Познер В.В. (ПВВ) поговорил со Жванецким М.М. (ЖММ).
Не хочу никого обижать, также, как быть обвинённым в тенденциозности, но у ПВВ такой ряд: Чубайс, Хазанов, Фурсенко, Лужков, Гайдар и др. Однако, "будем посмотреть", как говорили иезуиты, не на ряд, а по существу.
Так вот, выжимка из вопросов-ответов ПВВ-ЖММ без комментариев (она и есть комментарий), впрочем, о патриотизме и патриотах - это более для Сильвио (не Берлускони) – главного патриота на самом патриотичном сайте...
Да, и давайте договоримся, как французские энциклопедисты в 18-м веке – о терминах, что глава государства – это политик. У Погодина в «Третьей патетической» Ленин говорит: - Я политик до мозга костей.
В.Познер: Всегда был грустным?
М.Жванецкий: Да, всегда, конечно. Ну, я когда выпью и когда почувствую рядом, ну, скажем, женский смех – не будем превращать это в физическое ощущение – во-первых, появляется у меня какая-то целеустремленность, во-вторых я становлюсь тогда легким и веселым. Но это, в основном, должно быть женское общество. То есть мой идеал компании – мужчины знакомые, женщины – незнакомые. Себе аплодирую. Подумай! Это ведь самое лучшее, что может быть в жизни мужчины.
В.Познер: Должен согласиться, да. Деваться некуда просто. Вообще, к женщинам у тебя отношение… На мой взгляд, замечательное.
М.Жванецкий: Замечательное просто потому, что и реакция, и эмоциональность, и все, что я делаю, больше адресовано к ним. Вот мужчина сидит и задает мне вопросы, что такое власть? Мужчина сидит, задает вопросы, а как сейчас со свободой? Женщина никогда не задаст такой вопрос. Никогда! Хоть ты ее растолкай среди ночи, чтобы она спросила: “Скажи, Миша, а что такое…” Да никогда!
В.Познер: А что она спросит?
М.Жванецкий: Она скажет: “Миша, это ты?”
В.Познер: Скоро день рождения Аллы Борисовны Пугачевой. Вы дружите?
М.Жванецкий: Да.
В.Познер: Что ты ценишь кроме голоса, который все ценят?
М.Жванецкий: Мне кажется, что голос и талант ей просто были даны для знакомства с этим народом. А потом она пошла дальше. Вот я видел, когда был путч, и мы в Одессе, и она на пляже подняла людей.
В.Познер: Это в 1991 году?
М.Жванецкий: Да. Она кричала “Чрезвычайное положение. Давайте все в воду!” Мы запели все “Вихри враждебные веют над нами”, она была запевалой. Она так иронически относилась к этому путчу, к этим всем крикам.
В.Познер: Ты сказал, что она с иронией относилась. Вообще, ирония не очень как-то в ходу у нас.
М.Жванецкий: В последнее время просто публика отвыкла совершенно. Принимает всё всерьёз и всё в лоб. Извернулся – дал в лоб, пошутил… Смешно. А если ты говоришь иронично о чем-нибудь, ты же не серьёзно говоришь – ну, пойми это! Я же не серьёзно! Я вообще большую часть говорю не серьёзно!
Зритель: Я поспорила с подругой насчет слов “патриот” и “патриотизм”. Мне интересно, Вы – патриот? И есть ли смысл быть патриотом? То есть понятие “родина”, что такое родина?
М.Жванецкий: Понятие “родина” – для меня конечное понятие. Первое понятие – ну я как прожил – держава была, стянутая пограничниками, такая она была, перепоясанная. Потом, должно было быть государство. Оно борется сейчас – наше государство, где мы живем – за то, чтобы быть государством. И только после этого, если это все мы… Вначале мы полюбим, потом оно должно полюбить нас. Обязательно полюбить нас в ответ. Как в Одессе полюбили меня. Вот когда полюбят нас, тогда это будет родина. Держава, государство и родина – вот это третья ступень.
Патриотизм? Ну, сами считайте, кто патриот, кто нет. Я, во всяком случае, эти все трескучие шумные фразы и людей с лицами… Они почему-то получаются без юмора – я имею в виду профессиональных патриотов, которые работают патриотами – они получаются без юмора и, извини меня, без секса. Они не сексуальные и без юмора. Все мрачно и серьезно – это называется у них “любовь к родине”.
В.Познер: Политик – это кто такой? Вообще, какие люди, по-твоему, идут в политику?
М.Жванецкий: Те, которые ползут наверх, чувствуют – там их компания. Он когда снизу начинает идти, он чувствует – там их компания. Чтобы человек пошел в политику, мне кажется, что-то должно в нем либо надломиться, либо вырасти. Либо что-то исчезнуть, либо какой-то нарост должен образоваться. Наверное, есть люди, которые чувствуют, что нужно что-то менять в этой стране. Но пока я таких не встречал – которые чувствуют, что что-то менять надо в стране, и которые бы об этом говорили. В политике особенно необходимость скрывать что-то, говорить неправду.
В.Познер: Хорошо. Ну, раз затронули это слово “политика”. Вот у нас свободная страна? Люди свободные?
М.Жванецкий: Нет. Люди не свободные. Страна, может быть, свободная, люди – не свободные.
В.Познер: А как это может быть?
М.Жванецкий: Нет. Страна тоже, конечно, не свободна. Люди не свободны – это факт. И поэтому иногда я верю тем, кто наверху, которые говорят: “Ну что мы можем сделать? Мы пытаемся. Они выбирают таких, что потом невозможно с ними работать – с теми, кого они выбирают”. Либо в парламенте появляется кто-то в красном пиджаке. Помнишь, был такой? Фигура в красном пиджаке. И он раздражал всех. И какое-то было ощущение, что цирк. Этот парламент называли “цирком”, но он тогда был свободным парламентом. Сейчас наоборот – абсолютно одинаковые лица. Я не могу выделить никого. Сейчас бесцветность и есть цвет этого парламента. Вот он бесцветен. Правительство как всегда более цветное – там есть характеры. А в парламенте – нет. Ну, разве что Жириновский там чего-то. Но ввиду того, что он всегда голосует “за”, а говорит “против”, это несколько смазывает впечатление от его своеобразия.
В.Познер: Что для тебя Ельцин?
М.Жванецкий: Почему-то я в нем видел правдивого, искреннего, страдающего от всех нас человека. Я видел эту жуткую фотографию или в разрезе сердце его в газете перед операцией. И я понял, как ему смотреть на это. И он это все разрешал. Глубоко симпатичен мне.
В.Познер: А Путин?
М.Жванецкий: Путина я считаю очень умным человеком. Я когда слышу, когда он говорит – он убедителен. Во-первых, его приход к власти через Собчака и через Ельцина – для меня это два авторитета были – вот такой приход к власти Путина. И когда он сегодня говорит – я свободный человек, я не оппозиционер – но если он говорит правильно, я это понимаю. Я это ощущаю.
Примечание. Иллюстрация – от Виктора Николаевича Левашова (немного загорелая).