Нельзя пройти мимо сопоставления Жар-Птицы и Золотого Петушка.
И Жар-Птицу, и Золотого Петушка привозят царю (и в той, и в другой сказке прообраз Царя один – действующий царь Николай Первый) в мешке. Птица сияет неземным светом, Петушок сверкает золотом. И тот, и другая – одновременно, - и мужского и женского рода. Потому что, Петушок, как мы думаем, - это Мысль («она»). Одна-единственная мысль, которую, как гениально догадался Ю.М. Лотман, подал молодому царю Николаю поэт Александр Пушкин, - мысль о схожести начала царствований Николая Павловича и Петра Алексеевича:
Начало славных дел Петра
Мрачили мятежи и казни.
Пушкин ожидал, что за мрачным началом будет и славное продолжение:
Семейным сходством будь же горд;
Во всем будь пращуру подобен…
И вот этот Петушок, он – как талисман царя, как его «охранная грамота», - эта мысль о следовании «программе» Великого Царя, необходимая для благополучия его Потомка. Воистину, «золотая» мысль!
Но потомок быстро «сбился» с пути истинного… И, вероятно, это «отклонение» Пушкин начал ощущать как роковое именно в своём Арзрумском походе. Но нужны были ещё пять лет, чтобы поставить царю окончательный диагноз: никогда ему не уподобиться Петру Великому! Не действует Петушок-талисман на того, кто преисполнен Гордыни (символ гордыни – Шамах (имя Шамах значит «Гордый») – анская царица, - царица-Гордость). Ср.: «мудрено быть самодержавным!»*… Мудрено, имея такой талисман, такого Предка, продолжать рассчитывать только на себя, опираться на свои предрассудки, искренне считая их «божественными»…
В «Петушке» Пушкин гениально предсказывает Николаю его дальнейшую военную судьбу: проигранная через двадцать с лишним лет Крымская кампания для Поэта уже – как на ладони...
В статье 1834 года (года «Конька-Горбунка» и окончательного разочарования в царе) «О ничтожестве литературы русской» Пушкин пишет: «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, — при стуке топора и при громе пушек. Но войны, предпринятые Петром Великим, были благодетельны и плодотворны. Успех народного преобразования был следствием Полтавской битвы, и европейское просвещение причалило к берегам завоеванной Невы».**
Зачем это «но»? Ведь можно было бы написать просто: «Войны, предпринятые Петром Великим, были благодетельны и плодотворны». «Но» это идёт от мысленного сравнения войн Петра с войнами Николая. И сравнение это присутствует в «Путешествии в Арзрум», где как раз отмечается, что взятие Арзрума происходит в день годовщины Полтавы – 27 июня (по ст. ст.): «Полки наши пошли в Арзрум, и 27 июня, в годовщину полтавского сражения, в шесть часов вечера русское знамя развилось над арзрумской цитаделию».
Пушкин участвовал в этом «взятии Арзрума», как его предок Абрам Ганнибал (тогда Абрам Петров) – в Полтавском сражении. Но разница в двух войнах, ведущихся двумя царями, была для поэта очевидна. Эта война была «неблагодетельна и неплодотворна». Потому что следствием её не было – Просвещение. На этот раз, видимо, просвещать должна была Россия – народы Кавказа.
Жар-Птица – это «Дух» - он. И при этом – «бабушка» - старая, - Петровская – мысль о Просвещении. «Пётр мыслил Российскую империю как светильник Православия во всём мире», - пишет наш современник, диакон Владимир Василик.
Вот она, Звезда России, - «светильник Православия». Духовный свет красоты, чистоты и целомудрия. Духовный свет Богородицы. Россия с давних пор считалась вотчиной Богородицы, и все воины её, - от Дмитрия Донского, - до Кутузова и Багратиона, - были Её воинами… Как писал А.А. Блок в своём цикле «На Поле Куликовом»:
И с туманом над Непрядвой спящей,
Прямо на меня
Ты сошла, в одежде свет струящей,
Не спугнув коня.
Серебром волны блеснула другу
На стальном мече,
Освежила пыльную кольчугу
На моем плече.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда…
Царь же воспринял эту Жар-Птицу по-своему. Он воспринял её как пожар. То есть, как катастрофу:
Царь кричит на весь базар:
«Ахти, батюшки, пожар!
Иван отвечает ему:
Это, слышь ты, не пожар,
Это свет от Птицы-Жар!
Эти строки соответствуют грибоедовским:
Или в душе его сам бог возбудит жар
К искусствам творческим, высоким и прекрасным,—
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!!, -
из монолога Чацкого, ну, - и дальше – как помните, - про мундир…
Нет, всё же в чём-то Шубин прав! Не та птичка. Не та, что ожидал царь. Он думал, что ему привезут птицу его собственной славы (как победителя в Кавказских войнах), а ему – звезду с неба достали!.. Звезду России… А что она для царя? Так, потеха…
Потеху я привёз те, осударь!..
Так – «потехой» - был для царя пушкинский «Медный всадник», которого он своими правками довёл до состояния невозможности напечатания. А это было – очередное обращение Поэта к Царю всё с той же мыслью – о Петре, - по-новому повёрнутой…
И вот то, что Царь назначает после поимки Жар-Птицы конюшего Ивана – своим стремянным, - это уже констатация ситуации конца 1833 года, - когда Пушкин был сделан камер-юнкером (через две недели после возвращения исчёрканного «Медного всадника»).
И снова здесь, как и в первом Разговоре с царём (о Пере Жар-Птицы) обыграны стихи, соответствующие моменту:
Постой немножко, - говорит Иван царю, -
Прикажи сперва окошко
В почивальне затворить,
Знашь, чтоб темень сотворить...
Первые два стиха соответствуют стихам в черновике "Медного всадника":
Сюда, Ванюша! стань немножко,
Гляди: что видишь ты в окошко?»
Этот "Ванюша" в "Коньке" упомянут ниже: "Вот люблю дружка Ванюшу!", - восклицает Царь.
Так, история с поимкой Жар-Птицы соответствует, получается, четырём с половиной годам пушкинской жизни - от Арзрумского похода (1829) до возвращения исчерканного "Медного всадника" и Указа о камер-юнкерстве (декабрь 1833). Впрочем, наверное, началом этой истории надо считать написание Пушкиным "Полтавы" (1828). Ведь именно успех Полтавы дал возможность Петру начать Просвещение России. К тому же, "Полтава" писалась Пушкиным, видимо, к юбилею - 120-летию Полтавской битвы. Ведь издана она была как раз в 1829, юбилейном, году. И Арзрум был занят, и в него вошёл вместе с нашими воинами и наш великий Поэт, в день этого юбилея. Таким образом, получается, - пять лет.
"Скоро сказка сказывается,а не скоро дело делается", - так и предупреждает нас эпиграф к этой, 2-ой, части сказки.
Продолжение: http://www.proza.ru/cgi-bin/login/page.pl
* Дневник, 10 мая 1834 г.
** Пушкин по-своему повторяет здесь мысль Вольтера: «Что всего важнее в этой битве, это то, что изо всех битв, когда-либо обагривших землю кровью, она была единственной, которая, вместо того чтобы произвести только разрушения, послужила к счастью человечества, так как она дала царю возможность свободно просвещать столь большую часть света... Наши современные народы не знают примера другой войны, которая возместила бы хоть малым добром причиненное ею зло; но следствием Полтавского сражения явилось благоденствие обширнейшей на земле империи». Вольтер, «История России при Петре Великом».
*** Диакон Владимир Василик об имперском призвании России и личности Императора Петра Великого …