Встретить тихо новый 1984 год младшему сержанту Сергею Рязанцеву не удалось. Первыми в новогоднюю полночь по московскому времени заухали тяжёлые миномёты на «горке». В батальоне так называли невысокую пологую гору c площадкой наверху, где в двух инженерных сооружениях типа землянка-дувал находилось охранение батальона, состоящее из миномётного взвода 9-й роты и гаубичного расчёта артиллерийской батареи. Именно там он и служил уже больше года.
- Чего там Корякин чудит? - недоумённо переглянулись офицеры батальона, отмечающие праздник.
Старшим охранения был командир взвода лейтенант Павел Корякин. С «горки» открывался хороший обзор всей близлежащей местности. Это была долина, окаймлённая горными хребтами, где, тесня друг друга глиняными стенами, до самого подножья гор лежали полуразрушенные кишлаки. Изрезанные речкой и арыками летом они прятали свои раны в зелени деревьев и густого кустарника, превращаясь в опасную зелёную зону. Зимой же, покинутые человеком, становились беззащитными и уязвимыми.
- Вся долина давно исхожена десантурой и пристрелена артиллеристами, - понимали военные.
Хотя определить расположение кишлаков на местности по названиям вначале непросто было даже с картой в руках, настолько непонятны и условны были границы, отделявшие их друг от друга. Но со временем длинные, крючковатые афганские названия сократились и изменились так, что стали вполне привычными и не чуждыми на русский слух.
- Там вообще чудные дела творятся! - свысока заметил командир артиллерийской батареи лейтенант Лактионов. - Его старшина почти год просидел безвылазно в расположении на «горке». Заменщик его уже был в Ташкенте. И какой хер понёс его в кусты?.. Называется, сходил посрать... Хрен знает, на каком расстоянии от «духов», рядом с позициями батареи... Надо же было ему в эти заросли лезть, чтобы получить очередь в спину из собственного АКСа?
В батальоне тогда все живо перебирали подробности гибели старшины со спущенными штанами от того, что спусковой крючок зацепился за предательскую ветку.
- Он явно придурок, - согласились выпившие офицеры, - автомат на предохранитель надо было ставить и не изображать из себя рейнджера!
На верхнюю площадку «горки» вели несколько троп. Весь склон был беспорядочно заминирован, но подрывы, которые периодически происходили на нём, никакого отношения к душманам не имели. Подрывались несознательные гвардейцы батальона или же домашние животные, которые с помощью тех же разгильдяев - гвардейцев «забредали» на склон.
- Главная причина этих ЧП, - по выражению замполита батальона Гущина, - есть слабая воспитательная и политическая работа командиров взводов среди личного состава.
Для повышения действенности этой работы, а также для усиления близости офицеров к личному составу, командиров взводов периодически, но в основном безуспешно, старались загнать спать в солдатские кубрики.
- Такому не бывать! - отрезал командир миномётного взвода.
Лейтенанта Корякина часто называли «губернатором острова Борнео» за его завидное удалённое расположение от начальства. Прогулка на «горку» была своего рода развлечением для офицеров в свободное от повседневных дел время для смены обстановки и общения за карточной «пулькой».
- Там же, с соблюдением всех правил маскировки, мы периодически ставили ротную брагу, - вспомнил кто-то, - когда замполит Гущин с похмелья объявлял очередной бой самогоноварению.
Потом Лактионов напомнил товарищам, как Павел однажды выручил весь батальон. Во время прошлогодней весенней итоговой проверки, проверяющие из штаба Армии в Кабуле, попытались провести зачётное занятие по строевой подготовке.
- Словно батальон занимается боевой учёбой в мирном ТуркВО! - засмеялись подвыпившие офицеры.
Корякин по общей просьбе товарищей мастерски имитировал вражеский обстрел, словно из-за горы стрелял миномёт моджахедов. После нескольких разрывов мин недалеко от вертолётной площадки была дана желанная команда:
- Разойдись!
Проверяющие очень быстро погрузились в «вертушку» и улетели, пожелав личному составу части успехов в боевой и политической подготовке.
