Вы не верите, что кто-то может думать не так как вы о событии. Вам кажется ваш жизненный опыт самым главным. Вы не представляете, что есть что-то важнее, чем он. Вы ехидно смотрите на непохожую на вас массу людей и при этом осознаёте свою особенность. Тогда вы можете понять этого человека. Немного сутулого. В чёрном длинном пальто. В тёмных очках. Он точно боится света. Или боится, что мир откроется для него по - новому. Он устал от открытий. С тех пор, как начал влиять на других людей. С тех пор, как магия для него стала такой же привычной, как манная каша в детсаду для ребёнка. Идя по улице он молча созерцал эту желанную дождливую погоду. Он точно не замечал сырости. Именно вот такая влажная, тёплая осень всегда и нравилась ему. Можно было спокойно идти, зная, что никто не помешает просто молчать и думать.
Засмеялась девушка на остановке от бурного рассказа подруги.
В луже отразился свет фар проезжающей по дороге машины. Мир словно подстёгивал его воображение. Свеча горевшая ещё недавно в его комнате полностью вытащила его силы. Одиночество помогало как-то сосредоточиться. Он остановился возле кафе и немного помедлив, вошёл в него.
Сел за свободный столик в ожидании официанта. Подошла женщина, полная, с ярко накрашенными губами. Молча уставилась на него.
- Экспрессо, - негромко сказал он.
То ли его голос был слишком тих, то ли официантка думала о чём то своём, но она, уставившись на него, спросила:
- Что вам?
- Кофе. Экспрессо,- уже громче, как ему казалось, сказал он.
Она ушла.
В кафе немного было посетителей. Было тепло.
Вскоре, попив кофе, он вышел на улицу. Мелкий дождик неприятно холодил плечи, проникая своей сыростью за воротник.
Он пошёл домой.
В тишине своей комнаты решил что-то посмотреть - это были старые его фотоальбомы. Он листал страницы, как листает человек воспоминания о своей жизни.
За окном капал дождь.
Ритуал был завершён. Что-то в этом мире замерло. И только в комнате неумолимо горела свеча, отблески её отражались в большом окне, за которым собирался своей темнотой осенний вечер.
Привычно пахло огнём и воском.
И ещё пахло смертью и чужим горем.