Мы с Дашей вышли от Мухаббат и поехали к ней домой, решив, что к Абдулле мы заедем перед отъездом. Нужно было собрать вещи Даши, я сама хотела отобрать их, хотя и в Ленинграде нужно было кое-что прикупить. Гардероб моей подруги был скудным, она о себе почти не думала, часто покупая вещи для мужа, дочери и внучки. Приехав к ней, мы сначала отдохнули с полчаса, после сытного плова, сразу приниматься за дело не хотелось.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая? - спросила Даша, откинувшись на спинку дивана.
- Очень даже хорошо. Плов очень вкусный был, кажется, я переела, - засмеявшись, ответила я.
- Можешь немного поспать, я сама переберу свои вещи. Их не так много. Вещи Мирзы я раздала, пусть носят на здоровье, верно? - спросила Даша.
- Да, так у нас полагается. Квартиру закроешь, летом, быть может, мы приедем. Мне в июле рожать... даже и не знаю, - пробормотала я, закрывая глаза.
Кажется, я уснула, когда открыла глаза, с удивлением посмотрела на пол, где Даша сложила небольшую горку вещей.
- У тебя есть сумка побольше? Твои вещи сдадим в багаж. Возьми шубку, вот эти две кофты и тёплые платья, уже весна, так что уже можно носить туфли. Зимой тебе валенки купим, в ботинках ходить не сможешь, холодно очень, - сказала я.
Даша вышла на балкон и занесла сумку, в которую мы плотно сложили необходимое, старые платья и обувь, я попросила оставить.
- Хотя их давно можно и выбросить, - сказала я.
- Не говори. И носить не ношу, и выбросить жалко, - улыбнувшись, ответила Даша.
- Ну что, кажется, всё сложили. Поесть бы, - сказала я.
- Ой, прости, тебе же много есть нужно. Я сейчас, приготовлю быстро ужин. Эх, надо было плов у Мухаббат попросить, - уходя на кухню, сказала Даша.
- Ну да, поели и ещё с собой брать... неудобно, - ответила я, проходя следом за ней.
- Слушай, мы же так и не сходили в кафе. Может сейчас и пойдём? - спросила Даша.
- Ну... я не знаю... ладно, пошли. Один раз живём, побалуем себя вкусненьким, - сказала я.
Даша, не долго думая, надела то же платье, в котором собиралась пойти в кафе в первый раз и мы вышли из квартиры. Время было почти пять вечера, на той же скамье сидели тётя Рая и Валентина Васильевна, правда, к ним присоединились ещё две соседки. Они оживлённо болтали и щелкали семечки. Даша хотела быстро пройти мимо, но тётя Рая остановила её, съязвив.
- Что же ты даже не здороваешься, а, Даша?
- Не обращай внимания, пошли, - тихо сказала я.
Но я знала характер подруги, она резко повернулась к старушкам.
- Здравствуйте, барышни! - громко сказала она, размахивая рукой и наклоняясь.
- Здравствуй, Даша. Как ты, дорогая? - приветливо сказала соседка, сидевший рядом с тётей Раей.
- Спасибо, Евдокия Платоновна, я в порядке. Сами как, Афанасий Петрович здоров? Слышала, он болен, - спросила Даша.
- Сейчас ему вроде лучше, сама понимаешь, годы уже своё берут. Ему скоро восемьдесят исполнится. Сын сам врач, не то, давно бы похоронили мы его, - ответила Евдокия Платоновна.
- Дай Бог здоровья и Вам, и Афанасию Петровичу. Живите долго, - сказала Даша, собираясь уйти.
- Спасибо, Даша, чего уж теперь, две войны прошёл, живой вернулся, я довольна. Сколько Бог отмерит, - сказала Евдокия Платоновна.
- А твой Мирза, вроде и не воевал, а? - спросила тётя Рая.
- Он в гражданскую воевал, хотел и в сорок первом на фронт пойти, да не отпустили его. Бронь дали, сказали, на заводе он нужен, в тылу, - ответила Даша.
