«Избаловала тебя мамка...»
- сказала баба Тася. Но кто бы её слушал.
Едва потянувшись ключом к домофонной кнопке, Анжела вынуждена была сделать шаг назад. Тяжеленная дверь начала медленно открываться. Из полутёмного тамбура показалась толстая старуха с цепким взглядом серых холодных глаз, и Анжела кисло вздохнула: ну, сейчас затарахтит баба Тася - только держись. Она не ошиблась. Таисия Васильевна, которая долгие годы была соседкой Шитовых по лестничной площадке и чуть ли не сроднилась с ними, и не подумала отойти от двери.
- Что, притащилась к мамочке? - без всяких приветствий сурово спросила она. - Хорошо выглядишь. Вон шубка какая! Ухажёр справил или опять у матери деньжата из кармана повытягивала?
- Вот вам-то, чёрт побери, какое дело, а? - кинулась в атаку Анжела. - Вы живёте себе - и живите. Не лезьте ко мне, ладно? Добром прошу.
- Жить-то пока живу, - согласилась Таисия Васильевна. - И чертыхаться не надо. Добром она, видишь ли, просит... Да без меня вам всем плохо бы было.
- Ну вы скажете! - чуть не задохнулась Анжела. - Плохо... Да из-за вас домой спокойно не попадёшь. Вечно встретитесь, как назло, и начинаете старую песню. Сколько можно-то?! Хоть уши затыкай...
- Затыкай - не затыкай, а от слов моих всяко толку мало, - Таисия Васильевна горестно покачала головой. - Ты хоть знаешь, что мать твоя, пенсионерка, ещё в одну контору устроилась полы мыть? Две работы у неё, слышишь? А я, между прочим, с мальцом твоим сижу, когда она убегает грязь ворочать да унитазы драить. А про сына своего ты хоть помнишь? Его же кормить, одевать надо...
- Да хватит вам! Совсем сбрендили! - раздражённо вскрикнула Анжела. - Воспитывать ещё будете! Пропустите уже и не подходите ко мне больше никогда, а то...
- Ишь ты, а то... Чего - а то? Избаловала тебя мамка, избаловала, - Таисия Васильевна поудобнее взялась за костылик и ушла, всё ещё бормоча под нос.
Анжеле почудилось, что вредная старуха сказала вроде «бессовестная девка выросла», фыркнула и легко взбежала на второй этаж. Мама открыла дверь и - вот тебе, бабка Таська! - обрадовалась. Или просто изображает, что рада? Анжела с подозрением всмотрелась в её лицо: поди моет ей тут за спиной кости с этой самой соседкой.
- Ну вот и Анжелочка к нам, - приветливо, с улыбкой сказала мама. - Раздевайся быстрее, чай ещё горячий и оладушки не остыли. Данька, посмотри-ка, кто к нам пришёл!
Никто не отозвался, и Анжела почувствовала, что сердце всё-таки неприятно трепыхнулось: вот ведь паршивец... Аккуратно поставив под вешалку отличные новые сапожки, повесив шубку, кстати, всего лишь из искусственного меха, которую Мария Михайловна купила доченьке, единственной и любимой, ещё в начале осени, она заглянула в бывшую свою комнату. Данил сидел за её же старым, но крепким столом и что-то старательно малевал в книжке-раскраске.
- Привет юному художнику! - весело сказала Анжела.
Он на секунду оторвался, мельком взглянул на неё, кивнул и отвернулся.
- Сынок, - с какой-то противной ласковостью и даже подобострастием произнесла Анжела и положила руку ему на худенькое плечико, - а я тебе машинку принесла.
С лихорадочной поспешностью достала из сумочки пакетик и, разорвав упаковку, поставила на стол маленький гоночный автомобильчик, купленный только что в супермаркете рядом с домом. Данил глянул на него, потом покрутил в руках и вернул на место:
- У меня уже есть такой. Бабуля вчера подарила.
- Ну, не беда, два будут. Уже гараж надо из кубиков построить, да?
Данил опять повернул к ней серьёзное личико, и глаза его даже испугали Анжелу: почудилось, что он смотрит на неё, как на постороннюю тётеньку, вздумавшую его облагодетельствовать.
- Мне не надо два. И некогда играть. Мы с бабулей теперь в школу ходим.
Постояв ещё немного и поняв, что больше ничего от сына не услышит, Анжела, как-то разом растеряв бодрый вид, поплелась на кухню
- Мам, про какую это школу Данька сказал?
- А по субботам вожу его в детский центр, тут вот, рядышком с домом, там ребяток в первый класс готовят. Дане ведь седьмой пошёл, прямо не верится. Их в школе многому учат. Он и читать уже умеет.
- Платно?
- А ты как думаешь?
- Ясно. Значит, ты правда ещё на одну работу устроилась?
- Так что же делать, доченька? А ты, видно, Таисию встретила? Да попросили меня техничкой поработать, даже искать не пришлось. Женщина знакомая, на пятом этаже живёт. У них уборщица уволилась. А нам деньги не лишние.
