ГЛАВА 9
- По-моему, кто-то ещё вчера обещал рассказать о себе поподробнее, - прервала
затянувшуюся паузу Ксения.
Роман с улыбкой посмотрел на неё и сказал:
- Так я же не против, с чего начать?
- Хороший вопрос, - ответила ему девушка, - особенно, если учесть, что я о тебе почти ничего не знаю. Попробуй начать сначала.
- Ну, что ж, слушай, - рассмеялся Роман, - правда, начало у меня короткое будет, да и не интересное.
- Ничего, - сказала Ксения, - ты рассказывай, мне всё интересно.
- Моё детство началось дождливым сентябрьским вечером 1975 года, когда меня, завёрнутого в пелёнку, нашли на ступенях детского дома, - начал свой рассказ молодой человек. - Кто был моей матерью, я не знаю до сих пор. Её мне с лёгкостью заменила Алевтина Павловна Зарецкая, заведующая нашим детским домом. Все малыши звали её не иначе, как «мама Аля». Своих детей Господь ей не дал, а потому всю свою любовь и нежность она дарила нам, воспитанникам детского дома. Там я провёл пятнадцать лет своей жизни.
- Тяжело, наверно, было? – спросила его девушка.
- Нет, что ты, даже очень интересно, - ответил ей Роман. – Тем более, что иной жизни я и не знал. А, кроме того, я имел столько братьев и сестёр, сколько не имеет ни один ребёнок даже в самой многодетной семье.
- Это как? – не поняла его девушка, - они-то откуда взялись.
- Эх ты, - сочувственно молвил молодой человек, - сразу видно, что жизни ты совсем не знаешь. Детский дом был для каждого из нас одной большой дружной семьёй, вот почему каждый воспитанник считал, что у него много братьев и сестёр. И не только считал, так было в действительности. Столько лет прошло с тех пор, как я покинул стены этого дома, а до сих чётко помню всех своих «родственников».
- Извини, - тихо произнесла девушка, - я об этом не подумала.
- Ничего, - ответил ей Роман и улыбнулся. – Вот, наверно, и всё моё начало.
- Так не честно, - возразила ему Ксения. – Я ведь ничего не скрывала, а ты пытаешься от меня что-то утаить.
- Мне нечего скрывать, - сказал Роман. – В школе, как ни странно, я учился довольно успешно, отдавая особое предпочтение гуманитарным наукам. После шестого класса я навсегда «заболел» лесом.
- Это как? – снова перебила его рассказ девушка.
- На летних каникулах весь наш детский дом вывезли в детский лагерь, расположенный в лесном массиве, - продолжил свой рассказ молодой егерь. - Увидев эту чарующую красоту, я просто не мог не влюбиться. Здесь я провёл два счастливых месяца, ежедневно ещё больше влюбляясь в волнующую красоту русского леса. По окончании девятого класса я поступил в лесотехнический техникум в посёлке Правдинский Пушкинского района Московской области. Мне тогда сильно помогла «мама Аля»: свидетельство о получении общего среднего образования было с довольно высоким баллом, характеристика – примерной, ну, а про то, что её деньги очень помогали мне на протяжении всей учёбы и говорить не приходится. Обучался я по специальности «лесное и лесопарковое хозяйство» почти четыре года, и, ты знаешь, очень в этом преуспел, окончив в 1994 году техникум с красным дипломом. Начать сразу долгожданную карьеру лесника не получилось: в сентябре 1994 года меня забрали в армию, а спустя два месяца началась первая Чеченская компания, продлившаяся до конца августа 1996 года. В январе 1995 года вместе с ротой необстрелянных юнцов я попал в далёкую враждебную республику, ведущую жестокую борьбу за независимость. Такого пришлось насмотреться, что и словами не передать. Дважды ранен был, к счастью, довольно легко. Из тех, с кем я в Чечню попал, выжило меньше трети. Остальные навсегда остались молодыми. Вот такие дела.
Ксения резко притормозила и пристально всмотрелась в лицо своего спутника. Из глаз девушки катились слёзы. Её тело била мелкая дрожь.