- Господи, Рая! Не начинай! Будто твой муж воевал, всю войну тут просидел. Идите, девочки, идите куда шли, - сказала Валентина Васильевна, помня, что произошло вчера.
Даша хотела ответить, но уважила старушек и злобно посмотрев на тётю Раю, развернулась и пошла по дорожке в сторону остановки. Я побежала за ней.
- Ну что за карга старая, а? Дать бы ей по башке, чтобы заткнулась уже, - негодовала Даша.
- Брось, таких людей не переделать ударом по башке. Вон, трамвай идёт, пошли быстрее, - сказала я.
- Её муж себе бронь сделал, чтобы на фронт не идти. Уж не знаю, как ему это удалось, простым шофёром, вроде был. А она загуляла при живом муже, - сказала Даша, когда мы сели в трамвай.
- Это её и его грех, не нам судить, дорогая, - сказала я.
Мы доехали до Алайского базара, там и было кафе "Гузаль", построенное надавно. Мы поднялись на второй этаж и сели за столик. Тут же подошла официантка и спросила, что мы будем заказывать. Обернувшись, я увидела молодых парней и девушек, кажется, мы были с Дашей самые, не скажу старые, но самые взрослые. Было неловко, по кафе мы никогда не ходили, но очень хотелось поесть.
- А что у вас есть? - спросила Даша.
Из первых блюд, шурпа из баранины, борщ, мастава, пельмени и суп с фрикадельками. Из вторых блюд, зразы, котлеты, бефстроганов, печень в сметанном соусе и всё это с гарниром, конечно, фрукты, пирожные, напитки и соки, - сказала молодая девушка.
- На первое я возьму шурпу, на второе хочу печёнку в соусе и пирожное со сливочным кремом, - заявила я.
- А цены у вас какие, девушка? - вдруг спросила Даша.
- Приемлемые, кафе новое, цены невысокие, - вежливо ответила официантка.
- Тогда мне борщ и бефстроганов с пюре и гречкой. Ну и пирожное. И принесите две бутылки лимонада. И... бутылочку портвейна, - сказала Даша.
Официантка записала наш заказ и ушла.
- Гулять так гулять, верно? - весело спросила Даша.
- Не знала, что ты вино пьёшь. Это обязательно? - спросила я.
- Настроение хорошее, немного выпить иногда можно. Жаль, тебе нельзя. Хотя, немного и можно, для поднятия гемоглобина, - ответила Даша.
- Я такая голодная, просто ужас, - засмеялась я, успокоившись.
Минут через десять, вернулась официантка, с подносом в руках. Быстро поставила на стол две глубокие тарелки с первыми блюдами, хлеб, лимонад, вино, стаканчики и ложки.
- Второе блюда позже принести? - спросила девушка.
- Можете принести через десять минут и пирожные несите, - сказала Даша.
На небольшом возвышение, сидели музыканты, тихо играя лирическую музыку. Мы с аппетитом принялись есть. Сидели в кафе до десяти часов вечера, молодые люди танцевали, оживлённо разговаривали, а мы лишь, часто оглядываясь, любовались ими.
- В хорошее время они живут. Войны нет, сытно едят, вот, отдыхают в кафе и танцуют. Хорошо-то как, - подперев кулачком подбородок, задумчиво сказала Даша, короткими глотками смакуя вино.
- И дай Бог, Дашенька. Пусть молодое поколение живёт лучше нас. Не испытают того, что пришлось испытать нам. И мы тоже поживём ещё в это прекрасное время, дорогая, - сказала я, доедая очень нежно приготовленную печёнку.
Вино я пить отказалась, Даша не настаивала. Поев и пирожные, мы с Дашей расплатились за стол и поднялись. Она взяла бутылку портвейна, где оставалась ещё половина от выпитого ею вина и пошла к выходу.
- Зачем бутылку взяла? Оставь, не будешь же ты её нести с собой до дома, - сказала я.
- Ничего, она денег стоит, - ответила Даша.
