Культ пустоты

               

                о романе Джордж Элиот «Адам Бид»

Очень простая история с минимальным количеством персонажей кажется некой камерной драмой или даже трагедией (поскольку приводит и к смерти героев). Но, как это свойственно произведениям писательницы, «Адам Бид» - это обрисовка определенного исторического периода, для которого важны все обстоятельства.

Адам Бид – простой плотник, который очень любит свою работу, живет в месте, где плодородная почва, благодатная для земледелия. У него простые мечты – заниматься любимым делом, улучшать свою жизнь и добиться любви девушки, которая кажется ему самой прекрасной на свете. И это – Хетти.

Адама окружают как последователи традиционной церкви, так и методисты, среди них – его брат, Сет Бид. Он подпал под совершенно особенное очарование методистской проповедницы, Дины Моррис, и мечтал бы жениться на ней, но чувство его безответно.  И дело не только в этом. Дина решила для себя, что ее призвание несовместимо с личным счастьем, она должна всю себя отдавать бедным людям и жить в тех краях, где условия жизни гораздо хуже, быть им опорой и поддержкой. Искать тех, кто несчастнее всех на свете, и служить таким людям.

Дина обладает определенным даром – в один прекрасный день в ней проснулось красноречие, способность трогать людей и заставлять их раскаиваться в своих преступлениях, ошибках, заблуждениях и тянуться к ней как к лучу света. И она считает, что теперь вся жизнь ее должна быть посвящена такого рода служению.

Дина Моррис и Хетти Соррель обе красивы, но каждая по-своему. У Дины красота одухотворенная, ее можно сравнить с ликами святых или мадонн. Она вызывает не столько физическое влечение, сколько душевный отклик. У Хетти красота из разряда тех, что кружит голову, сводит с ума – так описывает ее автор: «Красоту Хетти можно было сравнить с красотою весеннего времени, то была красота молодых резвых созданий, кругленьких, пугающих, обманывающих вас ложным видом невинности – невинности, например, теленка, со звездою на лбу, который, желая предпринять прогулку вне границ, увлекает вас в строгую скачку с препятствиями чрез плетень и ров и останавливается только среди болота». Она выглядела как хорошенький зверек и, по сути, и была им. Такие девушки абсолютно ничем не наполнены, они состоят из инстинктов, главным из которых является инстинкт самолюбования и следующее из него же желание как можно выгоднее устроиться в жизни. Но злодейкой Хетти назвать было нельзя – она просто была зациклена исключительно на своей персоне, на своем чисто внешнем очаровании, и больше ее голова не была занята ничем. Своей персоне она придавала огромную ценность и считала, что заслуживает лучшего, чем стать предметом поклонения простого работяги. Так что Адама Бида она не привечала по очень простой причине – он не был достаточно выгодным женихом. В то время как он ломал голову, пытаясь понять, как найти подход к этой девушке, чей внутренний мир казался ему столь же прекрасным, как и ее наружность…

Когда с Хетти начинает заигрывать молодой барин Артур, она в полном восторге. Хетти настолько глупа и неопытна (она в своей жизни не прочла ни одной книжки и понятия не имела о соблазне и обмане), что решает: ее звездный час настал. Она станет настоящей леди и вознесется над всеми окружающими. А уж подарки, которыми он ее тайно одаривал, и вовсе кружили ей голову, внушая такую эйфорию, которая напрочь лишала ее способности рассуждать здраво.

Артур был бы поражен, если бы он узнал о тайных мыслях бедной девушки. В его понимании она должна бы знать свое место и даже не сметь помышлять о таком женихе, как он. А к его заигрываниям относиться как к шалости барина. Но поскольку Хетти инстинкт удерживал от высказывания своих мыслей и мечтаний напрямую, окружающие понятия не имели, что творилось у нее в голове. И когда эта история, развиваясь постепенно (один знак внимания за другим – легкое объятие, поцелуй, прикосновение и затем уже лишение невинности), дошла до той черты, когда надо было принимать какое-то решение, Адам узнает о тайных свиданиях Артура с Хетти. (Не зная, впрочем, всей правды, и думая, что все ограничилось только флиртом на словах да, может быть, парой поцелуев.)