- Ну, что ты, глупенькая, - произнёс Роман и нежно погладил девушку по голове. – Я ведь живой.
- Как ты всё это пережил? – хриплым от волнения голосом спросила Ксения.
- Как и все остальные, - ответил ей молодой человек. – Цель у меня была: живым вернуться. И я её добился, даже с орденом на груди с той войны пришёл.
Ксения внезапно склонилась к Роману, обняла его за шею и крепко поцеловала.
Роман прижал её к своей груди, ощущая мелкую дрожь, исходящую от тела девушки.
- Так дело не пойдёт, - сказал он спокойным голосом. – Нам нужно поменяться местами, дальше машину поведу я, а то мы опять где-нибудь в придорожных кустах окажемся.
Девушка отстранилась от него и с улыбкой произнесла:
- Я согласна, я тебе полностью доверяю.
- Вот и отлично! – радостно ответил ей молодой человек, вылезая из машины для того, чтобы сесть за руль.
Ксения уступила ему водительское место, и они продолжили свой путь. Девушка постепенно успокоилась и стала рассматривать мелькающие за окном пейзажи. Ехать осталось совсем чуть-чуть. Лес кончился, и дорога пошла через поле.
- Его преодолеем, а там и деревня твоя будет, - молвил Роман.
- Поскорей бы, - с нетерпением ответила ему Ксения.
Вскоре показались дома приближающейся деревни. Сердце девушки волнительно забилось. В голове закружились тревожные мысли:
- Как встретит её бабушка? Станет ли с ней любезничать, да и вообще, обрадуется ли её приезду?
Видя её волнение, Роман осторожно спросил:
- Волнуешься?
Ксения кивнула головой.
- Это ничего, это правильно, - подбодрил её молодой человек. – Ты только скажи, куда мне подъехать, а то я ведь не знаю, где твоя бабушка живёт.
- Наш дом почти самый последний в деревне, - ответила ему девушка. – За ним опять поле будет, на нём в моём детстве колхозный сенной сарай стоял, а неподалёку ферма.
- Понял, - сказал Роман, - правда, никаких сараев и фермы там уже нет, да и в самой деревне брошенных домов хватает. Вымирает деревенька.
Он нажал на педаль газа и направил машину к концу деревни.
Через пару минут пришлось остановиться: Ксения увидела дом бабушки, в котором прошли первые семь лет её жизни. Дом осел, как-то скособочился в левую сторону. Окна были крест-накрест заколочены досками. Чувствовалось, что здесь давно никто не живёт. Девушка вышла из машины и медленно пошла к
дому. Вокруг стояла звенящая тишина. На улице кроме них не было видно ни одной живой души. Всё это прибавляло уныния.
Подойдя к порогу дома, Ксения остановилась. За ней нерешительно следовал Роман, боясь проронить хоть слово и нарушить это молчаливое скорбное состояние.
В голове девушки внезапно появились строки из стихотворения её любимого поэта Сергея Есенина:
- О красном вечере задумалась дорога,
Кусты рябин туманней глубины.
Изба-старуха челюстью порога
Жуёт пахучий мякиш тишины…
Она не заметила, как процитировала эти строчки вслух.
- Как точно подмечено, - перебил её мысли Роман.
Ксения обернулась, удивлённо глядя на молодого человека.
- Ты это о чём? – спросила она.
- Об избе-старухе и челюсти порога, - ответил ей Роман.
- Я что, это вслух произнесла? – снова задала вопрос девушка.
- Конечно, - ответил ей молодой человек. – Мысли читать я ещё не научился. Кстати, что дальше делать будем: дом-то абсолютно нежилой?
- Это я и сама вижу, - грустно ответила Ксения. – Видно, не судьба мне с бабушкой увидеться.
- Погоди отчаиваться, - попытался приободрить её Роман. – Давай у соседей сначала узнаем, что здесь произошло, может быть всё не так страшно, как выглядит на первый взгляд.
Девушка согласно кивнула головой и показала на дом, стоящий на противоположной стороне недалеко от дома её бабушки.
- Вот тут баба Клава жила, - сказала Ксения, - они с бабушкой дружили.
