Какой же он был красивый! Как с открытки. Нет, что-то в нём было театральное. Как из индийского фильма, скорее всего.
Большие, чуть грустные карие глаза, обрамлённые пушистыми ресницами, прямой нос, красиво очерченные губы и чёрные волнистые волосы до плеч. Одет он был в атласную рубашку ярко-красного цвета и чёрные брюки, что и придавало его образу театральность. Такой контраст на фоне большого серого зала ожидания вокзала.
Было два часа ночи. Наш поезд отходил в половине пятого утра, поэтому нам нужно было продержаться часа два, а там – суета, посадка на поезд и долгожданный сон.
Мы заняли всю скамейку в зале ожидания, и муж с сыном-студентом пошли прогуляться по вокзалу, а я взяла журнал, намереваясь пролистать его, так как освещение не позволяло читать.
Огромный зал дремал, сидя и полулёжа на скамейках, обнимая свои сумки. А он, Красавец в красной рубахе, бодрствовал, сидя посередине скамейки, держа руку с тонкими изящными пальцами на большом ворохе цветастого тряпья, лежащего на краю скамьи.
Он в упор рассматривал меня, а я делала вид, что внимательно читаю подписи под фотографиями и рисунками в журнале. Как же мне хотелось взглянуть на него, запомнить его черты, чтобы потом сделать набросок! Это яркое пятно как магнитом притягивало меня, но не буду же я тоже в упор рассматривать его!
Рядом с ним, на другой скамейке, спала женщина, уткнувшись носом в спинку скамьи. Пышные оборки длинной юбки свисали до пола. Из-под неё выглядывала ещё одна юбка, другого цвета. Шаль прикрывала голову и плечи, так что не видно было, как выглядела женщина, очевидно, жена Красавца.
А рядом с моей скамейкой спала смуглая девочка лет тринадцати. Красивая блузка в розовых пионах выбилась из юбки, показывая рёбрышки худенького тела.
«Цыгане. Женщины спят, а мужчина их охраняет», - подумала я, украдкой взглянув на Красавца.
Вдруг ворох цветастого тряпья закряхтел и зашевелился. Мужчина быстро встал и вытащил из вороха спелёнатого младенца.
«Сейчас разбудит весь вокзал», - невольно улыбнулась я, следя за ловкими и нежными движениями тонких пальцев, быстро снимавших мокрые пелёнки.
И тут я чуть не засмеялась вслух. Красавец расстелил чистую пелёнку, взял младенца, повернул его лицом ко мне, чтобы я убедилась, что это мальчик, сын! Да он же хвалится, гордится! Увидев мою положительную реакцию, папаша завернул сына в пелёнку и молча подложил его к маме, чтобы та покормила младенца.
Сложив все вещи и завязав их в большой узел, Красавец сел и улыбнулся мне. Я улыбнулась в ответ, как хорошему знакомому и опять уткнулась в журнал.
Покормив ребёнка, женщина встала со скамейки, сняла шаль и расправила юбки. Я ожидала увидеть жгучую цыганку, тоже лет тридцати пяти – сорока, как и Красавец, но передо мной стояла совсем юная девушка с серыми глазами и светло-русыми волосами. Настоящая славянская девушка! Как же так?
Она подошла к спящей девочке и легонько дотронулась до неё. Девочка вскочила, заправила блузку в юбку, связала потуже узел, приготовив его к дороге. И две девчонки, как две подружки, быстро пошли умыться и привести себя в порядок.
Красавец-папа, освободив ручки сына, взял его вертикально на руки, прижал к плечу и пошёл прогуляться по проходу. Я смотрела вслед и видела красивую папину спину в красной атласной рубашке и огромные чёрные глаза ребёнка – папины глаза. Папа медленно шёл по проходу, неожиданно резко поворачивал назад и заставал меня врасплох: я еле успевала отводить глаза.
Вернулись девочки, умытые, причёсанные. Жена подошла к вещам, взяла по тюку в каждую руку и оглянулась на девочку. Девочка привычно закинула один узел за спину, а другой рукой взяла свёрток с детским бельём. Сгибаясь от тяжести объёмной поклажи, они пошли впереди, а за ними гордо шёл Красавец с сыном. Ни одного слова не было сказано, я даже не слышала голос грудного ребёнка!
Зал продолжал дремать. Прозвучало объявление о посадке на поезд. Я не смогла разобрать, куда следовал поезд, на который, очевидно, не торопясь шли действующие лица моего индийского фильма. Перед выходом из зала Красавец вдруг оглянулся и опять поймал мой взгляд.
Хотелось больше узнать об этой цыганской семье. Кто они, откуда, куда направляются? Почему славянская девушка в цыганской семье? Какие отношения между мачехой и дочкой? Скоро и наш поезд. Засну ли я или буду прокручивать в голове этот необычный эпизод, дающий почву размышлениям, догадкам, предположениям…
Столько вопросов за полчаса, пока мои отсутствовали. А вот и они, улыбаясь, несут мне кофе. Как хорошо, что цыгане вовремя покинули зал. Кто знает, может быть, пятна кофе появились бы на красной атласной рубашке.