И хлеб, и люди – всё черствеет.
Задует север по утрам.
Печаль бездонную навеет
Тоскливой осени пора.
Всё позже утро, вечер – раньше,
Длиннее ночь, короче день.
Затрепетали под ветрами
Леса меж редких деревень.
Дохнуло холодом и стало
Знобить. И смуро на душе.
В сердца набатом бьёт усталость,
Нет милым рая в шалаше.
Да, люди, к сожаленью, те же:
Так и не дружат с головой.
Орут, как будто кто их режет:
то там, то тут – то крик, то вой.
Дрожат осины и берёзы,
Зелёный цвет бежит листвы.
Война и мир. И смех, и слёзы.
И всяк ко всем: «Иду на вы!»
Разверзли рты, как амбразуры,
Ни чувства меры, ни стыда.
И перешли на нецензурный,
Кто были «не разлей вода».
Дожди сплошною чередою,
То из ведра, то моросят.
Мужи скатились к мордобою,
А бабы в голос голосят.
Устал от этой атмосферы,
Достали ругань, ор и мат.
В грядущий день всё меньше веры.
«Что делать?» и «Кто виноват?»
Похоже, сам уже черствею
от постоялого двора.
Петлёй набросят шарф на шею
Холодной осени ветра.