- Так что ж мы стоим? – спросил молодой человек. – Пойдём и узнаем, что с бабушкой твоей случилось.
Молодые люди подошли к дому и остановились возле калитки. Во дворе на цепи сидел большой лохматый пёс, который при виде незнакомцев поднялся и принялся грозно лаять. На этот лай из дома вышел мужчина лет 35-40 на вид.
- Вам кого? – спросил он.
- Извините, - ответила Ксения, - здесь (она повернулась и показала рукой на бабушкин дом) когда-то жила Мария Ефимовна Покровская, Вы не знаете, что с ней случилось?
Мужчина подошёл поближе, пристально рассматривая молодых людей.
- Как не знать, - ответил он, - тётю Машу в деревне нашей всякий знал, ведь она в библиотеке работала, кроме того, жила тут по соседству. А вам она зачем?
- Бабушка — это моя родная, - тихо ответила девушка.
- Вот оно что, - молвил мужчина. – Выходит, ты дочка Анны Покровской?
- Да, - так же тихо ответила Ксения.
- Где ж ты была-то столько лет? – с досадой произнес мужчина. – Ведь бабуля твоя, почитай уж, как пятнадцать годов назад исчезла.
- Как так исчезла? – вступил в разговор Роман.
- А вот так, - ответил мужчина, - через пять лет, как мамка её с нею вместе отсюда сбежали (мужчина ткнул пальцем в сторону Ксении), Мария Ефимовна и
исчезла. Только матери моей записку оставила, чтоб, мол, не искали её, да попросила ещё дом заколотить.
- А больше ничего неизвестно? – с надеждой спросила Ксения.
- Лично мне ничего, а мамка моя может и знает чего, да мне не сказывала, - ответил мужчина.
- Вы извините, пожалуйста, - снова вступил в разговор Роман, - а нельзя ли нам с мамой Вашей встретиться и расспросить её обо всём.
Мужчина ещё раз посмотрел на молодых людей и, обращаясь к девушке, сказал:
- Мужик-то у тебя больно хваток. Ты уж, девонька, держись за него покрепче, с таким не пропадёшь. А на счёт мамки моей так скажу, она со мною живёт, только почти не ходит, ноги у неё больные. Так что, если хотите с ней пообщаться, милости просим в дом наш пожаловать.
Он распахнул калитку и широким жестом пригласил молодых людей следовать за ним. Пёс снова залаял.
- Цыц ты, Буян, - прикрикнул на него мужчина, - свои это.
Молодые люди вошли в дом, следом за ним вошёл и хозяин.
- Кто там пришёл, Васенька? – услышали они старческий женский голос, раздающийся из глубины дома.
- Гости к нам, мама, - ответил мужчина, проходя в комнату.
Он обернулся и поманил за собой гостей:
- Ну, чего застыли-то, проходите, мама рада будет.
Молодые люди нерешительно вошли в комнату. Возле круглого стола в кресле с книгой в руках сидела пожилая женщина.
- Здравствуйте, молодые люди, - поприветствовала она гостей.
- Здравствуйте, - хором ответили ей Ксения и Роман.
- Чем могу быть вам полезна? – спросила их женщина.
- Баба Клава, Вы меня не помните? – спросила её девушка. – Я Ксения, внучка Марии Ефимовны Покровской, Вашей давней подруги. Вы не знаете, что с ней произошло?
Губы женщины задрожали, на глазах появились слёзы. Она отложила книгу и
пару раз взмахнула рукой, словно желая отогнать возникнувшее наваждение.
- Ксения, - наконец-то, произнесла она, - как же ты выросла, какими судьбами ты здесь оказалась?
- Я разыскиваю бабушку, - ответила Ксения. – Извините, но я хотела бы знать, что с ней произошло?
- Что с ней произошло, ты и так знаешь, - ответила ей баба Клава, - бросили вы её с матерью твоей на произвол судьбы. Вот и она тоже исчезла.
- Бабушка, милая, - вступил в разговор Роман, - мы же и просим Вас объяснить, куда она могла исчезнуть.
