эти армейские символы – погоны, нашивки…. Какая-то  потускневшая медаль. Муж не рассказывал об армии, только страшно и грозно ругался сочным матом во сне.   Кстати, только по этим ночным вскрикам матушка и знала, что отец Сергий умеет материться.
Господи, за кого она вышла замуж и  с кем жила все эти годы? Он же вообще ни чего  не рассказывал об армейском прошлом. Даже 23 февраля не праздновал.
 Подал голос маленький. Пора кормить.  Матушка,  моментально забыв об уходе, затворила шкаф бросилась на кухню. Там всё было как обычно. Пол был чист и сух, только ощущался какой-то тонкий запах химии.  Затошнило.  Матушка вырвала прямо в раковину, в которой уже не было того страшного ножа. Потом быстро убрала за собой,  взяла бутылочку и приготовила еду для внука. Огляделась.
Та же кухня. Всё обычно и привычно.  Неужели здесь только что священник убил человека? И не просто человека. Родственника. 
Малыш кричал. Нужно идти.
Через сорок минут вернулся муж.
 Быстро разделся, подошёл к матушке и присел рядом с ней на диване:
- Дети вернулись?
Матушка отрицательно помотала головой. Отец Сергий взглянул на часы:
- Они будут примерно через  час . Скажешь Ольге, что он ушёл. Ты ни чего не видела и не знаешь. Ушёл и всё.  Ясно?– он посмотрел на обуяную ужасом жену, сильно взял её за руку и, повысив голос, спросил снова  :
-Тебе ясно?
Матушка Ксения , продолжая смотреть перед собой, кивнула, как кукла.
- Вот и молодец – обыденным голосом сказал отец Сергий и добавил :
 – Ты тогда занимайся малым, а я спать.   
Спать он и не собирался, хотя разделся и лёг в постель. Нужно было ещё дождаться объяснения с Ольгой.
Перед глазами стоял тайник в кладбищенской часовне, где спрятаны уже отмытые начисто сумки  и болгарка.   То, что осталось от отца его внука, отец Сергий подхоронил в свежие могилки для покойников, которых будет завтра отпевать.   
 Вспоминался в деталях  «мужской раговор» на кухне. Батюшка уважительно усадил зятя на своё место за столом, положил перед ним выкупленную накануне книгу  об исламе и христианстве и попросил просмотреть её. Книга была хорошая, наделавшая много шуму.   Когда зять, который  был всё-таки богословом и учёным, углубился в чтение, отец Сергий стал собирать к чаю. Он ,как бы заботясь об угощении, потянулся к хлебнице,  стоящей на небольшом шкафчике с посудой, прямо за спиной увлечённого чтением  мужа дочери. За хлебницей из липы, которую батюшка сам когда-то вырезал и покрыл лаком,  был спрятан тот самый новый нож. 
Отец Сергий  встал над «сирийским гостем», охватил  прохладную рукоятку ножа , на мгновение вспомнил учебник Симкина, как следует прицелился и всадил клинок на всю глубину в обнажённую шею отца своего внука.
Зять пытался встать, рванувшись , но отец Сергий не дал ему сделать этого,  навалившись сверху и грамотным захватом   зафиксировав  бьющегося в агонии человека.   
Убиваемый успел среагировать. Видно, что в Сирии у него выработались бойцовские инстинкты, но здесь был дом. 
Расслабился. 
Добро пожаловать домой, змеёныш , подумал тогда отец Сергий, чувствуя, как тугая волна адреналина горячит  голову. 