Он боготворил Хетти и не смел к ней прикоснуться. И, увидев, как Артур запросто обращается с той, кого он вознес на такой пьедестал, он в порыве гнева дерется с ним и чуть не убивает его. Но Артур, понимая всю степень своей вины, решает уехать и, раз Адам так любит Хетти, не мешать ему соединить свою жизнь с ней.

Хетти отказывается верить в такой исход – еще недавно она была на седьмом небе и считала, что нашла свою счастливую звезду и скоро воцарится на небосклоне местной аристократии в качестве жены Артура… А теперь он уезжает и оставляет ей письмо, в котором признается, что никогда не имел никаких серьезных намерений. А она невежественна настолько, что действительно еще не понимает, чем обернулась связь с Артуром, и каких последствий можно от этого ожидать (Хетти не знает всей правды о том, откуда дети берутся). И она решается дать согласие Адаму Биду.

Но несколько месяцев спустя Хетти понимает, наконец, всю правду о своем положении. Ей уже едва удается скрыть живот от окружающих. И пока это не всплыло наружу, она видит единственный выход – бежать. Мысли ее путаются – надо найти Артура по тем координатам, которые он ей оставил, он обещал помочь, если с ней случится беда. А рожать ей уже скоро. Ей надо скрыться, чтобы родить тайно от всех, а потом решить, как быть дальше. Мысль о самоубийстве мучает ее – она представляет, как могла бы утопиться, исчезнуть втайне от всех.

И вот эта глупенькая пустышка, о которой главные герои были невероятного мнения (что Артур, что Адам) доходит до такого отчаяния, оставшись одна на дороге, что теперь уже нельзя сказать, что у нее нет внутреннего наполнения. Она НАПОЛНЕНА горем – таким, которое выразить даже нельзя, никаких слов не хватит. Теперь это уже не беспечный зверек начала романа, а трагическая героиня:
«Она должна идти все далее и далее и ждать, пока большая глубина отчаяния не придаст ей решимости. Может быть, смерть и сама придет к ней, потому что она с каждым днем все менее и менее была в состоянии переносить усталость. А между тем – так странен образ действия нашей души, которая влечет нас посредством тайного желания именно к тому, чего мы опасаемся – Хетти, выйдя из Нортона, спросила самую прямую дорогу на север к Стонишейру и шла по ней весь день.
Бедная блуждающая Хетти с округленным детским личиком и с выражавшеюся на нем жесткою, нелюбящею, отчаивающеюся душою, с узким сердцем и узкими мыслями, в которых есть только место для ее собственного горя, она испытывает это горе с более сильной горечью! Сердце мое обливается кровью, когда я вспоминаю, с каким трудом она волочит свои усталые ноги, или сидит в телеге, бессмысленно устремив глаза на дорогу перед собою, никогда не думая или не заботясь о том, куда ведет этот путь, пока голод не разбудит ее и не заставить желать близости деревни. Какой будет конец всему этому? Какой будет конец ее путешествия без цели, в сторону от всякой любви, когда она заботится о человеческих существах только по своему тщеславию и привязана к жизни только, как привязан к ней раненый, преследуемый охотниками зверь?
Да избавит Бог вас и меня быть первою причиной такого горя!»

Через некоторое время после таинственного исчезновения Хетти Адам и ее родственники узнают, что ее арестовали и обвиняют в убийстве своего ребенка.

Дальнейшее показало, что Хетти недооценила силу любви Адама, его способность принимать все, касающееся любимого человека (даже если этот человек его разочаровал и обнаружил черты характера, которых он в нем не предполагал). Он всю силу гнева обрушил на ее соблазнителя (Артура) и сказал, что будет во всеуслышание заявлять, что Хетти была его жертвой, и всю ответственность за случившееся должен взять на себя именно он. Когда родные стали осуждать девушку, Адам встал на ее защиту. Он – не из тех, кто запросто отворачивается от человека, не разобравшись в ситуации. Он вникает во все детали этой истории, узнает, что Хетти, судя по всему, может быть, все-таки виновной… хотя сама она из безумного страха казни отрицает все абсолютно – даже свою беременность, хотя есть свидетельница, в доме которой она родила. (Видимо, в голове Хетти все-таки зрел призрачный план после родов появиться в родных местах как ни в чем не бывало, как-нибудь избавившись от младенца, и таким образом скрыть всю правду.)

