Ну, вот и восемнадцатое января: кошмаркошмар. Тридцатник. Лучшая половина прошла. И даже если не половина – все равно кошмаркошмар: крем "30+", неделя отпуска с подружкой у моря, новая висюлька от "Pandora"…
Нет, "Pandora" – не кошмар: нравится. Не зря купила. Лена достала из фирменной коробочки новый браслет: скрученные толстые нити серебра с болтающимися на колечке позолоченными ключиками. Одела на запястье: красиво. Рука - как с рекламы: изящная. Вот что значит украшение!..
Открыла шкаф: с чем красоту носить? Пожалуй, с черным шифоном: блуза - без рукавов. А юбок никаких: только драный "Levi's" и лоферы. Взлохматив стрижку-пикси (художественный беспорядок), Лена покрутилась у зеркала, рассматривая себя. Ну, да: миленько… пока. Через пару-тройку лет ее "тридцать+" никакими драными джинами не спрячешь: придется стареть. Носить юбки по колено, пиджаки скучные, туфли статусные… Ужас.
Половина. И что мы с этого имеем? К имени прибавилось отчество? Фу-у. Даже тетки за сорок – и те: Елена Вячеславовна. А как же: секретарша босса. Для босса она, конечно, Леночка, но это дела не меняет: это форма снобизма у него такая (мол, простой он). На эту простоту она и купилась наивно, когда работу искала. Просто обалдела тогда от его простого боссовского обаяния. Даже не вникала в детали: хочу – и все. Если бы подумала – могла бы подстраховаться (на то и контракт). Она ж не от сохи – она молодой специалист по ландшафтному дизайну.
- Леночка (можно так?), мы в Вас о-очень заинтересованы: нам нужны молодые креативные специалисты. Кофе? Чай? Вы – профи, в детали вникните "на раз". Если б Вы знали, как я мечтаю, чтобы в нашей фирме работали такие, как Вы!.. Вы же владеете компьютером? А английским? Пока – секретарем, но это – пока, Леночка. Да, я понимаю… Но как только – так сразу. Соглашайтесь, выручите меня…
Шестой год уже "выручает". Зачем Санычу ее двигать куда-то? Он ценит хорошие кадры. А она – хороший кадр. И он – хороший кадр (выручка "Флёр д’оранжери" даже не по праздникам впечатляет: ей ли не знать, какие заказы делаются). И нет между этими "кадрами" ничего, кроме производственных отношений.
Хотелось? Ну, мысли какие-то были гипотетического свойства, но без сноса крыши. Она цену комплиментам босса быстро поняла: это – стимулирование производительности труда, и ничего более. Упакован: жена, две дочки-лапочки. Любовница тоже есть, хоть шифруется (разве скроешь от секретарши "левые" командировки?). Ей на место жены ни разу не хотелось (на место любовницы – тем более). Ну, да: приятный мужчина, но – не ее. Много их – приятных мужчин…
Послать бы подальше Саныча с его букетом по случаю (двадцать пять розовых роз) и пожеланием "быть опять на 25"…
Ну, не послала же - спасибо сказала. Вот и нечего из себя "рабу выдавливать": забей на мечту украсить мир. Платит: чего еще? Мало ли кто когда кому чего-то обещал…
В принципе жаловаться тебе, Елена Вячеславовна, не на что. Имеешь то, на что сама согласилась. Хотела бы "творить" - забила бы на "насиженное" место. Боишься? Плохо хочется…
Это все возрастное обострение одиночества. Надо было тогда, в семнадцать, за Сему замуж выскакивать (говорят, по глупости браки удачными бывают). С Семой было здорово: два придурка нашли друг друга, как маман говорила. Больше так – ни с кем.
Вспоминается Сема. Детские воспоминания – а приятно. Хорошее было время: каникулы у бабушки в деревне. Что – летом, что – зимой. Сема тоже на все каникулы "ссылался" из города. Во что только с ним не поиграли: и в песочек в детсадовской поре, и в любовь-морковь. Помнится: снеговика слепили двухметрового. Сема ему на "ладошку" (еловую лапу) сердце из снега налепил, сам сзади спрятался и завыл утробно: - Ста-а-ань моей снежной ба-а-абой!