- Со строевой подготовкой в батальоне покончено навсегда! - Павла ещё долго искренне благодарили за обедом в офицерской столовой, когда он спускался с «горки».
Именно поэтому офицеры спокойно восприняли стрельбу с его позиций, не боясь, что это испортит долгожданный праздник. Через несколько минут после сухих миномётных залпов оттуда громыхнула 122 миллиметровая гаубица.
- Это вместо салюта! - залюбовался Лактионов.
Яркая вспышка разрыва сверкнула в глубине долины на фоне гор, вырвав из ночной мглы остроконечные, словно неровный частокол вершины. Громовой раскат от разрыва, запаздывая на считанные секунды, медленно нарастал, возвращаясь от подножья гор в долину.
- Что там случилось? - из штаба батальона, уже навеселе, выходили офицеры управления, громко разговаривая, и закуривая на ходу.
Комбат Шатохин, стоя на крыльце в расстёгнутом на первые две пуговицы кителе с орденом Красной Звезды на груди, распекал прибежавшего по его вызову дежурного по штабу, требуя связи с Корякиным.
- «Горка» не отвечает, товарищ гвардии майор, - виновато повторял сержант.
- Ну, так вперёд, разберись, в чём дело и доложи, - отрезал комбат.
Прогремел ещё один выстрел гаубицы, и вокруг раздался дружный гогот офицеров, подошедших к штабу. Длинная очередь трассеров разорвала огненными пунктирами ночное небо. Замполит Гущин, держа автомат за рукоятку стволом вниз, отделившись от остальных, улыбаясь, поднялся на крыльцо.
- С Новым годом, Степаныч! - он попытался обнять комбата, но оступился и, не удержав равновесия, упал, выронив автомат.
Гущин слыл известным шутником, поэтому на него не обижались, добродушно посмеиваясь. Он часто рассказывал сослуживцам, как впервые прилетел в Кокайты. Аэродром был забит летательными аппаратами разных типов и модификаций, принадлежащих различным авиационным частям и ведомствам. Полоса была загружена предельно. Непрерывно кто-то садился или взлетал.
- Всё свободное место было забито различными автомобилями, загруженными самыми неожиданными грузами, - обязательно уточнял замполит, - но почти в каждой второй машине, вместе с другими грузами выделялись дрова.
Пока он искал борт, который доставит его к месту службы, из остановившегося поблизости самолёта ИЛ-76 Закавказского военного округа, прилетевшего из Тбилиси, выгрузились три «Рафика»: приводная радиостанция, радиопеленгатор и глиссада. Сопровождали технику офицер и два прапорщика, по виду стопроцентные грузины.
- Прапора не по сезону одеты в плащи и не по задаче в брюки навыпуск, - отметил Гущин. - Выглядят пижонами на фоне происходящего на аэродроме и по февральской непогоде…
Один из щеголеватых закавказских прапорщиков, спросил у него:
- Подскажи, друг, где можно найти кафе или что-то подобное, чтобы что-нибудь попить и хорошо перекусить?
Измотанный дорогой, но не утративший чувство юмора замполит направил грузина к стоящему невдалеке АН-12, вокруг которого собралось около десятка разноцветных «Газ-52» и небольшая группа гражданских лиц:
- Иди туда - там, наверное, всё есть.
Грузин ушёл в указанном направлении, но через несколько минут вернулся осунувшийся и потрясённый.
- Ты сам там был? - спросил он.
- Да нет, ещё не был.
- Ну, так и не ходи. Там прямо на полу АН-12 лежит много трупов. Все военные. А гражданские - это их родственники. Приехали опознавать и забирать своих, мобилизованных для афганской войны из этих мест.
Комбат тоже много раз слышал эту историю, поэтому на Гущина не разозлился. Он отвернулся, глядя как личный состав части, толкаясь и шумя, выскакивал на улицу из расположений и сказал:
- Уймись, комиссар.
Офицеры рот группами подходили к штабу. Замполит, поднялся, отдал автомат подошедшему дневальному по штабу и нетвёрдой походкой направился в солдатские массы, проводить воспитательную работу.
- Товарищ гвардии майор! - дежурный по штабу, высунув голову в форточку, прокричал: - «Горка» говорит, что стреляли по мигающим огонькам в долине.
