(Рецензия на рассказ «Моя мечта умереть у камина», автор лётчик Василий Васильевич Чечельницкий, пишущий под псевдонимом «полковник Чечель»)
Очень необычный, по своей неожиданной глубине, получился рассказ. Васильевич, спасибо за живое текстовое русло эмоций. Испил из этого чечельского "кубка" с огромным удовольствием. Перед прочтением, напрасно настораживал немного упаднический «ветерок», дующий от названия. Писательский штурвал в руках сильного «пилота» умело управился с закрылками и элеронами при посадке к этому «камину». Владимир Суд об этом литературном «манёвре» написал: «Браво, Василий Васильевич! Сидел с Вами в одной кабине сейчас».
Согласитесь, что это необычный комментарий к рассказу с названием «Моя мечта умереть у камина». Но и мне было приятно, и уютно находиться в «кабине» такого опытного пилота, умудрённого экстремальной жизнью. Очень странно, что на этот рассказ так мало отзывов написано, хотя его активно читают. В шутку скажу, что они наверное не находят в себе силы «переплюнуть» замечательную рецензию такого самобытного писателя, как Владимир Суд, который ещё написал:
«…Вернуться б в старый дом прощёным блудным сыном,
своих родных обнять, наследство получить -
любимый плед отца, камин, как телевизор,
графинчик бренди, …
… здесь одиночества причал.
Зовёт призывно свет за дверью,
как нарисованный очаг...»
Хотя, здесь конечно дело не в излишней скромности читателей, а в том, что, на первый взгляд, этот рассказ написан исключительно для лётчиков и людей, причастных к осуществлению полётов. И в том есть большая доля правды, но авиация – это одна из активных разновидностей жизни человеческого общества, она не существует сама по себе – в ней живут люди, находящиеся в состоянии либо пилотов, либо наземной обслуги. К этому немногочисленному сословию можно смело добавить ещё полчища авиационных пассажиров и сторонних наблюдателей.
Есть правда в этой области жизни одно неумолимое отличие – тут обычная земная секунда имеет больший вес. В любом, даже самом рядовом и спокойном, полёте она имеет свой отсчёт времени. Иногда, в иную экстремальную секунду лётного времени пилоту приходится вложить в неё многие часы налётов и учёбы, а то и годы общего накопления жизненного опыта.
Например, так и в описанном случае получилось, когда в лютую грозовую непогоду садил свой самолёт майор Георгий Горобец. Его экстремальный урок полковник Чечель (будучи в то время ещё лейтенантом) так описал: «…Сам я в шоке не видел ничего: ни скорость на глиссаде, ни курсовые приборы. Глаза бегали по лобовому стеклу кабины и пытались увидеть сквозь ливневые осадки землю. Что меня тогда особенно поразило – я никогда в жизни ни до, ни после этого полёта, не видел, чтобы самолёт пилотировали так резко и точно, хотя возможно, мне это тогда показалось с "перепугу"…». В этой ситуации по-настоящему мужской способ поведения Георгия Горобца стал незабываем уроком для лейтенанта. Такое эффективное обучение недоступно в уюте класса наземной школы.
Из всего этого сделан главный вывод, ставший руководством к стилю всей дальнейшей жизни. Чечель так написал об этом: «… я вам скажу точно – этот полёт с ним раз и навсегда выбил у меня панический страх перед грозой. Подчёркиваю, сам страх остался, но панический страх исчез навсегда».
Замечательные слова! Любой нормальный человек имеет законное физиологическое право на страх, но он не имеет права на панику, если собрался жить достойно. Эта фраза звучала основной «красной линией» на протяжении чтения всего рассказа Чечеля, хотя перед глазами мелькали другие авиационные термины и полётные ситуации, плотным вихрем кружащиеся в тексте, как продолжение темы.