Смешно: она согласилась. И по серьезному – тоже согласилась бы, но маман встала на дыбы: хватит дури. Эх, мама: чем тебе милый Семка не понравился? Впрочем, тебе никто рядом со мной не нравился: я ж у тебя сокровище не для простого смертного – я для принца. И чтобы с замком был и с сундуком изумрудов…
И кто из нас наивный, мама? Теперь ты мне мозг выносишь по телефону, где женихи. Женились мои женихи, мама. Понятно, не на мне: на менее привередливых. И Сема женился. Сын, говорят, у него… Молодец, Сема…
Ладно, Елена Вячеславовна, хватит воспоминаний. Лучше придумай, куда свалишь в этот знаменательный день, чтобы не ныть о бесцельно прожитых годах. Два выходных: можно кутнуть с подружками. Не хочешь? А чего ты, старушка, хочешь? Никого не видеть, ничего не слышать? Тогда тебе, точно, "на деревню к бабушке". Заодно проведаешь: два года не виделись. Бабуле уже далеко за семьдесят: кто знает, сколько ей еще отмеряно. Потом будешь жалеть, что не съездила. Пирожков домашних наешься, поучишься, как стареть с любовью к жизни…
Автобус довез только до Марьино. Дальше от трассы – пешком три километра по проселочной, с обеих сторон окруженной заснеженными полями. Лена шла не торопясь, ни о чем не думая – просто наслаждаясь приятным морозным деньком. Порхали снежинки: легкие, невесомые, щекочущие нос и губы. Она стряхивала их варежкой и улыбалась: хорошо! Забытые ощущения беспричинного счастья: как в детстве. Все вокруг – и тихонько роняющее снег белое небо, и искристо-белая гладь полей, и поскрипывающая новеньким снежком знакомая дорога – было таким умиротворенным, таким чистым от суеты. Казалось, и время не идет - парит в медленном ритме: в ритме порхания этих чудесных щекотных снежинок…
Ну, вот и бабулькин дом. Лена зашла в ворота… и остановилась. Дорожка к дому широко прочищена (кто-то постарался на совесть – не бабуся же), а у крыльца… снеговик! Настоящий-пренастоящий снеговик из трех, как и положено, круглых частей "тела". Красное пластмассовое ведро на голове, нос-морковка, два черных глаза (угли наверняка), кривая палочка-улыбка. Руки вот не из еловых лап – ветки с "пальцами".
- Ба, это я! – громко сказала Лена, открывая дверь своим ключом, - ты дома, ба?
- Ой, Леночка! – расплылась каждой морщинкой от радости бабушка Света, "вынырнув" головой из кухоньки. И засуетилась: - Что ж не позвонила-то, деточка? Я чего вкусненького б испекла, а то Сему бы в магазин сгоняла…
- Сему? – переспросила Лена, почувствовав какое-то странное волнение, - а он что: приехал?
- А кто мне дорожки расчистил, как думаешь? Сема с сынком. И снеговика у крыльца слепили: видала?
Бабушка Света хлопотала (ставила чайник, гремела чашками-ложками), с теплой нежностью поглядывая на немного растерявшуюся "деточку": роднулечка...
Лена сидела на "своей" табуретке, смотрела на бодрую ба и чувствовала, что она попала в междумирье: из взрослой жизни (30) выпала, а в детство еще не впала.
- Сема… с сыном?.. А жена?..
Бабулька стрельнула глазками хитренько, но вскользь, не пряча улыбку: - А вот мы их с Вовкой сейчас в гости позовем – и ты и спросишь. Глянь в комнате: там на комоде моя связь…
И крикнула вдогонку опешившей внучке, как робот отправившейся за телефоном: - Очки, Леночка, захвати, чтоб увидеть!..
...............................
иллюстрация: Меценатова Валерия, "Снеговик"