Ночь. Работается легко, голова светлая. Пальцы так и пляшут по клавиатуре.Домочадцы спят.
Никого не трогаю, пишу Евангелие.
И вдруг, как пишут в книгах - стук в наружную дверь.
Ну - некому отрывать меня от дела в такой глухой час. Может - почудилось?
Да нет же! Стучат. Ещё весь дом перебудят.
Запахиваю халат, включаю в коридоре свет, открываю двери на крыльцо. Там прохладно и черно, и звезды, словно вспышки в темноте за дверным окоёмом.
На крыльце - незнакомая женщина...да какая женщина! - старуха. Не верил в ведьм, а придется.
-Чего вам, бабушка, в такой нежелательный час?
Она устало выдохнула и оперлась на клюку:
-Не мне надобно, а тебе , шинок.
Шепелявит. Гляжу с интересом. Что-то знакомое. Она продолжает:
-Я - гошударштво.Держава. Хожу вот по людям, помогаю, шем могу. Тебе от меня шего не хватает, шинок?
Точно! Вспомнил. Пригляделся. На Матвиенку прохожа.
-Да мне много чего надо, - говорю. - Денег ни хрена нет, крыша течёт, выборов нету. Зуб вот коренной шатается. Соседи по коттеджу по ночам дерутся, никакого покоя. Да ты может в комнату пройдешь?
-Некогда. Мне до утра ещё Новый Ошкол обойти надо. Кстати, рублей што не дашь - попутку придётся ловить.
-Дам, - говорю. - А как же мои просьбы? денег не хватет, крыша течет...
-Не конючь, - останавливает меня держава. - Я такими пуштяками не занимаюсь. А вот ежели тебя, шкажем, Трамп притешняет - тут я за тебя горой. Или, шкажем, загорится у тебя дом с близлежащим лешом. Или потоп там мештного знашения. Звони - я тут как тут буду. Хотя... тебе признаюсь. У меня тоже денег нет. Вот, творю добрые дела - а на голом энтузиазме. Вот тебе помогла - а где благодарношть? То того у тебя нет, то этого не хватает. Зубы мне тут заговариваешь. Не народ - эгоишты. Нет о гошударстве подумать... Так дашь сто рублей?
Я вернулся в комнату, разбил глиняную копилку в виде бюста Путина. Пригоршня мелочи набралась. Вернулся к державе, высыпал ей монеты старомодный ридикюль. Она перекрестила меня и поковыляла к калитке.
На кральце осталась лежать оброненная государством монета. Мелочь. А сияла под лунным лучём, как золотая.