Новелла девятая
НЕОКОНЧЕННЫЙ СЮЖЕТ
Со своим приятелем Георгий не виделся с прошлого лета, хотя ещё весной договорился с ним поехать на озеро, чтобы поохотиться на уток. Только поездка никак не складывалась: то он был занят, то Олег уезжал в командировку. Наконец, все дела утряслись, и друзья решили выехать немедленно.
Когда Георгий подъехал, Олег уже стоял у ворот и, переминаясь с ноги на ногу, с нетерпением поглядывал на дорогу. Закинув рюкзак в багажник, он сел рядом с приятелем и, обернувшись к собаке, расположившейся на заднем сидении, сказал:
- Привет, охотница, на тебя вся надежда, потому как без трофеев нам возвращаться нельзя. - Собака в ответ вильнула хвостом.
Повернувшись к другу, Олег спросил:
- Как ты думаешь, Жорик, что скажут наши благоверные, если мы ни одной утки не убьём?
- А то и скажут, что мимо охоты проехали, - Георгий рассмеялся.
- Зря смеёшься, - нахмурился Олег.
- Да не смеюсь я, – не знаю, как твоя Катя, а моя Настасья всё также цепляется: где был, да что делал.
- Вот-вот, и моя не лучше, - в тон ему поддакнул Олег.
- Слушай, а как она смотрит на твои забавы сейчас? - повернувшись в сторону друга, спросил Георгий.
- Кто «она»? – Олег изумлённо уставился на него.
- Ну, кто-кто... Катя твоя.
- Ну, во-первых, от моих забав только пшик остался, во-вторых, теперь мы с ней просто друзья, хоть и живём вместе, а в третьих...
- Ой-ой, - хохотнул Георгий в ответ, - тебя ведь до сих пор любая юбка с ума сводит. Ладно, не уходи от темы: что в-третьих-то?
- В-третьих, ты и сам точно такой же, если не хлеще.
- О, старик, ты мне такой комплимент отвесил, я горд неимоверно, но лучше о своей Лорочке расскажи – ты, помнится, обещал.
- Да ладно тебе, - почему-то скривился Олег, - лучше на дорогу смотри. Приедем на место, поохотимся, а уж вечерком у костерка, да под водочку...
- Ну-ну, не забудь только, - ответствовал Георгий, - а то я тебя знаю.
К вечеру охота была закончена: две утки – по одной на брата – болтались за поясами, и друзья решили, что их жёнам хватит и этого. По крайней мере, доказательство безупречного поведения мужей будет налицо, да и убивать почему-то расхотелось, хотя Линда, несмотря на обильный ужин, охотой была явно не довольна. В знак своего собачьего протеста она устроилась на противоположной стороне костра и вскоре заснула. А ужин был в полном разгаре, водочка сделала своё дело, и от широты душевной хотелось запеть на всю округу, но Георгий специально подбил своего друга на это уединение, чтобы расколоть его относительно последнего любовного романа, о котором тот почему-то умалчивал.
Рядом с охотниками едва слышно плескались волны небольшого озера, на берегах которого они недавно гоняли уток, чуть дальше тёмной полоской чернела кромка леса, над ней среди лёгкой кисеи прозрачных облаков возвышалась полная луна.
- Ну, Олеж, может, хватит ерундой заниматься? Чегой-то, вижу, ты всё тянешь с обещанным, - проговорил Георгий, выгребая очередные картофелины из костра.
- Слушай, а давай в другой раз, - лицо Олега вдруг посерьёзнело.
- Нет, нет и нет! Мы что, зря сидим в этой глуши? Не тяни – выкладывай, такой случай ведь может и не представиться, сам знаешь.
Олег на минуту задумался, потом негромко заговорил:
- Понимаешь, всё что случилось тогда в январе, как-то не укладывается в рамки моих обычных понятий, поэтому даже не знаю, с чего и начать.
- Вот и начни с самого начала.
- Ну ладно, слушай. Познакомился я с ней у знакомых в городе С., – она жила тогда там.
- А сейчас?
- Сейчас нет, – не перебивай. Это было в Рождественский сочельник, я пригласил её в ресторан, и мы провели там два чудных вечера. Но я не думал тогда о серьёзных отношениях: так, обычное увлечение – что-то вроде рождественского экспромта, хотя она мне понравилась, уверен – и я ей тоже.