- Ишь, ты, - задорно ответила ему пожилая женщина, - внучок у меня, оказывается, появился, а я и не знала, старая.
- Не нужно ерничать, - произнёс Роман. – Ксении и так тяжело. Сами посудите, что мог сделать семилетний ребёнок, которого насильно увезли от родной бабушки? Вся вина этой девушки в том, что раньше не пыталась разыскать бабулю. Только и это понять можно: ведь столько лет мама её о своей матери не вспоминала, и дочь свою так же воспитывала. Так что, Вы уж простите Ксению и расскажите всё, что знаете.
- Я же говорил, что мужик у тебя больно хваток, да мудр, - вступил в разговор
Василий. – Ещё раз повторю: «Ты уж, девонька, держись за него покрепче, с таким не пропадёшь!». А на маму не обижайтесь, всё расскажет. Просто за подругу ей обидно очень. Ведь и то, правда, семнадцать лет ни слуху, ни духу вашего здесь не было, и, вона, явились, не запылились, да ещё и вопросы задаёте…
- Ладно, Васенька, уймись, - перебила его баба Клава. – Проходите, молодые люди, присаживайтесь, всё, что знаю, расскажу, а дальше сами решайте, как вам дальше быть.
Ксения и Роман присели на краешек дивана, стоящего напротив стола, и приготовились слушать.
- В тот год, когда Анна вместе с тобой бежала из материнского дома, - начала свой рассказ пожилая женщина, - бабушка твоя сразу как-то постарела, вся осунулась и замкнулась в себе. Только любимая работа её спасала: целыми сутками готова была в своей библиотеке провести. Так пять лет и прожила, а потом загрустила, даже любимую работу бросила. Общаться ни с кем не хотела, всё больше одна дома сидела да в окно смотрела. Ждала она вас очень, думала, что одумаетесь и вернётесь. Изредка выходила, чтобы на службу в церковь сходить. Меня тоже крайне редко к себе подпускала, хотя до этого мы лучшими подругами были. А потом вдруг нашла я в почтовом ящике письмо, ею написанное. Удивилась даже сначала: думаю, что это Мария письма шлёт, когда между нашими домами не больше ста метров расстояние? Оказалось, что этим же днём ранёхонько поутру, она из дома своего исчезла. В письме была просьба дом её заколотить, а ключи у себя держать на случай, если вдруг вы с мамкой вернётесь. Вот такие дела.
- А больше в том письме ничего не было сказано? – с надеждой спросила девушка.
- Да, вроде, ничего, - ответила баба Клава, - а, может, и забыла уже чего, ведь
столько времени прошло.
- Извините, - вмешался в разговор Роман, - а письмо это у Вас, случайно, не сохранилось?
- Я же говорил, что мужик у тебя «голова»! – восторженно произнёс Василий. – Мамка все письма в сундуке хранит, даже те, что я ей из армии писал. Так что, уверен, отыщем письмецо это.
- И то правда, как же я сама-то забыла, - забеспокоилась баба Клава.
Василий зашёл в соседнюю комнату и вскоре вернулся, неся в руках небольшой сундучок, закрытый на маленький навесной замочек.
- Ключ-то где у тебя? – спросил он у матери.
Пожилая женщина извлекла из кармана халата связку ключей и протянула её
сыну:
- Держи, попробуй сам подобрать, какой подойдёт.
Василий легко справился с этим заданием и вскоре извлёк из сундука кипу пожелтевших конвертов. Пробежав глазами по адресам, он довольно быстро нашёл нужный конверт и протянул его Ксении:
- Вот, держи, это письмо твоей бабушки.
Девушка дрожащими руками приняла пожелтевший от времени конверт. С волнением извлекла она из него сложенный вдвое тетрадный листок, исписанный аккуратным женским почерком. Ксения развернула листок и углубилась в чтение:
- Дорогая Клава! Решила написать тебе несколько строк на прощание. Ты знаешь, какая беда со мною приключилась: самые дорогие и близкие мне люди оставили меня, сбежав в неизвестном направлении. Вот уже пять лет я совершенно одна. От Анны нет никаких известий. Знаю лишь о том, что шофёр с нашей фермы довёз её с дочкой до райцентра, и всё, дальше пути обрываются.
