КОРРИДА
Когда наступает прекрасное время года, когда кипят взбудораженные силы, когда кровь ходит в жилах, подобно сокам внутри дерева, что занимает мысли людей, населяющих берега Роны? Им нетерпится погонять быкa.
Как только подошла Пасха, мы принимаемся расклеивать афиши, и среди тех, кто останавливается перед ними, слово даю, не найдется таких, кто не испытывал бы страсть к этим состязаниям -читают и присвистывают от удовольствия.
Самая великолепная из всех афиш, которые мы когда-либо клеили, определенно та, что красовалась на стенах в Сент-Реми лет двадцать назад. В ней сообщалось о состязании, которое мосьё Мистраль-Бернард, избранный главным советником, презентовал жителям. Я её переписал из своей старой записной книжки, и вот она, во всей своей необыкнoвенной привлекательности, слово в слово, как в оригинале.
~
В ВОСКРЕСЕНЬЕ, ОДИННАДЦАТОГО СЕНТЯБРЯ, вниманию жителей Прованса, бесплатно, от чистого сердца предлагается состязание быков!
Два арлезианских стада, Йонне и Байард, представят по три свирепых быка (не считая объезженных*), которые один за другим будут состязяться на арене. Это самые знаменитые во всем Камарге быки, еще никогда не принимавшие участия в состязаниях. Вот их имена: от Йонне – Гранд- Бано, прекрасный Рей Муро, испанец чистых кровей, Маньё-Кабриделло; от Байард – Брамо-Фам, Мо-М’алюке, великолепный Дескаладер, скрещенный испанец.
Две кокарды, стоимость которых сто франков за каждую,будут украшать двух самых лучших быков, Рей Муро и Дескаладера. Более того, три расетора, которые проявят себя на арене наиболее ярко, получат каждый по десять франков. Состязяние начнется в два часа пополудни выступлением музыкантов, а утром, около десяти часов пройдут два абривадо** по шесть быков каждый.
Приглашаются все конные всадники Камарга и пастухи, вооруженные вилами. Перед тем, как быков доставят к месту действия, по улицам Сент-Реми пройдут кортеж и кавалькада, собирая пожертвования для бедных.
Приходите все!Будем танцевать фарандолу*** и угощаться.
До воскресенья! И да здравствуют быки!
~
Однако возвратимся в день сегодняшний. О чем ведутся разговоры в наших кафе? О молодых быках, которые успели приобрести устрашительную репутацию. О, эти великолепные Букабо, Квилара, Села, Куве, Фюре, Сиру, Тигр, Кастиан, Троко-Нос!
А еще? О квадрилье, ее матадорах, которые моментально срывают кокарды, расеторах****и их ассистентах. Пули, Массер, Мадур, Коп де Суло, Гус де Миэт, Шанши, Писсаро – все удостоенные титула Великолепный; Л’Эглун, Вире из Тараскона, Кастане из Бокер, Нимоз, Пунтун, Крукан и Квекино – высокого полета мужи.
А я вот еще хотел бы вам слово молвить о старых наших пастухах, которые гарцевали на своих жеребцах с зажатыми в кулаке вилами, дорога за дорогой ведя животных свободных, а не так, как сегодня, запертых в повозках, огороженных деревянными досками, будто мед, запечатанный в горшке.
Так вот, случился год, когда работал я в страду с арлезианцами, там, в Ма-Нёф, на окраине Вакаре. Помню, как-то, в понедельник дело было, составляем мы снопы в ряд во дворе, видим, хозяин приехал. Он нам и говорит:
- Знаю наверняка, что в следующее воскресенье в городе Арль дурачиться собираются... Если не наврали, в Арене состязания быков будут такие, каких никогда еще не видывали. Говорят, на быка кокарду наденут, и тот, кто ее сдерет, получит сто франков чистыми деньгами.
Как сказал это наш хозяин, так мы и онемели, стояли, будто воды в рот набравши, и с того момента спали и видели, как бы только туда попасть.
Неделя тянулась долго, дни казались бесконечными, нетерпение наше росло, и в субботу мы уже просто не в силах были дождаться , когда закончим работу, всадим уже вилы в сено и уйдем наконец.
Освободившись, мы припустили вдоль запруды на Большой Роне и гонимые полуденным ветром и нашим безумным, страстным желанием увидеть быков, как на крыльях, летели.