- Да уж, с твоей неотразимостью…
- Жорик, я же сказал – не перебивай!
- Ну, ладно-ладно, – давай дальше.
- Командировка закончилась, и я вернулся домой, написал ей несколько раз и закрутился с делами. Но она присылала такие письма, что не отвечать я не мог, хотя иной раз и забывал.
- Не мудрено, если рядом сидит прехорошенькая секретарша!
- Жорка, убью! Если хочешь – слушай! Нет – так пошли на боковую.
- Да это я так, от зависти… Приезжал к ней?
- Приезжал, и не раз.
- Ладно, всё это детали, - сказал Жорик, - ты лучше скажи, когда ты...
- Дурак ты, Жорка!
- Я-то не дурак, а вот ты – даже очень. Она, что – зацепила тебя? А знаешь ли ты, мой дорогой, что не та женщина опасна, которая держит мужика…
- Знаю, - усмехнулся Олег. - Опасна та, которая держит нашего брата за душу, – золотые слова! Знаю, что и жить надо не с той, с которой можешь жить, а с той, без которой жить не можешь. Но это красиво в теории, а в жизни часто наоборот. А вообще, – что ты прилип ко мне, как банный лист к одному месту? - вдруг заартачился он.
- А чего ты ерепенишься, – я за язык тебя не тянул, - хмыкнул в ответ Георгий.
- Ну, тебя – отвяжись, - Олег отвернулся к костру.
Темнота сгустилась ещё больше, кромка леса исчезла совсем, и только неподалёку всё так же плескались озёрные волны, да звёзды на небе стали крупнее и ярче, также бесстрастно на землю взирала луна.
- Слу-ушай! – саркастически улыбаясь, протянул Георгий, - ты что, совсем спятил, – влюбился что ли на старости лет? Или мы от водочки такие сентиментальные стали? Ну, брат, ты и удивил меня.
- Я, может, сам себя ещё больше удивил, - сказал Олег и подбросил в костёр сухих веток.
Взметнувшееся пламя накрыло друзей горячей волной, и они чуть отодвинулись, тут и Линда проснулась. Подошла, ткнулась мордой сначала хозяину в бок, потом и Олега поприветствовала, посидела немного рядом и, виляя хвостом, отправилась назад. Неспешно улеглась – чуть дальше от костра – и, положив голову на лапы, снова заснула.
- А сколько ей лет, – надеюсь, не старая? - сыронизировал Георгий, отправляя в рот пластик хрустящего огурчика.
- Она мне ровесница. Почти.
Георгий поперхнулся, – прокашлявшись, уставился на друга.
- Что значит – почти?
- Ну, что ты смотришь на меня, как на идиота? – огрызнулся тот.
- Ей, что – пятьдесят? Ты и вправду с ума сошёл, тебе что – молодых мало?
- Да пошёл ты… Ей сейчас пятьдесят, а когда мы встретились, ей было сорок семь, и что ты можешь сказать, если не видел её? И вообще, – не важно, сколько лет человеку, важно – сколько души светится в его глазах.
- Ух, ты! – куда тебя занесло – чуть ли не стихами шпаришь! Только я смотрю, ты и вправду никак втюрился.
- Да не втюрился я, просто она мне такие письма писала…
- И тоже стихами?
- И стихами тоже, ну и что?! Слушай, у нас есть ещё выпить?
- Кажется, есть, - Георгий вспомнил про бутылку, которую намедни купил по какому-то случаю и которая осталась в машине наполовину невостребованной. Бутылка тут же оказалась «на столе», и мужчины, плеснув в стаканы горячительной жидкости, выпили; хотели было разлить остатки, но Олег мотнул головой:
- Не надо – ехать завтра.
Он выгреб последние картофелины из костра и добавил:
- Давай-ка заканчивать.
- Но ты же обещал.
- Что обещал?
- Её стихи.
- Ничего я не обещал!
- Ну, не жмотничай!
Олег снова помолчал, потом будто нехотя проговорил:
- Ладно, – всё равно не отстанешь.
Он вытащил из кармана несколько листков, сложенных пополам, протянул один из них и сказал:
- На, читай, – только вот здесь, остальное не надо.
- Н-даа, дружище, ну и вли-ип ты! – с растяжкой проговорил Георгий, когда прочёл отмеченные строки
- Да почему влип-то? - Олег даже привстал с чурбака.