Всё вокруг стало каким-то одноцветным, замкнутым и пугающе тихим. И дома, и на работе мне стало казаться, что окружающие стены начинают смещаться, пытаясь выдавить меня из этого пространства. Если бы не поддержка Господа нашего Иисуса Христа, я бы подумала, что схожу с ума. Иной раз сижу в этой давящей тишине и мечтаю, что сейчас распахнётся входная дверь и на пороге покажется Анна с Ксенией. Мне даже голоса их слышатся, будто зовут они меня куда-то, а куда, я не знаю. Ты только не подумай, что я жалуюсь. Боже упаси!
Я никого не осуждаю, а уж тем более не проклинаю, как посоветовала мне наша повитуха бабка Матрёна. Говорит мне: «Как ты можешь простить такое? Ведь родная дочь от тебя отказалась, сбежала в неизвестном направлении и ни слуху, ни духу от неё, а ты всё прощаешь, да ещё и молишься о ней постоянно. Да таких, как дочь твоя проклинать надо, чтоб другим неповадно было».
А я иначе думаю: «Как можно родное дитя проклясть? Ведь грех это большой, не простит мне его Господь. А коли случилось так, значит, на то воля Божья была. Она, конечно, горькая, но всё же Его воля.
Досадно мне, что не смогла любовь к Господу в душу дочери своей зародить. Видно, что-то не так я делала, коли не услышала она моих позывов. Ксению жалко: светлый человечек с доброй душой, а главное, с сердцем, тянущимся к Божьей истине. Только видно не судьба мне и дальше вести её к этой истине. Как не грустно это сознавать, но для Анны я «враг №1». Поэтому и сбежала она вместе с дочкой подальше от меня.
Я долго думала и, наконец, решилась: мне тоже нужно исчезнуть из этой суетной жизни. Судя по всему, дочери я, действительно, только мешаю. Недаром отец Павел сказал мне: «Не говори людям о Господе, если тебя не хотят слушать. Живи так, чтобы спросили!». Ты, знаешь, после этих слов я многое поняла. В этой суетной жизни я сделала всё, что смогла. Настало время сделать серьёзный шаг и с помощью Божию попытаться стать ближе к нему, соприкасаясь с таинственным священным миром. Я ухожу, ухожу с великой радостью и осознанием того, что смогу быть полезной Господу.
Не осуждай меня и прости. Прошу тебя, пусть сын твой дом мой заколотит, а ключи тебе передаст. Если случится вдруг чудо: вернётся Анна или Ксения, отдай им этот ключ. Этот дом их, я ни на что не претендую. Там, куда я ухожу, все мирские проблемы и заботы не имеют смысла.
Помолись обо мне, а я буду молиться обо всех православных людях. Прощай!
Твоя подруга - Мария Покровская».
Из глаз Ксении катились крупные слёзы, плечи её тряслись.
- Как же так, - промолвила она, наконец, - неужели бабушки больше нет в живых, и во всём этом виноваты мы с мамой?
- Почему ты решила, что Марии Ефимовны нет в живых? – спросил её Роман.
Девушка недоумённо посмотрела на своего друга и произнесла:
- Но здесь же чётко указано, что ей нужно исчезнуть из этой суетной жизни.
Как это понимать, по-твоему?
- Это, конечно, весомый аргумент, - согласился Роман, - но, как ни странно это
звучит, абсолютно не подтверждающий того, что Марии Ефимовны больше нет в живых. Как тогда понять последнюю фразу: «…я буду молиться обо всех православных людях»?
- То есть, ты хочешь сказать, что бабушка, как и мы, просто навсегда уехала из этой деревни и сейчас где-то молиться обо всех нас? – спросила Ксения.
- Я этого не утверждаю, но и не отрицаю, - ответил ей молодой человек. – Нужно надеяться на лучшее и тогда жить станет легче.
- Молодец, мужик! – одобрительно воскликнул Василий. – Правильно говоришь: с надеждой оно завсегда легче живётся.