Эта эмоциональная установка и к нашей повседневной жизни имеет непосредственное отношение. Для примера, возьмите таких неунывающих стариков, как бывший туристический инструктор и бард Владимир Осадчий (с ярким походным прозвищем «Батя»). Всякий раз, при встрече, я обнимаю этого легендарного человека с большим радушием. При этом традиционно от него в обмен получаю урок стойкости. У этого пожилого человека, в момент общения, всегда на лице приветливая улыбка и глаза, светящиеся озорными искорками. Он никогда не позволяет себе ныть в поиске жалости. Над своими стариковскими проблемами всегда говорит в шутливой манере, касаясь их вскользь, если спросят о здоровье. Бурная тропинка жизни подвела его к такому тёмному горизонту, перед которым человек спохватывается и начинает особенно бережно относиться к своему здоровью, ценить каждый прожитый день, опасаясь очень далеко планировать. Как у стариков принято говорить: «Вот погоди, доживём до лета, а там посмотрим». Или, как Владимир Суд писал в своём рассказе: «Вот доживём до снегирей».
Подобные старики и возле вас сейчас живут, которые, как пишет Владимир Суд: "...Пусть за портьерами, спрессованные пылью, текут года...". В этой точке жизненного маршрута они достойно пытаются бремя возраста нести, боясь неумолимого будущего, но, не поддаваясь панике. Те, которые вроде неугомонного Чечеля будут, так эти из инвалидной коляски лазят в авиационные кабины, чтобы самолётами пилотировать. Низкий им всем земной поклон и долгих лет жизни. Не спешите уходить, погрейте под чаёк вдоволь свои доблестные косточки возле каминов. Порадуйте нас памятью своих житейских историй и преданий.
Ещё о полковнике Чечеле, как о человеке и писателе можно сказать строками его эпиграфа к этому рассказу:
«Нас провожает кто-то взглядом
Как пролетевшее тепло» ...
Желаю этому самобытному писателю ещё долгих лет творчества и вдохновения, чтобы личная сила энергии жизни и его душевное тепло согрело как можно больше читательских сердец.
P.S. Мне приглянулась ваша фотография с уникальным научно-исследовательским названием «так выглядит сверхзвук "изнутри"». (На заставке фото Чечеля в полёте)
P.S. "2" Не могу удержаться от импульсного желания поделиться со своими читателями замечательным ответом, который Чечель дал после прочтения моего рассказа:
"...Виктор, БлагоДарю за проявленную силу воли. До сих пор я думал, что дочитать сей опус до конца способны только лёДчики, все остальные, убедившись, что автор не собирается описывать свою картину смерти у камина, бросают его читать на пол дороге. Ну, шо ж, приятно лицезреть, что читать о полётах интересно не только авиаторам. Будем жить !!!".
С уважением, ВВЧ. (Полковник Чечель)
- Васильевич, спасибо за шикарный, мастерский ответ, умело наполненный до краёв юмором и самоиронией. Пришлось плестись в прихожую за кепкой, чтобы снять её перед замечательным автором:))))) У которого есть порох в пороховницах, да ещё какой сухой!".
P.S. "3" Ещё от Чечеля: "Виктор, если сказать честно, то зачастую поражаюсь глубине Ваших рецензий, после которых, как правило, возникает непреодолимое желание прочесть свой, ДАВНО написанный опус, заново, и найти в нём какие-то новые чёрточки, о которых и сам не подозревал, когда писал. А также увидеть недостатки рассказа и моменты, которые ещё можно переделать - СПАСИБО... Будем жить!!!".
С уважением, жму кисть, полковник Чечель.
- Уважаемый Васильевич, я вижу глубину там, где она есть. Ваши рассказы часто имеют гарантированный фарватер для вдумчивого читательского "судоходства".
P.S. "4" Читатель пишет в своём отзыве: "...Не рецензия а просто поэма моему уважаемому и любимому Полковнику Чечелю...".
- В.К.: "Спасибо. Моя заслуга тут минимальна. Феномен Чечеля в том, что он не книжный герой, а реальный Человек, живущий рядом с нами. И ему этого мало, так он еще зараза замечательно и искренне пишет задушевные книги:)))".