- Да потому! Вдумайся в её слова!
- Вдумался уже.
- Что-то не чувствуется, – мне, например, таких слов никто никогда не писал. Слушай, а какая она…
- Такая же неповторимая, как и во всём.
- Ох, едрён корень, - с нескрываемой завистью простонал Жорик. - Прям, идеал какой-то. Она хоть с кем живёт-то? Понятно, что мужика нет, но дети-то есть?
Олег вытащил из костра обугленную веточку и начал прикуривать, давая понять, что Жорик со своими вопросами ему надоел. Но тот не отставал:
- Что, и детей нет, – а почему? В таком почтенном возрасте…
- Ты, Жорка, неисправимый циник, – дочь у неё, отстань!
- Такой же неисправимый, как и ты, между прочим. Ты что – жениться на ней собрался?
- Рехнулся что ли, куда я Катьку дену? Хоть и в разводе мы, а годы как-никак за плечами, – опять же дом, машина, дети.
- Кстати, когда отремонтируешь свою красавицу, – долго ей ещё в гараже томиться?
- Да нет, осталось лоск навести.
- Та-ак, но мы что-то всё не о том: кто-то из нас налево сваливает, – то ли ты, то ли я, – давай уж, раскалывайся до конца.
- Слушай, может, остатки оприходуем?
- А, наливай – была, не была, – где наша не пропадала! У тебя случайно нет её фотографии?
- Подожди, кажется захватил, – она как-то по электронке выслала, - и Олег полез в нагрудный карман. - Вот, смотри.
С фотографии цветного изображения смотрела улыбающаяся женщина. В светло-голубом летнем наряде она стояла под высокой раскидистой липой, правой рукой держась за ветку, левой, – опираясь на талию. Ей и в самом деле можно было дать не больше сорока, и в том, что она красива, сомнений не было. «Да-а, подумал Жорик, - я и сам бы приударил за такой, ни за что бы не пропустил!»
- Ну, что вытаращился? - с ехидцей спросил Олег. - Хороша? А я что говорил! Так, всё – хватит, – давай сюда.
- Классная баба, - чмокнув кончики пальцев, простонал Жорик, - я бы от такой ни за что не уехал! Уцепился за свою Катьку, как ненормальный! На, держи, - он протянул фото. - Таскаешь за собой… – не боишься, что застукает?
- Не боюсь, оно у меня на работе в сейфе лежит.
- Сколько раз ты у неё был? - зевая, спросил Георгий.
- У кого, у Лоры?
- У Лоры, у кого же ещё, - он опять зевнул.
- А тебе-то что... много раз был.
- Значит, есть что вспомнить! То-то, я смотрю, в последнее время ты как-то странно замолчал.
- Может, закончим на этом? - Олег заметил зевоту друга.
- Нет уж, нет, - спешно сказал тот, - это я от водочки да от костерка разомлел, давай уж до конца. Как сейчас-то, – всё по электронке строчите?
- Ничего мы не строчим, да и уехала она – я же сказал.
- Вот тебе и любовь, ёлы-палы! И что так?
- Да не знаю, отрезвел маленько, – отрезвел и подумал, – а зачем всё это? Ведь в жизни ничего изменить нельзя, да и надо ли менять? Всё давно устоялось, так что и ей голову нечего морочить, и не надо никакой любви – с ней тоже одна морока. А потом вдруг – не знаю почему – пришла другая мысль, противоположная. Неправда, - подумал я, - если бы она жила здесь, или где-то поблизости, мы бы обязательно были вместе, насколько это возможно. И вроде бы не хотелось так думать, но ничего поделать с собой не мог.
- Получается, без неё жить не можешь и с ней оставаться не хочешь. Так, что ли?
- Пусть будет так.
- Боишься, что праздник любви превратится в будни?
- Вся штука заключается в том, что всё когда-нибудь да кончается, и любовь тоже, какой бы она ни была.
- А говорят, всякая любовь – это великое счастье.
- Тоже верно, поэтому если бы пришлось побывать в Питере, то не встретиться с ней я бы не смог.
- Она что – теперь в Питере живёт?
- В Питере – я даже адрес её узнал.
- Ну, так и съезди!
- Чтобы разбередить её душу и свою?
- Ну, едрён корень, – топчешься на одном месте! А по-твоему её душа сейчас спокойна? Ты ведь молчишь и ничего не объясняешь.