Он посмотрел на Ксению и добавил:
- Говорил я тебе, что мужик у тебя голова! Так вот ещё раз повторю: «Держись за него, и как за каменной стеной жить будешь».
Ксения слабо улыбнулась и тихо произнесла:
- Он мне не мужик, а просто знакомый. Мы и познакомились только вчера, да и то по воле случая.
- Вот видишь, - включилась в разговор баба Клава, - даже случай захотел, чтобы вы встретились. А вдруг это судьба? Запомни: «Нет ничего удивительней случайной встречи, за каждой из них стоит воля Божья».
- Правильно, - одобрил её слова Василий, - не зря Господь вас вместе свёл, значит на то его великая воля…
- Вы извините, - перебил его Роман, - но, позвольте, мы как-нибудь сами решим, как нам дальше быть.
- Это вы нас извините, - молвила баба Клава, - разболтались мы что-то с сыном, а вам, наверно, хотелось бы дом осмотреть?
- Если можно, - тихо произнесла Ксения.
Показать им дом вызвался Василий и вскоре молодые люди уже заходили в бывший дом Марии Ефимовны Покровской.
- Разрешите, мы здесь немного одни побудем, - попросил Василия Роман.
- Конечно, - охотно согласился мужчина. – Осматривайтесь тут, а я вас оставлю.
Ксения прошла в комнату: всё было так же, как много лет назад.
Если бы не толстый слой пыли, можно было бы подумать, что хозяйка дома вышла куда-то на часок-другой и скоро вернётся. На стене над бабушкиной кроватью девушка увидела фотографию. На ней была запечатлена её мама, а рядом с ней маленькая девочка, в которой Ксения узнала себя. Из глаз девушки снова покатились слёзы. Роман старался ей не мешать. Он тихонько прошёл в комнату и присел на табурет, стоящий возле стола. Его взгляд гулял по внутреннему пространству комнаты, то и дело задерживаясь на минуту на заинтересовавших его объектах. Над той же кроватью, у которой остановилась Ксения, Роман заметил два старинных портрета. На одном из них была запечатлена молодая пара, а на другом – мужчина в военной форме.
- Это твои бабушка и дедушка? – осторожно спросил он девушку.
Ксения обернулась:
- Где?
Молодой человек показал рукой на портреты.
- Там, где изображена молодая пара, действительно, запечатлены мои бабушка и дедушка, - ответила девушка. – Это их свадебное фото. А на другой фотографии, насколько я помню, запечатлен мой прадед, отец бабушки Маши. Он погиб на войне.
- Понятно, - сказал Роман. – Посмотри повнимательнее, может быть, ты найдёшь что-нибудь, что подскажет, куда исчезла твоя бабушка.
Ксения внимательно осмотрела комнату и вдруг закричала:
- Нет бабушкиных книг: молитвенника и святого Евангелия, а ещё двух её любимых икон, Спасителя и Казанской Божьей Матери.
- Ты думаешь, воры? – спросил её молодой человек.
- Конечно, нет, - ответила девушка. – Воров в нашей деревне нет, а если и были, то, я думаю, украли бы что – нибудь посущественнее. Скорее всего, бабушка взяла всё это с собой, когда уезжала отсюда.
- Именно это я и хотел услышать, - сказал Роман и улыбнулся, - теперь ты сама пришла к выводу, что бабушка уехала отсюда, а, значит, не исключено, что она жива, и мы её обязательно найдём.
Ксения тоже улыбнулась и произнесла:
- Спасибо тебе за поддержку. Василий прав был в том, что надо за тебя покрепче держаться. С тобой, действительно, не пропадёшь.
- Ты, правда, так считаешь? - спросил Роман.
- Правда, - ответила ему девушка. – И чем больше я тебя узнаю, тем сильнее в этом убеждаюсь.
- Спасибо, – тихо молвил молодой человек, - для меня это очень важно…
Пробыв в доме ещё около часа, тщательно всё осмотрев и убедившись в том, что в доме нет ничего, указывающего на то, куда могла исчезнуть Мария Ефимовна, молодые люди присели за стол, пытаясь обсудить тактику дальнейших действий.