Доехав до дома, она понемногу допила оставшееся вино, при этом заплакала, вспомнив мужа, говоря, что он эгоист, умер так рано, оставив её, посетовала на свою жизнь, я, как могла, успокаивала её и попросила уже лечь спать.
Утром я проснулась от головной боли, Даша ещё спала, я поставила чайник на плиту и пошла умываться. Потом на кухне нашла навват и заварила чай, попила его сладким, надеясь, что боль пройдёт. Проснулась Даша и войдя на кухню, села за стол.
- Голова такая тяжёлая, - произнесла она, наливая себе горячий чай.
- Ещё бы. Ты одна бутылку вина выпила. Не стоило этого делать, - сказала я.
- Ты права, больше не буду. Послушай, Халида... давай сегодня уже уедем в Ленинград, а? - сказала Даша.
- Хорошо, уедем сегодня. Собирайся, поедем за билетами. Оттуда зайдём к Абдулле, попрощаться, вещи твои заберём и в аэропорт поедем, - сказала я.
Мы так и сделали, купив два билета, мы поехали к Абдулле, но его дома не было. Анна сказала, что он уехал на объект.
- Мы сегодня улетаем, Анна, боюсь, с Абдуллой и проститься не смогу. Но ты ему объяснишь, что мы торопились, - сказала я.
- Так Вы тоже уезжаете? - спросила Анна у Даши.
- Да, хочу Ленинград посмотреть, - ответила Даша.
Попрощавшись с детьми и Анной, мы поехали домой к Даше. Быстро собравшись, мы вышли из квартиры.
- Ты документы взяла? - спросила я.
- Да, взяла. На работе попросила и трудовую книжку, мне же на работу нужно будет устраиваться. Мы не опоздаем? - спросила Даша.
- Нет, самолёт вылетает через три часа, успеем, - ответила я.
Доехав до аэропорта, мы сдали багаж и прошли в фойе, где сидели пассажиры, в ожидании своего рейса.
- Поверишь? Я же никогда не летала на самолёте. Что-то волнуюсь, - сказала Даша.
- Ну дела... вчера только умереть хотела, а сегодня боится, - подумала я.
Поистине, человек непредсказуем, я смотрела на Дашу и улыбалась.
- Как же хорошо, что ты согласилась лететь в Ленинград. Тебе там понравится, величественный город. Очень красивый, - сказала я вслух.
- В мои годы менять жизнь непросто. Но я устала оставаться дома одна, так и с ума сойти недолго. А там... там ты рядом, дети. Лишь бы я всем Вам обузой не была, - тяжело вздохнув, сказала Даша.
- Глупости не говори. Ну какая обуза, если ты работать будешь, а? Да, вот ещё что... я хочу попросить тебя, Даша, не говори моим, что я в больницу попала. Не хочу их волновать, - сказала я.
- Могла бы этого и не говорить, - ответила Даша.
- Наш рейс объявили, пошли, - поднимаясь, сказала я, услышав голос диспетчера.
Как только самолёт взлетел, Даша успокоилась и почти всю дорогу молчала, закрыв глаза. Я подумала, что она спит и тревожить её не стало. Но когда самолёт стал снижаться, Даша открыла свои синие глаза и со страхом посмотрела на меня.
- Меня сейчас вырвет, - промычала она, закрывая рот ладонью.
Тут же подошла стюардесса и протянула ей пакет из плотной бумаги, Даша отвернулась от меня и выбросила всё, что поела.
- Прости... я терпела пять часов, но не смогла сдержаться, виновато произнесла она.
- Я думала, ты спишь. Ты не первая и не последняя, ничего, бывает, - ответила я.
- Какой спишь? Разве можно уснуть на такой высоте? Всегда поражалась, как такая махина в небе держится. Никогда этого не пойму, хотя Мирза и объяснял что-то про турбины и прочее, - сказала Даша.
Была суббота, мы прилетели в Ленинград под вечер и я надеялась, что Саша уже дома. Да и Паша должен был приехать на выходные. Дул сильный ветер, Даша вытащила из сумки пуховой платок и дала мне, сама надела тёплую кофту. Мы быстро прошли к стоянке такси, продрогнув от холода.