- Ну, почему? Накануне её отъезда в Питер – месяц назад – я приезжал к ней и хотел объясниться, сказал, что развёлся с Катериной (у нас с ней итак уже давно не клеилось), но Лора и слушать не стала, сказала даже, что не любит меня и не любила.
- А тебе не кажется, что ты был жесток с ней, поэтому она так и сказала, на самом же деле…
- А что на самом деле? И вообще, – что ты кинулся вдруг защищать её? - вскипел Олег.
- Да в пику тебе, – то ты хвастался, что она особенная и неповторимая, а теперь вот видишь... Мне кажется – она не могла разлюбить тебя, если конечно любила по-настоящему, всё дело в тебе, дружище!
Георгий замолчал, молчал и Олег. Костёр почти догорел, угли подёрнулись пеплом, и всё говорило о том, что пора на отдых.
- Знаешь, как она называла меня? - вдруг спросил Олег.
- Как?
- Она говорила: - «Ты автор моего последнего сюжета о любви».
- Вот и я говорю – значит, любит. И скорее всего, ваш последний сюжет – не последний.
- А какой?
- Неоконченный! Если она сохнет по тебе, а ты не можешь забыть её, – то что же выходит?.. Я бы на твоём месте сел в поезд и смотался в Питер немедленно.
- Почему ты думаешь, что сохнет? Судя по её последнему приёму, совсем не сохнет.
- Да любит она тебя, любит! – уверен на сто процентов. Если бы это было не так, то не было бы тех строчек, которые я только что прочёл. А холодный приёмчик устроила, чтобы поставить тебя на место.
- Ну ладно, тогда посоветуй, что бы ты сказал ей?
- Я бы сказал, что ты не достоин быть автором её сюжета, и что ты, дружище, – полный кретин.
- Ну, спасибо – обрадовал, прямо-таки утешил, - Олег поднялся с чурбака и добавил: - но это только одна половина правды.
- А вторая? – спросил Георгий, тоже поднимаясь.
- Вторая… завтра же беру билет и еду в Питер.
* * *
Поезд «Москва–Петербург» прибыл точно по расписанию. Выйдя на перрон, Олег немного постоял, наслаждаясь осенней прохладой, потом взял такси и поехал на Васильевский остров. Он смотрел на пробегающие мимо дома и представлял долгожданную встречу, о которой вопреки себе мечтал всё это время. «Лора простит меня, - думал он, – простит и скажет, что наш сюжет ещё не окончен».
Через полчаса, расплатившись с водителем, он вышел из машины, миновал устланный жёлтыми листьями сквер, дошёл до аптеки, постоял около неё, словно обдумывая что-то, и, повернув направо, вошёл в подъезд дома напротив. На его счастье входная дверь была открыта, лифт громыхал где-то наверху, и он не стал его дожидаться. Поднявшись на площадку третьего этажа, Олег подошёл к двери с табличкой «№ 12» и нажал кнопку звонка, – он звонил минуты три, до тех пор, пока не открылась дверь напротив.
- Не звоните, - послышался чуть хрипловатый женский голос.
- Почему? - сам того не ожидая, испугался он. - А где Лора Васильевна? Что-нибудь случилось?
- Слишком много вопросов задаёте, а ответ один.
Олег поставил саквояж на пол, вытащил платок из кармана, промокнул лоб, и только потом спросил:
- И какой же… этот ответ?
- А такой: Лора Васильевна здесь больше не живёт, и сестра её тоже.
- Как не живёт? Лора же недавно переехала сюда, – а где они теперь?
- За границей, милый, за границей, – раньше надо было позаботиться.
Значит Лора уехала. Уехала и больше не вернётся, потому что её дочь там. А он… Он снова пропустил что-то важное.
Олег хотел было спросить, давно ли она уехала, но дверь закрылась. Да какое теперь это имеет значение? Никакого. Их неоконченный сюжет окончен. Он поднял саквояж и стал медленно спускаться по лестнице, – мысли одна за другой сновали в его голове.
«Ничего подобного, - уцепился он за одну из них, - всё равно найду её – всё равно! Чего бы это не стоило!»
Он глянул на часы – до отхода «Красной стрелы» на Москву оставалось полтора часа. Он успеет.
http://www.proza.ru/2019/08/21/511