Ночь. Непроглядная, холодная, ветреная. Его снова разбудил батарейный звон. Теперь даже во сне Марк не находился в безопасности. В голову в любой момент могла залезть какая угодно дрянь. Любая мысль, даже самая безумная; любая идея, даже самая глупая. Залезть, встряхнуть, разбудить, вывести из равновесия.
«До чего ж мерзкая Девчонка! И когда она только угомонится? Маленькая дрянь… и до чего у нее бестолковые родители, раз не смогли нормально воспитать своего ребенка. Куда это годится, чтоб без устали колотить другим людям по мозгам?»
Он открыл глаза, перевернулся на правый бок и посмотрел на фосфоресцирующие стрелки, показывавшие два часа ночи.
- Покой мне только снится, - в бессильной злобе простонал Марк.
А в голове снова мысли о Генри. О несчастном одиноком Генри, которого никто не замечает… которого почти никогда не навещают.
«Он там совсем один среди жутких психов, а все это так воспринимают, будто так оно и должно быть», - лежа в кровати, размышлял Марк.
Навязчивая мысль о брате не желала отступать, а потому он все прокручивал и прокручивал ее, снова и снова, пока совсем не устал и не выдохся. Необходимо было отвлечься, переключить внимание на что-то другое. Тогда Марк поднялся с кровати и подошел к окну. А за ним холодная ночь, освещенная фонарями улица, огромные лужи и ни одной живой души. Водяной ливень колотил по подоконнику, черные окна соседских домов, словно бесовские очи, мрачно глядели на Марка. А он смотрел на них и изо всех сил старался думать о людях, живущих за ними, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о брате.
«Осознают ли они, что проснутся в тех же комнатах, в которых заснули? Осознают ли, что всю свою жизнь проведут в этих жалких комнатах-комнатушках, взятых в ипотеку на двадцать с лишним лет».
Марк зажег лампу и сел за стол. Постучав по Камню ручкой и немного успокоившись, он достал блокнот и прочитал все прошлые записи.
«Я буду стрелять в их лица. Я изрешечу все до единой физиономии. Я не оставлю ни одной головы целой».
«Мне нужен автомат. Такой, который не даст осечки. Такой, чтобы я мог в пух и прах разбить их отвратительные физиономии, ведь они заслужили смерти. Люди устали от этих подлецов, и я должен им помочь избавиться от них раз и навсегда».
«Прикончить их всех».
«Первым будет Толстяк! За ним Старик! Потом Мрачный Человек! Брюнетка! Расстреляю их всех! Раздавлю! Отомщу! За отца! За мать! За брата! За всю свою жизнь! Избавлю планету от этих подлецов, мерзавцев и негодяев!»
«Толстяк. Цель номер один. Я отомщу за отца! Отомщу за всех отцов и матерей, сгнивших на твоем чертовом заводе. Ты, толстосум, ответишь за каждую буханку хлеба, отнятую у бедняка. Ты будешь лежать в луже собственной крови и захлебываться, а я буду стрелять, стрелять, стрелять, не переставая».
- Как тебе, Камешек? Недурно написано? Да? А как по мне, так походит на бред сумасшедшего… и, тем не менее, они должны ответить за содеянное. Уж слишком много людей пострадало от их мерзких грязных лап. Кто-то обязан их остановить, - произнес Марк, почувствовав, что во рту и в горле пересохло.
Он пошел на кухню, набрал холодной воды из-под крана и сделал пару глотков. Когда он вернулся в комнату со стаканом в руке, батарея окончательно перестала подавать любые признаки жизни. И в голове его установились мир и тишина. Марк с облегчением выдохнул, погасил свет и лег в кровать, пожелав спокойной ночи Камню.