- Что же мне теперь делать? – спросила Ксения, ожидая услышать в ответ дельный совет от своего нового друга.
Роман ответил не сразу: немного помолчав, как бы собираясь с мыслями, он, наконец, произнёс:
- Самое главное, не нужно отчаиваться. У нас нет никаких доказательств того, что с Марией Ефимовной могло случиться что-то нехорошее. Наоборот, судя по тому, что она взяла из дома свои духовные книги и любимые иконы, твоя бабушка действительно собиралась отмаливать где-то ваши и свои грехи. И, если я правильно понял то, что она пишет в своём письме, то выбором её, скорее всего, стал какой-нибудь женский монастырь. Помнишь строчки: «В этой суетной жизни я сделала всё, что смогла. Настало время сделать серьёзный шаг и с помощью Божию попытаться стать ближе к нему, соприкасаясь с таинственным священным миром»?
Я почти уверен, что этот таинственный священный мир скрывается где-то за стенами женской обители, так что, как видишь, шанс отыскать её у нас есть.
Во время этой речи девушка внимательно слушала молодого человека. По мере того, как он развивал свою мысль, её глаза наполнялись светом надежды. На лице засияла благодарная улыбка. По завершении слов Романа, она молвила с нежностью:
- А мужик у меня и, правда, с головой! Это ж надо, как чётко всё подметил и вывод правильный сделал…
Роман с недоумением посмотрел на девушку. В голове предательски завертелась мысль:
- Она шутит надо мной или говорит абсолютно искренне? Если это шутка, то я не имею никаких шансов на дальнейшие отношения, а если правда, то это и есть
признание в своих чувствах.
Меж тем Ксения продолжала:
- Как я сама не догадалась?! Бабушка никогда бы не пошла на смертный грех, тем более на самоубийство, а ведь именно такая мысль у меня зародилась сначала. Вот ведь, дура я какая! А ты так всё логично объяснил, что у меня нет сомнения в правильности твоих рассуждений.
Она поднялась из-за стола и подошла к молодому человеку. Наклонившись к нему, девушка обвила руками его шею и нежно поцеловала его в губы.
- Спасибо тебе за всё! – произнесла она.
Роман со счастливой улыбкой на лице смотрел на Ксению. Теперь у него не было ни капли сомнения в том, что дальнейшие отношения будут, и не просто будут, а обязательно приведут к крепкой здоровой семье. Он нежно обнял девушку и притянул её к себе:
- Это тебе спасибо за то, что ты есть, а самое главное, Господу Богу нашему спасибо за то, что подарил мне встречу с тобой.
Ксения прижалась щекой к его волосам и тихо молвила:
- Этот подарок Он сделал для нас обоих. Я счастлива, что ты появился в моей жизни!
Через несколько минут молодые люди приняли решение вернуться в лесную сторожку и там выработать план дальнейших действий. Девушка подошла к стене и сняла с неё свадебный портрет бабушки и дедушки, а также портрет прадеда, погибшего на войне.
- Хочу, чтобы память о них осталась. Мало, что я об этих людях знаю, пусть хоть портреты их теперь со мной будут. А ещё икону бабушкину возьму.
Помнится мне, что название у неё - «Споручница Грешных». Надеюсь и верю, что с Её помощью произойдёт и моё духовное перерождение.
Роман снова стиснул Ксению в своих объятьях.
- Вместе перерождаться станем. Теперь я тебя никому не отдам и всегда рядом буду.
Девушка с благодарностью посмотрела на него.
- Возвращаться пора, - сказала она, - дедушка, наверно, уже заждался, а нам ещё продукты купить нужно.
Молодой человек рассмеялся:
- Слушаюсь и повинуюсь, хозяюшка моя драгоценная.
Молодые люди вышли из дома, тщательно закрыли его на замок и вернули ключи в дом соседки.
- Мы ещё обязательно вернёмся, - пообещала Ксения, прощаясь с бабой Клавой и её сыном.
Пополнив запас продуктов и спичек, Роман с Ксенией отправились в обратный путь.