Потом  было объяснение с матушкой ,подготовка тела к транспортировке и уборка кухни заранее тщательно подобранными материалами.
Отец Сергий знал, что происходящее уничтожит его брак.  В любом случае.  Промолчит ли матушка Ксения или расскажет всё властям – больше мужем и женой они не будут.
Ну что ж.  Все эти годы он уступал ей, сперва терпел, потом смирялся.  Очень дальняя и , казалось, недостижимая  граница его терпения и смирения  была легкомысленно нарушена женщиной,  которая вопреки запрету, уверенная в своей власти над мужем, ввела в дом врага.   Она не знала, что когда-то отцу Сергию хорошо  объяснили как нужно поступать с врагом, а потом научили этого врага убивать.  С тех пор прошло более тридцати лет , но он ни чего не забыл.
В глубине квартиры послышались голоса, потом беготня и громкий возмущённый голос средней дочери.
А вот и финал – подумал батюшка и закрыл глаза.
В комнату постучали.
- Да – тихо сказал отец Сергий и включил ночник.
Ольга вошла в комнату ,встала у матушкиного трюмо, и , не глядя на отца, спросила :
- Что ты ему сказал, папа?
- Добрый вечер, Оля –  намеренно раздражённым и скучным тоном, намекая, что нужно сперва поздороваться,   ответил ей отец Сергий  -  То, что в таких случаях любой папа и дедушка скажет. Сказал, что если любишь мою дочь и внука, то уходи. Уходи прямо сейчас. 
- Так сразу и ушёл? В ночь? Он же даже  вещи оставил.
Отец Сергий усмехнулся:
- Ты ещё про документы мне расскажи. Документы ведь тоже на месте, а?
- Не знаю – растерялась Ольга – я не проверяла ещё.
- А ты проверь – жёстко ответил ей отец. – Документы там же. 
- Папа – дочь посмотрела на батюшку, как смотрела на него когда-то его любимая Ольенька  в детстве,  и снова спросила:
 – Как?
- А так –  ответил ей отец Сергий. Его взгляд был холодным и тяжёлым – Видно ты, девочка, ни чего не поняла.  Отец моего внука стал мужчиной.  Он теперь не востроженный мальчик, а воин.  Воин ради Господа.   Это путь, на котором вы с малышом будете его слабым местом.  Я всего лишь объяснил ему возможные последствия и попросил  принять мужское решение ради семьи. Обещал, что мы позаботимся обо всём и сохраним его имя.  Твой муж, отдаю ему должное,  решение принял.  Моментально. А  документы ему новые выправят.  Уж  если он из Сирии смог сюда вернуться, то беспокоиться не о чем.
Ольга помолчала. А потом вдруг несколько раз задумчиво кивнула головой, как бы соглашаясь со словами отца Сергия по-арабски сказала :
- ИншАлла.
- Аминь –  ответил батюшка, ещё с армейских времён знавший что означают слова дочери. Потом   добавил :
-  Прости меня, маленькая.  Иди к сыну.  Всё будет хорошо. Я обещаю тебе.
Ольга  пошла к внуку, прикрыв за собой дверь родительской спальни.
Отец был прав.  Она и сама чувствовала, что её  любимый и долгожданный вернулся из Сирии совсем другим человеком.   
Дочь   поверила  отцу  и всё приняла. 
В ванной комнате,  беззвучно рыдала матушка Ксения, опустив  красивые руки с безупречным маникюром в шумную струю тёплой воды, которая била из крана умывальника.

