По четвергам и воскресеньям в поселке – банный день. Для мужиков. Для женщин среда и суббота, но не о женщинах речь. В воскресенье в баню набивалась молодежь: пивка попить, а кто и водочки. Каменку заливали водой: все же были мастера, как надо париться и у каждого на этот счет были свои рецепты и свой метод. Были споры - пАру небыло, как и небыло согласия среди, впрочем регулярно посещающих баню, молодежи. Редко, но, всё ж таки случались и конфликты. До серьезного рукоприкладства, правда, никогда не доходило – поселок-то маленький, и куда ж ты денешься на завтра, протрезвев.
Другое дело – четверг! Люди солидные (нет, не административные и управленческие: те-то - в свои «сауны»), а работяги и кой-какая интеллигенция. Короче – «разночинцы». Причем все, почти-что без исключения, - охотники и рыболовы. Вот они-то любили четверг. Собирались часиков в семь. Банщица, Лидия Петровна, женщина лет 45 (Во всяком случае – настолько выглядела, а там, кто её знает), включала каменку заранее. Знала, за уважение в обиде не останется. И как-то так сложилось, что баня для определенного круга - стала эдаким «клубом по интересам»: обсудить житейские проблемы. Международные (ну, тут времени на обсуждение много не тратили – все и так ясно – главное: что б войны не было), произвол начальства, неверность жен (конечно, не своих), да и мало ли каких там проблем на поселке. Но, самая обсуждаемая тема: кто, где и сколько (в смысле зверя, птицы и рыбы).
- Привет, мужики! (заходил очередной любитель попариться). И… начиналась, как правило, история.
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ
Ильнур парится так себе, южный человек хоть и любит жарУ, но 110 (если не врет банный термометр), да еще и при повышенной влажности, - это, мягко говоря, на любителя. Поэтому приходит он часов в 9, а то и в 10, перед закрытием, когда уже и жара не та, и публика глупых вопросов не задает. На севере вообще правило: хочешь рассказать – расскажи, не хочешь – ни кто не спросит.
- Ух, мужики, есть чё? – Ильнур, после первого захода в парную, плюхается на лежанку.
- А, как же, Петрович, откуда-то, из-под стола, извлекает уже слегка початую бутылку самогона и почти до краев наполняет чайную чашку.
- Будем! Ильнур, на одном дыхании опрокидывает известный всему поселку самогон Петровича, не глядя сует в рот кусок вяленого хариуза, икает и, уронив голову на грудь, замирает. Редко кто на поселке видел пьющего Ильнура. Значит, действительно, случай серьёзный!
- Эй, Ильнур! – выводит его из ступора Петрович, - чё смурной-то такой, али случилось чего?
- А, ты не знаешь? (И, конечно, весь поселок, как всегда, уже всё знает, но первоисточник-то – вот он!)
- Ну, кое-что, конечно, слышали - Петрович делает вид равнодушного человека – в поселке разное говорят…
СанСаныч, Гена и Лукич невольно подались поближе к столу.
- Ага, ну тогда плесни ещё. И, хотя не в правилах Петровича выдавать авансы – он, безропотно наливает еще полчашки своего самогона.
- Х у у у, ядрёный у тебя, Петрович, самогон.
- Так вот, вы же знаете, охочусь я с «Филином» - то бишь, Серегой Филимоновым. Давно уже, не помню, но, лет, почитай 15 – то будет. Да, всё всегда было нормально – он там, я – здесь… всю жизнь прикрывали друг друга: что на охоте, что в личной жизни (ну вы-то знаете, о чем я). И в этот раз, всё как обычно: по Мурейке на «Медвежий остров», стреляем гуся и домой. - А вот, почему-то, с самого начала, пошло всё не так:
Опущу моменты, когда мы с ним чуть не подрались на причале из-за того, кому что грузить, потом, на «Щеках» пить или не пить, потом ещё, да чё там, не важно… Добрались… Короче, выставили чучела, оборудовали скрадок. Всё как обычно… Сидим, ждём. Гуся нет. То ли погода, то ли ещё что, только просидели до трех. А, уже надо и о ночлеге подумать. Есть там зимовье, ну вы знаете, километров в двух. Дорогу-то к нему и я и «Филин» знаем, бывали не раз. И если бы сразу пошли, то и вышли ещё засветло. Только Серёга мне говорит: «Щас попрут гуси, нутром чувствую, заряжать не успеешь». Он был прав: он – двух и я трёх. А, уже темнеть. «Всё, говорю, баста!» - достал он меня! «Ты как хочешь, а я до «зимушки»! И пошел. Ну, метров пятьсот отошел, оборачиваюсь: нет его, упорный, блин! Кричу, вроде отзывается. Нормально, значит идёт. Я, к избушке. Ну, слышу, Серёга догоняет. Уже, почти что дошел. Оборачиваюсь – бурая медвежья морда, метрах в двадцати. Худой. Видать только проснулся и с голодухи выбрал меня в качестве закуски. А, скорей всего, запах гусиной крови почуял. Свежанинки захотелось. Какие мысли – да никаких мыслей. Благо, пятизарядник – наперевес. Ха, Патроны-то – на гуся. Нет, пули, конечно, были, но, в патронташе. Но, разве я об этом думал?
- Петровч, вот разбередили вы меня, щас «инфаркт микарда» случиться, кто отвечать будет? – лукаво щуриться Ильнур - ты, уж лучше давай ещё чуть-чуть. Да и мужикам то же. Не каждый день второе рожденье празднуем.
- Да, не жалко! Петрович налил, а Лукич радушно подвинул закуску поближе. - И чё?
- Ни чё! Лупанул я, даже не целясь, скорее со страху, куда не знаю. И, как там обычно говорят: «как в замедленном кино»: Эта БУРАЯ МЕДВЕЖЬЯ МОРДА несется на меня, а я, как СТАТУЯ – АПОЛОН. Я – недвижим! Вот кто знает, сколько длиться это время? Секунда, минута, вечность? Глаза уже закрыты! А, чего, ВСЁ!!! Только я слышу выстрел! Открываю глаза – я живой! Никого нет! А впереди как туман или облако какое. Снова глаза закрыл на какое-то мгновенье, открываю и вижу Филина! И, главное, вижу его на том самом месте, где только что был медведь! Ничего не могу понять: медведь-то где? Куда он делся? Медведь, никогда не допустит опасность за своей спиной! Этого не может быть! Но, я-то вижу Серегу, а медведя как не бывало!
Ночь провели почти без сна, все прислушивались и уже сомневаться стали, а был ли медведь на самом деле. Ладно я стрелял со страха, мог не попасть, а Филин, он-то бьет на вскидку - в утку не промахивается. Но, вроде все обошлось. Ждали утра, чтобы посмотреть, куда что девалось. А, ночью была метель, да такая, что следов не то что медведя, своих не нашли.
- Всё, мужики, айда в парную.
- А чё Филин говорит?
- Ну, это вы у него спросите…
- Конечно спросим. Только вот он в баню не ходит…
Продолжение следует