Этот способ сигнализации часто применялся «духами» ночью для оповещения о выходе и перемещении групп советских военных из расположения батальона. Но сейчас это был просто дежурный ответ.
- Я им сейчас такие огоньки устрою, тошно будет. Передай Корякину, пусть там хернёй не занимается.
- Понял, товарищ гвардии майор, передам! - почти радостно снова прокричал дежурный.
В это время в небе завыла пущенная кем-то ракета СХТ. С разных уголков территории батальона стали взлетать одиночные сигнальные ракеты красного и зелёного огня.
- Вот стервецы, празднуют, - с ухмылкой сказал комбат подошедшему ответственному от штаба бригады подполковнику Ильину.
- А как ваши «духи», отметили ввод наших войск 27 декабря или нет? - спросил тот с хитринкой, присаживаясь на ступеньки.
- Да так, из-за горы десяток мин бросили, всё обошлось!
- Надо бы адекватно поздравить…
- Лактионов, ты здесь? - зычно крикнул Шатохин в темноту.
- Так точно, здесь, - командир артбатареи Лактионов вышел на свет и поднял правую руку вверх, чтобы комбат его лучше увидел.
- У тебя дежурные орудия по тем целям, что дали «агентурщики» наведены?
В батальоне автономно работала группа из трёх «грушников» и иногда они делились полученной информацией с комбатом.
- А как же, всё путём, - вторя майору, зычно ответил командир артбатареи.
- Вопросы есть?
- Всё понял, уже бегу.
Шатохин по привычке пригладил длинные редкие волосы, стараясь прикрыть ими большую выпуклую лысину, и обратился к ответственному:
- Щас мы их поздравим, Анатолий Сергеевич, а пока пойдём ещё по маленькой примем…
Подполковник, кряхтя, как бы неохотно, поднялся и они с комбатом зашли в штаб. Через несколько минут дежурные орудия открыли беглый огонь по долине. Одновременно со всех сторон в небо с шипением и воем снова полетели осветительные и сигнальные ракеты, на «горке» началась беспорядочная стрельба. На мгновения стало светло, как днём.
- Красиво! - залюбовался Гущин.
Особо торжественно в эти секунды шелестели развевающиеся на ветру пятнадцать флагов советских республик, которые устанавливали под чутким руководством замполита, вдоль центральной аллеи по праздникам и во время приезда начальства, тем самым, сигнализируя душманам, о важности происходящих в батальоне событий. После каждого залпа бойцы у казарм громко кричали:
- Ура!
Вслед за артбатареей заухали с позиций 120 миллиметровые миномёты. Это уже инициативно подключилась миномётная батарея под пьяным, но твёрдым командованием Корякина.
- А почему молчат геройские «Катюши»? - вопрос, старшему «реактивщиков» последовал немедленно, как только лейтенант подошёл к курившим офицерам.
Две установки «Град» недавно были приданы батальону для усиления огневой мощи и находились вблизи артиллерийских позиций.
- Ребята, я не могу без разрешения комбата, - как бы оправдываясь, сказал тот.
- Коля, под лежачего капитана коньяк не течёт! - начали убеждать его сослуживцы. - Нам досок не хватает на офицерскую парилку.
Снарядные ящики высоко ценились, из-за дефицита строительных материалов. Их разбивали на доски и использовали для отделки помещений, в первую очередь, конечно, штаба. Ящики из-под реактивных снарядов были самыми длинными и поэтому ценились особо. А сейчас все с нетерпением ждали окончания постройки батальонной бани.
- Коля дуй к комбату, он в хорошем настроении... - заверили все командира установки залпового огня.
Через несколько минут уханье орудий и миномётов, крики «ура» утонули в шипящем огненном шампанском - залпах «Градов». Смертоносные поздравления полетели в безответную тишину кишлаков с рёвом и воем.
- С Новым годом «духи»! - криком одобрил действия побратимов Корякин.
А через неделю обозлённые душманы скрытно подобрались к их позициям на «горке» и похитили задремавшего на посту младшего сержанта Сергея Рязанцева.