Рассказать о том, насколько сильно она любила его, что в подарок решила преподнести свою жизнь. Она знала, он бы оценил по достоинству этот жест. Убрать из жизни все лишнее: предметы, людей, чувства, чтобы оставить важное. Чего ты хочешь?
Возле лежащего под сенью старого дерева тела девушки валялся разрядившийся телефон, пустая упаковка из-под снотворного и две бутылки вина. На темно-синих губах еще алели бордовые пятна этого напитка королей и победителей. На застывшем лице не читалась боль, страх или отчаяние. Оно было расслабленным и умиротворенным.
Ни записки с прощанием и объяснением. Странно, ведь она всю жизнь тем и занималась, что писала.
Нашли ее в лесу случайно забредшие путники, которые разглядели среди неприветливых деревьев и густых кустарников ярко-красное пятно ее платья.
Он узнал об этом спустя несколько месяцев. Поначалу думал, она уехала в далекие страны начать с начала. Он знал, рано или поздно она сделает так. Потому и не доверял, потому и не мог открыться.
Тот день рождения он просто купил дорогого алкоголя, взял выходной и уехал за город. Он очень переживал, что и этот день рождения ему кто-то обязательно испортит. Стояла серая промозглая осень, моросил мелкий дождь, парень только собрал хворост и сейчас бросил спичку в сухие ветки, которые радостно загорелись. Он отрешенно смотрел на пламя, освещавшее незаметно сгущающиеся сумерки, и думал. В этом огне было что-то первобытное, что-то дикое. Представлялись древние племена, танцующие свои ритуальные танцы вокруг костров, средневековые ведьмы, чувствующие, как безжалостное пламя пожирает их тела, сотрясая этот мир последними воплями-проклятиями, перед тем, как замолкнут навсегда. Все бренно, все в итоге поглотит огонь. Все в этом мире в конце возвращается к началу. И так по кругу. Снова и снова. Так какой в этом смысл?
Ему было холодно и тоскливо. Двадцать восемь лет, а все, чем занимался целую жизнь - старательно ограждал себя от людей, все больше и больше разочаровываясь в их глупости, алчности и предсказуемости. Он и не жалел, что избрал этот путь. Люди? Зачем они? Что они могут дать кроме ножа в спину да унылой банальщины? Силуэты деревьев угрожающе закачались от порывистого сильного ветра, который проникал под одежду, пробирая до костей. В этот день каждый год он привычно подводил итоги, думал, к чему все это ведет, эта бессмысленная, и порядком уже, затянувшаяся драма, которую он вынужден отыгрывать на сцене в одиночку. Зал пуст. Никто не увлечен зрелищем. Так для чего все это?
Он пошел в дом, вдыхая затхлый воздух нежилого помещения, включил свет и достал теплую куртку. Внутренний холод она не развеет, но хоть от этого ветра спасет. На кухне стоял старый деревянный стол, пару табуретов, висела картина, натюрморт - полевые цветы в вазе, шкаф над раковиной с облезшей краской и жестяной чайник. Как в фильмах Тарковского. Поражающий реализм. Так они жили, наши предшественники, заваривая чай в этом, всеми забытом уже, чайнике, сидели за этим столом и чувствовали простоту жизни. Праздники, родственники, заботы и надежды на будущее. Которое наступило уже без них. Остался только вот этот чайник, из которого уже никто не пьет. От этих мыслей ему стало как-то невыносимо грустно. Казалось, с наступлением ночи это чувство стало набирать силу, оформилось во что-то более осязаемое, приобрело плотность. Дышать становилось все труднее. Привычное состояние.
- Надо еще выпить, решил парень, налевая себе в бокал виски, который берег как раз для такого случая.
Была еще она. Девушка по соседству. Она писала по-детски наивные истории, искала в жизни смысл и все рассказывала ему о том, что она чувствует, как все меняется. Ее это пугало, и она надеялась, что он спасет ее. Ему нравилось находиться в ее компании, но тьму его души она развеять не могла. Да и никто не мог. Как уничтожить то, что является твоим естеством? Во мраке не видны все несовершенства этого мира, можно спрятать свои помыслы и страхи. Тьма добра, она принимает тебя, понимает и слушает твои полуночные излияния, когда ты, застрявший в паутине мыслей, привычно отсчитываешь часы до рассвета. Три. Два. Раз. Ты становишься черствым, безразличным и невосприимчивым к переживаниям этого мира. Так лучше, так легче.
Иногда ты записываешь слова в тетрадь, успокоенный, что прочитать их тебе будет некому. Иногда читаешь древние книги, отмечая, что во все времена были люди, которые находились в стороне от этого мира. Ты считаешь их мудрецами, ибо они познали истину. Ты веришь в это.
Стрелка часов подобралась к отметке с цифрой три. Ты отмечаешь про себя, что для тебя уже давно это - лучшее время. Час тишины. Немного посидев у догорающего костра, утомленный длинным днем, тяжелыми мыслями и количеством выпитого, ты проваливаешься в тревожный сон, где призраки прошлого и твои бессменные фантомы не дают покоя ни на минуту. Сны могут свести с ума, ты, как никто, знаешь это.
Когда ты узнал, что ее не стало, боли не было. Только пустота. Звенящая, пронзающая, словно все внутренности вынули и оставили сквозняк гулять по заброшенному зданию. Ничто не вечно. Ты всегда это знал. Ты стал больше курить, больше писать и силнее сторониться людей. Они вызывали досаду и раздражение своими крошечными мирками и бессмысленностью всего, что делали. Потом ты нашел в почтовом ящике письмо. Белый конверт без почтовой марки и имени отправителя. Писала она. Едва разборчивый нервный почерк, несколько листов с двух сторон, без адресата и имен. Она писала, что не может жить без тебя, что любовь и жажда смерти настолько переплелись в ней, что она стала терять связь с реальностью. Она не знала, каким предстанет будущее, забыв о том, что для нее оно уже не наступит.
В старом пустынном дворе человек в темном пальто подкурил сигарету.
- Что ж, и этот день рождения не задался, - пронеслось у него в голове с каким-то садистским наслаждением. А осень в тот год была особенно холодная.