- Надо же, как тепло в Ташкенте и как холодно здесь, - произнесла Даша, ёжась от холодного ветра.
Сев в такси, мы доехали до дома. Поднявшись на третий этаж, я открыла своим ключом дверь и пропустила Дашу вперёд. Видимо, услышав звук открываемой двери, выбежала Катя, следом за ней, виляя хвостом, выбежала Матильда и тут же подошла сначала ко мне, тыча мордой в мои колени и обнюхивая, затем к Даше, очень напугав её.
- О, Господи! Какая огромная псина. Она меня не укусит? - отстраняясь от собаки, спросила Даша.
- Она очень ласковая, никогда никого не кусала. Не бойся, - сказала я, поглаживая Матильду.
- Наконец-то Вы вернулись, тётя Даша и Вы приехали? Как здорово! - воскликнула Катя, обнимая меня и Дашу.
Следом вышли Саша, моя Гульнара и Паша.
- А мы думали, что Вы только дня через три-четыре приедете, - сказал Паша.
Даша улыбалась от удовольствия, от такого приёма, обнимая всех по очереди.
- У нас и ужин готов, мойте руки и идите на кухню, - сказал Саша, с нежностью и теплотой посмотрев на меня.
- Паша, занеси пожалуйста вещи Даши в комнату Кати. Даша там и будет спать, - сказала я.
Паша быстро взял сумку и ушёл в комнату, а мы помыли руки и зашли на кухню. Катя вынесла из зала ещё один стул и мы все сели за стол.
- Мы в самолёте ели... вернее, я ела, Даша спала, - сказала я.
- А мы готовые пельмени купили, уже варятся. Как долетели? Как в Ташкенте? Наверное, всё в цвету? - спросил Паша, садясь за стол.
- Там тепло очень, всё цветёт. Красиво, - ответила Даша.
- Все вам передавали большой привет, скучают по вам, - сказала я.
Поев пельмени, мы ещё долго сидели за столом и разговаривали. Потом девочки убрали со стола, помыли посуду и Паша с Гульнарой ушли в квартиру Саши. Даша и Катя зашли в спальню, кровать Гульнары пустовала, поэтому я решила, что Даша её и займёт. Саша едва дождался, когда мы остались одни, словно молодой, он крепко обнял меня и стал целовать.
- Как же я по тебе соскучился, словно месяц не виделись, - сказал он, не выпуская меня из своих крепких объятий.
- Меня не было всего четыре дня, Саша, всё, отпусти, пожалуйста. Я очень устала и хочу спать, - сказала я.
Переодевшись, я легла и почти тут же уснула.
Утром, в самую рань, когда сон самый сладкий, меня разбудили нежные прикосновения, ласковые руки и губы мужа. Отказаться от этой неги, не было сил. Я отвечала на ласки мужа, сонная, так и не открывая глаза. От этого, ощущения были острее. Потом, сон продолжился в объятиях Саши, мы с ним опять уснули. Было воскресенье, торопиться было не нужно, спали и Катя с Дашей.
Мы проснулись почти в десять часов, когда Паша и Гульнара спустились к нам. Мы вместе позавтракали, потом Даша с Катей ушли к себе, чтобы разобрать и сложить вещи. Мы с Гульнарой решили готовить обед, мужчины ушли в зал, поиграть в шахматы. Когда обед был готов, я пошла их звать. В зале, на столике, стоял телевизор, с небольшим экраном.
- А это у нас откуда? - спросила я с удивлением.
- Я принёс, ещё месяц назад заказывал, вот вчера и принесли. Сейчас у многих есть телевизор, чем мы хуже? - сказал Саша.
- До чего додумались, там, внутри, живые люди. Надо же. У Абдуллы тоже такой же, всегда поражалась, как это возможно, - сказала я, разглядывая ящик.
Саша посмотрел на меня и улыбнулся мой наивности.