Мир, в котором мы живем, неимоверно усложнился по сравнению с миром предшествующих поколений, и прошлый опыт все реже служит надежным компасом в быстро меняющемся мире. Но исчезает прежняя одухотворенность человеческой жизни на природе, что было нормой для древнего человека, и скорее можно утверждать о противопоставленности человеческой культуры и природы.
Наше мышление «о чем-то» всегда основано на чувствах относительно некого объекта, очевидно, что мы чувствуем и оцениваем по мере того как воспринимаем и мыслим – эти процессы нераздельны. Мозг как часть материального мира есть нечто протяженное в пространстве и должен определяться как непрерывно начинающееся заново настоящее, наше же настоящее, напротив, и есть сама материальность нашего существования, т.е. совокупность движений и ощущений, - и ничего сверх этого.
Вся сложность сводится к процессу поиска и выбора нужных методов, процедур, инструментария.
Психология, развернувшись между философией, теологией и конкретными науками, вынуждена преодолевать как теоретическую ограниченность наук, так и абстрактность умозрительных философских и религиозных концепций.
В этом подразделении наука, в последнее столетие наука приобрела бесспорную доминантную роль, и как следствие, исключительный по силе своего воздействия на социум фактор. Именно в логике психологических теорий есть возможность выйти на общие принципы и законы формирования функциональных систем.
Идея общности строения и логики формирования психики с другими процессами и системами природы не нова, имеет множество концептуальных представлений, из которых глубиной охвата можно выделить системность подхода функциональной психологии, развиваемый В.К Шабельниковым.
«Красной нитью» в его изложении проходит сопоставление принципов системности психики с организацией социальных, биологических и физических процессов, не только детерминирующих психику, но и совпадающих в общих закономерностях их возникновения и функционирования.
В современных условиях представление о природе как естественном местообитании человека существенно корректируется и трансформируется реальностью социальной жизни и взаимоотношений человека с природой.
Основываясь на природе функциональных систем, изучаемых в психологии, биологии, физике и социологии, то тем главным и общим в этих системах является то, что все они являются процессуальными системами. Это объясняет механизм природопользования.
Современному человеку следует быть «здесь и сейчас», чем обращаться к последовательному перебору вариантов с помощью метода проб и ошибок. Тогда представляется, что пространственными или географическими проекциями или территориями на земной поверхности проявляются лишь идеальные конструкции, локализованные в их структурах соответствующие разнокачественные результаты-свойства, взаиморасположение (дифференциация) и наложение (общность) которых на земной поверхности в совокупности с результатами природных процессов составляют содержание объективного географического фактора общественного развития, обозначаемого категорией «геопространство».
Глобализация - это процесс создания и стремления управлять единым цивилизационным пространством, заметно и регулярно проявляющийся в течении многих тысячелетий, но получивший совершенно иное воплощение в прошлом веке. При этом был и остается, выступает в противоречии и конфликтах «заряд человеческой индивидуальности», что является источником творчества, тот что был определен Л.Н. Гумилевым через его теорию пассионарности.
В рамках своей предшествующей истории человек сознательно или интуитивно исходил из примата общности над индивидом, общей истины над ее конкретным воплощением в каждой личной судьбе, то социальный опыт современного человека, его знания о мире куда более многообразны, противоречивы, «разорваны . Глобализация - это процесс создания и стремления управлять единым цивилизационным пространством, заметно и регулярно проявляющийся в течении многих тысячелетий, но получивший совершенно иное воплощение в прошлом веке.
Психика, воспринимаемая как система процессов и практически не воспринимаемая как устойчивая форма или плотный объект, идеально подходит для расширенного понимания вселенских процессов в воздействие на жизнь человека.
В таком представлении изучение психики как организованной системы процессов ощущения, восприятия, мышления и воображения требует не только исследования самих этих процессов, но и глубокого переосмысления распространенных принципов понимания природы вообще.
Феномен массового сознания существует только при условии, что он реализуется в индивидуальных умах, и в этом наблюдается результат межиндивидуального обмена, но осуществляемые в этом процессы восприятия действительности, ее эмоционального и интеллектуального отражения, рефлексии о ней, выработка установок, мотивов, ориентаций и т.п., они и образуют живую ткань этого сознания.
В.М. Межуев рассуждает об "универсальной" цивилизации, в котором предполагается не ликвидация культур, а напротив, наличие "свободного доступа к каждой из них со стороны тех, кто пожелает" (С. 16). И если коллективный образ мира является отправным пунктом изменений в социокультурной системе, то набор скрытых культурных кодов вынуждает систему быть именно такой какая она есть, и вести себя так, как она запрограммирована.
Но противопоставление интересов рыночных "конвейерных" культурных кодов вскрывается вновь в возвращении внимания к великой, монументальной культуре . При этом происходит размывание традиционной модели группового человека, черпающего свои мотивы и знания, нравственные нормы и мировоззренческие установки из относительно устойчивых групповых культур.
Гипотеза о существовании множества когнитивных моделей как форм репрезентации жизни основывается на феноменологическом тезисе о множественных реальностях, а значит и типов знания, развиваемом А. Щюцем. Его концепция релевантности построена на существовании различных модусов «внимания к жизни», обусловленных как практическими целями, так и биографическим опытом. И на смену жестко ограниченной и однозначной социальной самоидентификации индивида приходит самоидентификация плюралистическая – человек отождествляет себя с разными группами, в перспективе – со всем человеческим родом.