Когда появляется Дина Моррис, известная проповедница, ей разрешают пройти в камеру к Хетти, и она уговаривает ее все рассказать. Не выдержав, Хетти исповедуется ей:
«- Я пришла к одному месту, где лежали кучки щепок и дерну, и села на пень дерева, чтоб подумать, что делать. Вдруг я увидела отверстие под орешником, точно маленькая могилка. Как молния блеснула у меня в голове мысль положить ребенка туда и накрыть его травою и щепками. Я не могла убить его каким-нибудь другим образом. В одну секунду я сделала это… О! он так плакал, Дина… я не могла закрыть его совсем… может быть, кто нибудь придет и позаботится о нем, думала я, и тогда он не умрет».

Потом Хетти решила вернуться на это же место и посмотреть, как ребенок, она переживала за него: «Не знаю, что я почувствовала, когда увидела, что ребенок исчез. Когда я прятала туда, то желала, чтоб кто-нибудь нашел его и спас от смерти; но когда увидела, что его не было там, я как бы окаменела от ужаса. Я и не подумала пошевелиться: я была так слаба. Я знала, что не могла убежать, и всякий, кто бы увидел меня, узнал бы и о том, что я сделала с ребенком. Сердце мое превратилось точно в камень: и не могла ничего ни желать, ни решиться ни на что».

Дине удалось настолько растопить лед в душе Хетти, что она испытала сочувствие и к другим людям – попросила прощения у Адама за то, как с ним обошлась.

Артура она теперь мысленно проклинала, но тот, узнав, правду, сумел добиться отмены смертной казни и появился внезапно с решением в руках. Он тяжелейшим образом пережил последствия своего легкомыслия и никогда уже не был по-прежнему весел, спокоен, беспечен. На него легла тень происшедшего. Он изменился настолько, что его стали называть «бедным юношей».

Хетти отправили туда, где находились в то время преступники. В дальнейшем коротко сообщается, что через несколько лет она умерла.

Но жизнь Адама не закончилась. Хетти была первой девушкой, пробудившей его чувства, ради ее утешения он действительно был готов на все, ставил ее страдания выше страданий всей Вселенной и забывал о своем самолюбии. Эта история раскрыла его способность глубоко чувствовать, прощать и понимать всем своим существом, на что способен редкий мужчина, особенно если у него твердый характер.

Когда спустя некоторое время и сам он, и окружающие заметили признаки зарождения нового чувства – к Дине Моррис, на этот раз чувства осознанного, к человеку, чья суть была ему ясна, понятна, вот что он ощутил:
 «Адам чувствовал потребность спокойствия. Заметив, какое влияние произвела на него эта новая мысль о любви Дины, он был поражен всеподавляющею силою, которая заставляла все другие чувства отступить перед стремительным желанием узнать, что мысль была справедлива. Странно, до этой минуты ему никогда не приходила на мысль возможность, чтоб они когда-либо полюбили друг друга, а между тем теперь все его страстное желание вдруг устремилось к этой возможности; он не чувствовал ни сомнения, ни колебания относительно своих собственных желаний, как птичка, пролетающая в отверстие, в которое проникает дневной свет и дуновение неба.
Сияние воскресного осеннего солнца успокоило его – но не так, что приготовило его с покорностью встретить обманутое ожидание, если окажется, что его мать и он сам ошибались насчет Дины – успокоило его кротким поощрением его надежд. Его любовь так походила на это тихое солнечное сияние, что оно как бы составляло для него одно присутствие, и он одинаково верил и в то и в другое. И Дина была до того связана с грустными воспоминаниями о его первой страсти, что он не оставлял их, а скорее делал их более священными, любя ее. Да, его любовь к ней выросла из этого прошедшего: то был полдень этого утра».

Во многом это была благодарность за тот свет, которым Дина озарила ожесточившуюся в своем беспросветном отчаянии душу Хетти, и облегчила ей остаток жизни, часть пути, которую ей еще оставалось пройти – до конца.