******

В том  же году Ольга вернулась в Университет. От ислама постепенно отошла.  Через три года , успешно закончив учёбу,  снова вышла замуж за обычного парня. Не верующего, но согласившегося венчаться у  отца Сергия.
Мухаммеда крестили когда ему было два года. Отец Сергий лично возил его на Иордан. Всё бы нормально, но вот только имя своему  внуку батюшка выбрал более чем странное  – Лонгин.
Все, кроме батюшки, называли его Лёнечкой.
Ольга переехала в Москву, к мужу.
Лонгин остался с дедушкой и бабушкой.  Они фактически усыновили его, уговорив Ольгу оставить им маленького.  Та одобрила,  тем более, что у неё в новом браке родилось ещё двое детей.
 Старшая дочь  тоже вышла замуж. За военного .  Уехала жить аж на другой край России, в Петропаловск.  Сейчас на сносях . 
Младший сын  поступил в семинарию в Петербурге.   
В семинарию, но попроще, в их же городе и  на заочный курс, поступили  батюшкины алтарники Виктор и Алексей. 
Алексей уже диакон, да и Виктор скоро священником станет.
Архимандрит, служивший при епархиальном архирее , шёпотом рассказывал, историю про то, как отец Сергий  просился за штат.  Он лично видел прошение.  Епископ, бывший военный, дослужившийся в армии до подполконичьих погон, был справедливым, но грозным и своенравным человеком.  Говорили, что он и отец Сергий в советские времена были в одних краях.   Батюшка простым «срочником», а архирей – офицером.  Может быть поэтому суровый владыко закрывал глаза на «светскость» своего священника и только посмеивался над иермонахами, котрые сетовали на «неподобающий сану внешний вид  некоторых иереев нашей епархии».
Рассмотрев прошение, владыко вызвал отца Сергия на беседу.  Батюшка заявился к своему епископу на приём в простом подряснике, даже не возложив наперстного креста.   Сперва  в кабинете было тихо, но потом раздался могучий бас архирея, который не стесняясь в выражениях  орал на священника. Именно орал, да так, что звенели стёкла.   Разобрать ещё что-то кроме отборного мата и «что ты наделал» было невозможно . Епархиальные служащие втянули головы в плечи.
Далее всё стихло.
 Потом преосвященный владыко с красным гнева лицом, облаченные в епитрахиль, пожаловали из кабинета в приёмную и заявили, что все встречи на сегодня отменяются, вытащили из шкафа две бутылки подарочного коняка, ящик с сигарами и  прошествовали обратно в кабинет. Всем работникам приёмной  предложили внеурочный выходной, но тот самый архимандрит, рассказывавший историю, остался , посвятив свободное время обычной канцелярской «текучке», и только  под вечер  пошёл домой, закончив работу.
Выходя из здания епархии он видел епископа и отца Сергия, сидевших на балконе.   Владыко что-то говорил, полуобняв батюшку, а тот сидел сгорбившись, закрыв лицо руками.
Прошение о выходе за штат было отвергнуто.

*****

Сейчас отец Сергий служит в кладбищенской церкви, добровольно  отдав свой прежний храм молодому талантливому священнику.  Народ церковный стал с придыханием говорить о благочестии ранее самого «светского» батюшки епархии.  Нашлись , правда, пара протоиереев, которые скептически хмыкали и крутили пальцем у виска.  Кладбище было старое и бедное.  Хоронили там, в основном, одиноких стариков. 
Отец Сергий и клирошане ,которые перешли за ним с прежнего прихода, быстро привели храм  и кладбищенскую территорию в порядок.  Батюшка сам трогательно ухаживает за могилками. Особенно за теми, где покоятся отпетые им люди.   
Приход разросся. Постоянно приезжает епископ, который сильно сблизился с отцом Сергием последнее время.  Теперь каждое воскресенье на стоянке у кладбища полно машин,  а местные власти добавили несколько автобусов к кладбищенскому маршруту.
 
   Спят батюшка с матушкой  в разных комнатах, говорят между собой мало. Только по необходимости. Они оба хотели подстричься в монашество, но владыко пока не благословил. Всё время старики отдают Лёнечке, который растёт при приходе отца Сергия, обожаемый и балуемый.   
Разительная перемена произошла с матушкой. Она перестала интересоваться шоппингом, ремонтом и путешествиями.  Воцерковилась. 
О вере матушки теперь легенды ходят.
Окормляется матушка Ксения при храме на самой окраине города  -   маленькая аккуратная деревянная церквушечка, почти часовня по размерам.   Отец настоятель – совсем старенький иермонах, натерпевшийся от коммунистов.

 Матушка сильно похудела, перестала красить волосы и модно одеваться. Носит только чёрное. Видно, что готовится к постригу.   
Кто-то , закатывая глаза, нашептал, что  праведница - матушка даже дома не ест.
Вообще.
Если хочет скушать что-то, то выходит на улицу, крестится и быстро  съедает свою скромную трапезу.
Вот где настоящее послушание.
А на приходе  отца Сергия матушка Ксения совсем перестала появляться.  Даже по большим церковным праздникам…
Имя отца своего любимого внучонка батюшка сохранил, как и общал дочери.
Первого зятя отца Сергия и матушки Ксении звали Исса.