21 Второй визит
Утром боль повторилась ...Голову окутал жар , комната и предметы стали мутными.
Все плыло перед глазами и в мнительной душе уже сложился страшный перечень недугов : воспаление мозга , энцефалит, вирусный менингит, опухоль. Боль порождала тоску, а вместе с ней мысли о скорой смерти , о том, что нужно сходить в церковь. За свою сознательную жизнь Карабин был там раз десять, не больше, в основном на Рождество и на Пасху. Его угнетали угрюмый желтый свет церковного зала и плотность паствы, съедавшей вместе с чадом лампад последние куски воздуха; когда холеный поп монотонно махал кадилом , тонко, по-старославянски голося молитвы, глядя поверх голов собравшихся , сжимавших в руках свечи, в робкой надежде , что эти дрожащие огненные маячки донесут до Господа все их просьбы и чаянья. Церковь была восстановлена на деньги местных олигархов , из захиревшего здания советского кинотеатра выдулись желтушные пузыри большого и малого куполов. Третий , похожий на наконечник орбитального спутника , венчал поджарую колокольню, где время от времени звонари дергали за веревки . Как то проходя мимо, Карабин услышал , что звон идет откуда -то снизу, с земли, как если бы здание перевернули, подобно песочным часам . Но все объяснилось просто: звук исходил из черных грудин вынесенных во двор колонок, ужами проводов прилепившихся к колокольне. Такой Благовест звучал утробно и нечисто.
При воспоминании о церкви в комнате стало душно. В носу, будто в трубе на старте отопительного сезона, захлюпало и потекло. На паркет тяжело шлепнулось красное, потом еще и еще, капля за каплей, пока не хлынуло, заставив Карабина бежать в ванную за полотенцем. Как раненое животное , чье бегство от охотников вычислялось по красным пунктирным пятнам, он оставлял следы.
Ворочая серебристой коброй душа, Карабин наблюдал , как разбавленная водой, «бледно-розовая» струйка крови собирается в водовороты и исчезает в черной воронке.
После внезапной кровопотери ему мгновенно полегчало. Голова, из чугунной болванки переплавилась в нечто более легкое , пораженное эйфорией бесчувствия и бессмыслия.
А вечером Карабин обнаружил , что его зрение приобрело странный навык. Так, сидя с чашкой чая на кухне, он увидел невесть откуда взявшегося жука , упорным альпинистом перебиравшего лапками макраме занавески. Глядя на это трудное восхождение, фокусируя взгляд на черном панцире, Карабин заметил как вокруг насекомого все расплылось , НО САМО ТЕЛЬЦЕ ЖУКА, С МИРИАДОЙ ТОНЧАЙШИХ ЛИНИЙ, ТАЙГОЙ ВОРСИНОК ПО БОКАМ И НЕУТОМИМЫМ ХОДОМ ХИТИНОВЫХ ЛАПОК - БЫЛО НАСТОЛЬКО ОТЧЕТЛИВЫМ , ЧТО КАЗАЛОСЬ, ОН СМОТРЕЛ В МИКРОСКОП.
Не двигаясь с места , Карабин внимательно изучил УСИКИ -АНТЕННЫ ,растущие ИЗ монструозного , прямо таки ИНОПЛАНЕТНОГО ЛИКА ЖУКА. Словно почуяв наблюдение, насекомое замерло на занавеске и вяло заворочало жвалами, словно высказывая Карабину свои претензии. Мол , чего вперился, дядя?.
“Шиза косит ряды”-усмехнулся Карабин и закурил сигарету.
В форточку легким днепровским бризом задувала ночь. Сейчас она была электрической , часы отживали первый час , но окна в домах напротив и не думали слепнуть , как впрочем и фонари во дворе , геометрически выверено отодвигая границы черного. Мягкий кухонный свет очерчивал силуэт Карабина, пытавшегося на сон грядущий читать книгу .Но мысли , как стаи юрких и глупых рыбок , плавали где -то извне, упорно не желая вникать в смысл прочитанного. Оставив господина с седыми висками расхлебывать заваренную злодеями кашу , Карабин затушил окурок и повернулся к окну. Призрачное, прозрачное отражение сделало тоже самое , потом прищурило глаза и приблизило нос к стеклу, как будто внимательно хотело рассмотреть кухню. Оказавшись лицом к лицу с двойником, он потерял его из виду и тут же испуганно вскрикнул : из заоконной, сгущенной электричеством темноты проступили очертания пернатого мутанта , из тысяч других, опять избравшего этот карниз. В отличие от прошлого раза, птица сидела неподвижно, без всяких признаков беспокойства, ни дать ни взять , двуглавое чучело из кунсткамеры. Лучше бы шаркал когтями по железу, ну или клювом по стеклу долбанул, а то не по себе как-то. В окне отразилось бледное, озадаченное лицо Карабина. Только сейчас заметив непрошеного гостя , он подумал, что черный двуглавый орел мог час или два следить за ним с карниза. Он то не слышал, как эта тварь прилетела. Погасив лампу, Карабин опять посмотрел в окно, но жуткой птицы и след простыл. .
Встряхнув головой и посчитав визитера вздорной галлюцинацией, он пошел спать.
Все точки над «и» расставил субботний рассвет: выйдя на кухню , Карабин бросил сонный взгляд в окно и тут же, остатки сна, как ветром сдуло. На карнизе, вырванное из контекста ночной галлюцинации, лежало вороное перо. Осторожно открыв окно, он попытался его достать, но как только пальцы потянулись к «артефакту», легкий порыв ветра сорвал перо с карниза, закружил в ласковом и не сильном вихре, унес куда то в сторону, надежно спрятал в шумной листве деревьев.