Добрались мы до Арля, поужинали на постоялом дворе Мюль-Бланш вместе с другими такими же работягами и сразу после ужина все вместе отправились шумно гулять по улицам на всю ночь.
С восходом солнца весь Арль собрался на улицах Лис и Марш-Нёф , и вот, будто вырвавшись из одной мощной груди, прозвучало «Быки! Быки!»
- Они идут! Скорее! Бежим! Поглядим, чего стоят пастухи....- кричали в толпе.
Что делалось! Толпа ревела, люди толкаясь, сжимались в ряды, а тем временем быки рассеялись среди пашен и виноградников, подгоняемые пастухами, которые с помощью окруживших животных верховых, завершали свою тяжелую работу, чтобы без всяких инцидентов доставить наконец быков в небольшой загон Арены.
Как только всех быков собрали в загоне и хорошо заперли двери, они сразу перестали сопротивляться, будто чувствовали начало состязаний. Мальчик с барабаном и его дробь, которая в течение двух недель звучала предвестием события, теперь означали, что все готово, и ничего более не осталось, как начать.
В два часа открылись ворота Арены и кассы, барабанщик дал знак, и один из быков показался в проходе во всей своей красе. Но из опасения, что он может задеть рогами кого-нибудь из зрителей, к нему быстренько выпустили обученного быка, и оба вернулись в загон, чтобы публика в страхе не разбежалась.
Бык, чью голову украшала та самая кокарда, оцененная в сумму сто франков, вышел на арену вторым. После того, как он достаточно покрасовался, покружив по арене, Жене д’Ейражо приблизился и встал перед быком, гордо выпрямившись и подняв руки кверху. Бык бросился на него, Жене увернулся и в одно мгновение, мы и слова сказать не успели, сорвал кокарду.
Сразу после этого выпустили другого быка, который стоял, как вкопанный, не желая двигаться с места. Тогда с разных сторон Арены послышались крики. «Вилы! Вилы! Они трусы! Они не струсят! Пастухов на арену!»
Сантен, один из самых известных погонщиков своего времени, три раза отбивал атаки быка, который пытался увернуться от вил. Три раза ловкому и верткому пастуху удалось уколоть его между ноздрей и два раза поднять быка на дыбы. Разъяренный бык, тяжело дыша, пронесся вдоль барьера к загону. Из ноздрей животного бежала кровь.
Оставались еще три быка. Один был красный с жуткой черной мордой и торчащими вперед рогами. Когда подошла его очередь, никто не смог его одолеть, и если бы не Босси из Тараскона, который ухитрился накинуть быку на голову свою блузу, быть бы Супе из Шаторнарда крепко припертым к стене.
А затем настало время вернуть быка в загон. Семь раз пыталисьс ним справиться, но даже направляемый "дрессировщиком" молодой бык семь раз пробегал мимо ворот.
Наконец Жако Серван, чье имя и репутацию славили по всему Провансу и всему Лангдоку, оседлал своего коня и пустился его укрощать. Он гонялся за быком с вилами, доводя животное до изнеможения, и в какой-то момент ему удалось его остановить. Казалось, можно сказать, что бык побежден, но не тут то было. Яростно сопротивляясь, бык увернулся от вил, и разгоряченный загонщик понял, что упустил момент спасти ситуацию без риска потерять своего коня да и себя на коне.
Тогда он слез с лошади, отбросил вилы и бесстрашно понесся на быка, который теперь ревел во всю мочь, показывая огромный свой язык. Ухватив быка за рог, вошедший в раж смельчак стал валить его на землю... Но тут он вдруг сообразил, что, если сейчас завалит этого быка, то поставит в унизительное положение своё собственное стадо Эссель! Он схватился за голову и, втянув ее в мощные свои плечи, сам поплелся к загону, сопровождаемый овацией всех зрителей.
А вот теперь я вас спрошу, разве зря я говорю, что прежние пастухи еще какую фору дали бы нынешним-то.
(7 марта, 1891 г.)
______________________________
* Объезженный бык, ходящий в упряжке, выступает в роли своеобразного наставника для молодого, необъезженного, как в поле, так и на арене. Такого быка называют «dompteur», дрессировщик.
**Абривадо (provencal «abrivado») –прогон быков по улицам к месту корриды.
***Фарандола (fr. farandole) – народный прованский танец, хоровод.
** **Расетор (fr. raseteur) – участник французской корриды, который особыми приемами (raset) обманывает и обводит быка-кокардье.