- Мам, ты бы уже сказала этой своей Таисье, чтоб она ко мне не привязывалась с беседами, а? Ну достала же!
- Не сердись на неё, Анжелочка. Она добрая. Просто переживает за меня, сколько лет ведь дружим. Она же тебя ещё в пелёнках на руках качала.
- О, опять про пелёнки, - простонала Анжела, - знаю на сто рядов, кто кого качал. Давай лучше чаю попьём.
- А всё готово. Садись, - Мария Михайловна выждала минутку и спросила: - Толик-то, случаем, не объявился?
- Каким случаем, мама? Жди... Толика теперь и с собаками не найдут.
- Как же быть? Алименты-то на мальчика очень бы пригодились.
- Я что, всё брошу и сама по всей стране за ним гоняться буду? - Анжела нахмурилась. - Да пошёл он...
Мария Михайловна примирительно погладила её по плечу, досадуя на себя, зачем вылезла с этим Толиком: дочь очень сердится, стоит лишь упомянуть о нём. А ведь, в общем-то, неплохой был паренёк, мастеровитый, слесарил на заводе, универсалом хотел стать, даже всё какие-то чертежи рисовал по вечерам. Потом Анжела пожелала быть самостоятельной и полноправной хозяйкой в доме - и для достижения цели пришлось снять отдельную квартиру. В складчину, конечно. Мария Михайловна тогда ещё не была пенсионеркой и щедро отделяла дочери от зарплаты. А уж когда Данил родился - тем более. Так и повелось: без мамы, то есть её денег, никуда. Сама Анжела полировала ногти клиенткам в крохотной парикмахерской, получала так себе. В общем, ничего не поделаешь, надо было помогать.
Что уж у них там произошло, Мария Михайловна так до конца и не разобралась, а лишний раз пытать Анжелу - себе дороже. То ли зять стал налево бегать, то ли, наоборот, дочь согрешила, осталось неясным. Оба винили друг друга - и на её уговоры отвечали угрюмым молчанием. Толик заявил жене, что сильно сомневается, его ли это сын. Анжела, скорее всего чтобы просто поиздеваться, соглашалась с ним: да-да, не твой Данька, дурачок ты этакий. Ну и всё. Толик взбесился: раз не мой - пусть его настоящий папаша растит. И исчез, как сквозь землю провалился, даже и без развода. Где он, что с ним - неведомо.
Анжела вернулась домой, и Мария Михайловна безропотно взвалила на горб и дочку, и годовалого внука. Ничего, вытянула. Всякое бывало, конечно. Иной раз приходилось «стрелять» деньжат у той же Таисии, спасибо ей - не отказывала.
А года два назад Анжела привела знакомиться Славу, высокого, наголо бритого парня, сказала странные слова:
- Мама, это мой новый муж.
- Как муж? Ты же замужем, - ляпнула, не подумав, Мария Михайловна.
- Ой, господи, - Анжелу прямо перекосило от досады, а этот Слава как-то нехорошо усмехнулся, - ну гражданский муж. Обязательно, что ли, где-то записаться надо?
Слава был молчалив, явно «отбывал повинность». Никакая «гражданская тёща» ему совершенно не была нужна. Потом Анжела пока отправила его восвояси, а с мамой серьёзно поговорила:
- Ты хочешь, чтобы я стала счастливой?
Смешной вопрос. Особенно если задать его матери. В результате дочь опять снимает квартиру, причём Слава, он музыкант, в кафе где-то играет или даже в ресторане, не вносит ни копейки: копит на новую и очень дорогую гитару. И вообще, у молодого мужчины личных трат много. И Даньку он настойчиво попросил оставить у бабушки, чтобы мальчик не мешал ему репетировать дома и отдыхать днём после поздних концертов. Данил так и живёт у Марии Михайловны. И всем хорошо и удобно. С деньгами только у бабули случается напряжёнка. Ведь Анжела регулярно приезжает за «данью». Зато с одёжкой вопрос решился просто замечательно. Дочь Таисии нанялась домработницей в коттедж к бизнесмену, у которого сынок - вот удача! - ровесник Даньки, и жена богача рада сплавить гардеробчик своего капризного отпрыска. Почти и не ношеное всё, да целыми тюками. Шальные люди...
Анжела отставила кружку и, видимо, терзаемая всё-таки совестью, запустила пробный шар:
- Мама, ты, может, чем недовольна? Так скажи прямо. Но ты же знаешь, что Даньку я забрать не могу. Слава тогда сразу уйдёт, а я его люблю, мама.
- А не забирай, - легко согласилась Мария Михайловна. - Я его и не отдам. У тебя же не семья, а гражданская любовь.
- Мне пора бежать, - заторопилась Анжела. - Слава сегодня выступает, надо рубашку погладить.
- Вот деньги, - Мария Михайловна протянула несколько купюр.
Анжела оделась и из прихожей крикнула:
- Данил, иди сюда - попрощаемся.
Ответом была тишина.