Для человека любая реальность выступает как психологическая данность в выражении свойств окружающего мира (окружающей среды), которые уже отражены, вычленены его сознанием из многообразия пространственных, временных, энергетических и иных объективных свойств, и отношений окружающего мира.
Глобализация открыло новый этап в географии мира, и фундаментальные в общенаучные категории «пространство», и «время» приобрели новое содержание в своих географических проекциях таких как «территория» и «период». Здесь бесспорно, человек тесно связанный психологически с социально-культурной группой традиционного типа, отличается гораздо большей устойчивостью и определенностью своих взглядов и поведения.
Индивидуализация же как процесс означает рост автономии индивида, ставит его перед необходимостью самостоятельного выбора ценностей, ориентирующих его сознание и поведение.
Глобалистические доктрины всегда имеют альтернативы, их разработка нередко находится в диалектической взаимосвязи и противоречии, выраженной и выполняемой в политике разных государств, поэтому отдельные элементы эволюции человечества вполне резонно рассматривать в контексте глобалистики (например, антропологическую и этническую "палитру" мира, хотя к процессам глобализации прямого отношения они могут и не иметь" (С. 580).
Вторая половина ХХ в. привела к переосмыслению роли естественной окружающей человека природной среды, и предопределила идентификацию и озабоченность серьезными экологическими проблемами, что парой десятилетий позже «вылилось» в многие радикальные политико-экологические движения.
Подход социоестественной истории, который характеризуется не столько поиском новых эмпирических сведений, сколько новой и иной интерпретацией фактов явлений и событий может быть распространен и более активно использован в культурной и исторической географии в стремлении найти доказательные признаки целостного сосуществования человеческого общества в его различных социальных образованиях, этносов и этнических общностей, ландшафтов, естественных и антропоэкосистем.
Происходит обострение противоречий современного мира: дальнейшее углубление антагонизма между трудом и капиталом; между реальным и финансовым секторами экономики; усиление межгосударственных противоречий, связанных с функционально-ролевым ранжированием стран в международном разделении труда в глобаризирующемся пространстве. Очевидно, при современной сложности процесса познания в каждой научной области или в каждой подсистеме развивающегося научного знания (в физике, химии, биологии, географии и т.п.
Сейчас натуралистический "гуманизм" как показывает история нередко искажается в идеологических движениях широкого спектра от расизма и радикального исламизма до национал-социализма и экологического терроризма можно назвать и в современном мире жизнеспособные примеры выделения и сохранения дикой природы.
В геополитике признается, что глобализация давно преодолела стадию самого крупного вызова человечества, и перешла в категорию сформированных условий "общественного бытия", реализующей одновременно две различные стратегии - экспансионизм и коммуникационную, в свою очередь кардинальным образом изменившие хорологические и хронологические парадигмы присутствия человека, его цивилизационный код.
Ныне идет речь о том, что необходимо фактически заново построить понятие природы, которое могла в наибольшей степени удовлетворять человека третьего тысячелетия. Это ставит перед нами вопрос определения природы кодирующей деятельности и теологического кода вообще, а также его обусловленности определёнными обстоятельствами и предпосылками, как следствие обнаруживается собственное многообразие различных форм знания.
Неопозитивизм, - это фундаментальное течение науки, более столетия определяющее вектор ее развития, декларирующее научное познание высшей культурной ценностью, способное успешно обеспечивать ориентацию человека в мире.
Геопространство тогда скорее будет „месторазвитием" различных видов общественной деятельности, равно как и природных процессов, придавая им специфические, «геопространственные формы». Государство, народ, нация, социум, сообщество... наиболее часто повторяемые конструкты в общественных науках, но совершенно недостаточно внимание получает концепция этноса.
Д.Н. Замятин активно развивает концепцию моделирования географических образов, поскольку считает, что современные культурные, политические, и социально-экономические практики во все большей степени становятся ориентированными на активное использование различных образов пространства.
Важно заметить, что набор географических терминов, связанных с деятельностью человека и отражающих его языковую картину мира, всегда зависит от социальноэкономических условий, ландшафтных и климатических особенностей заселяемой территории.
При таком подходе декартова система координат — просто нейтральный контейнер, в пределах которого происходят все материальные процессы. Здесь целесообразным считаю будет также отметить и развивать оригинальную точку зрения Ю.Г. Тютюнника на место ландшафта как наследия человечества. Он вводит позицию ценности тех обыденных ландшафтов, которых очень много во всех регионах мира весьма отличную от поддерживаемой на высшем уровне концепции Всемирного природного и культурного наследия.
По его мнению, именно геокультурологический ракурс исследования образов наиболее востребован в условиях глобализации, позволяющая сдерживать ее отрицательные тенденции при условии фиксации фиксируемых на феноменологическом уровне различных паттернов поведения и мышления в различных регионах мира. Суть данного процесса он обозначает термином «онаслеживание», неологизмом взятым с англоязычной кальки heritization.
Его принципиальная позиция аргументируется тем, что не следует выделять, объективизировать только выдающиеся, красивые, сценические, известные, и даже знаменитые места, поскольку люди чаще всего общаются с привычно-простыми образами своей культуры. Ландшафты в человеке конкретизируют своей определенностью символизм всеобщего, объединяя в запоминающемся образе, дифференциацию многих исследовательских полей научного знания.