Мучительно долго тянулись оставшиеся дни лета, ползли как в режиме замедленной съемки. А впереди своего часа ждала осень, подкрадываясь утренней пронзительно бодрой прохладой, сквозя предчувствием перемен.
Алька сидела у окна, и смотрела на город, переливающийся в лучах фиолетово-розового заката. С ее тринадцатого этажа открывался панорамный вид на широкую долину, окруженную со всех сторон горами. С высоты город смотрится, словно узор на дне огромной тарелки с голубой каемкой гор. Центральной осью панорамы течет река, вдоль реки тянутся деревянные улицы, построенные в 17-18 веке, блестят купола церквей. С краю окна виден обрыв, где, когда то был построен казачий острог, от него шахматными рядами ползут деревянные улицы, плавно переходя в каменные строения 18-19 века. На другом берегу раскинулись районы, построенные в послевоенные годы, далее - улицы 70-ых и квартала 80-ых годов, и как изюм в кексе, по всему периметру города возвышаются многоэтажные новостройки. Почти вся история города видна в Алькином окне. Река медленно течет по широкой долине к голубым горам, бесконечное пространство неба объединяет долину и город воедино. Неба над долиной так много, что Альке иногда кажется, что она птица, парящая над суетой.
Каждый день, дарил новый закат, Алька их рисовала, фотографировала, или просто оставляла в памяти. У нее была целая коллекция закатов, таких красочных, ярких, веселых и грустных, сумрачных и темных, грозовых, дождевых, снежных, летних, легких, грустных, осенних, волшебных, воздушных, задумчиво-спокойных, во всех переливах красных, синих, сиренево-голубых и розово-алых красок. И сегодня в Алькиной жизни был еще один закат, в этот раз - особенный, окрашенный предчувствием перемен.
На фоне открытого окна, над городом застыл силуэт девушки. В глубине комнаты пробили старые бабушкины часы, вырвав Альку из заката, вернув внимание в комнату, к чаю. Алька отпила мятный чай, уютно укуталась в плед, деревянный подоконник грел тело, мягкие подушки обнимали со всех сторон, под боком сидел задумчиво-грустный игрушечный мишка.
Осень. В далеком детстве все лето Алька проводила у бабушки в деревне, и возвращалась домой ближе к осени. Поэтому с детства для Альки ощущение осени как новая книга, свеже-побеленные стены квартиры, свеже-покрашенный белой краской кухонный сервант, в памяти сохранился аромат свежей краски и такой большой и шумный город после маленькой деревеньки в сто домов. Желтые тополя на школьном стадионе, встречи с друзьями, рассказы взахлеб о лете, бабье лето и долгожданное изобилие яблок, персиков, абрикосов. Алька выросла, и осень плавно переместилась в соседний город, унося Альку ночным поездом в новый день, в студенческую жизнь, топот каблучков по тротуарам, учеба, новые встречи, смех, смех и еще раз смех.
Альке скоро тридцать, высокая, по подростковому хрупкая, пластичная и легкая в движениях. Волнистая копна черных волос, карие глаза и веснушки, красивые пухлые губы и ямочки на щеках. И полное имя Алевтина Ивановна, в честь бабушки. Алевтина Ивановна, жила только в паспорте, а в жизни была Алька, или Аля на работе. Работала Алька в рекламном агентстве, дизайнером, попутно писала тексты, редактировала, встречалась с клиентами и занималась всеми видами рекламы. Алька любила движение и общение, например всегда выезжала к клиенту, в «ареол обитания», беседовать, узнавать, понимать, а потом рисовать и писать. Она всегда жила в цейтноте, носилась по городу как порывистый ветер, но после шумного дня наступал вечер, принадлежащий только ей, как будто резко захлопывалась дверь и мир погружался в тишину и уют.
И вот вся ее жизнь, такая панорамная, яркая, подвижная, уютно-организованная в одночасье превратилась в плоскую картинку. Мир застыл, стал похож на мозаику, расколовшись на мелкие кусочки, и трещинки мозаики, как железные прутья клетки спрятали объем мира.
Город, в котором она выросла, который любила, любила за провинциальность, любила за солнечность и простоту, любила, что вся семья рядом, любила за друзей, да и вообще просто любила быть горожанкой небольшого городка. Город вдруг застыл и превратился в черно-белый гравюрный рисунок. И проснувшись однажды утром, Алька купила билет на самолет. В осень большого города. Осенью она улетит, и начнется история еще одной девушки в мегаполисе.
А пока лето медленно капало свинцовыми каплями, тянулось и ползло, ожидание и неизвестность тяготило душу, выворачивало ум. Алька знала, что впереди новая жизнь, новая осень, перемены, мозаика рассыплется, и она вновь обретет свободу, объем, движение. Жизнь!
Часть 2.
Алька любила балет, джаз, камерную музыку и орган, она не любила драматический театр, спектакли навевали на нее скуку. Но подруга была настойчива и убедительна. Так Алька попала на закрытие сезона, на спектакль нового режиссера, что то интеллектуально-классическое.
На Альке было красное шелковое платье в белый цветочек, приталенное, чуть выше колен. Круглая горловина платья, и легкие бусинки на ключицах, делали шею еще длиннее, еще тоньше. Шелк плавно струился по бедрам, вздрагивал и шелестел при малейшем движении. Вьющаяся копна волос, как обычно была предоставлена самой себе, волнистые локоны в творческом беспорядке окаймляли узкое лицо с большими карими глазами. С переносицы по щекам, россыпью разбегались веснушки, красивые губы обведены алой помадой. Алька стояла спиной к холлу и задумчиво ковыряла пальцем разноцветное стекло витража. И вдруг словно очнувшись, быстрым движением из недр огромной сумки достала ежедневник, и застрочила тексты для завтрашнего проекта.
За спиной пропел мягкий баритон: «Девушка, как Вас зовут?». Не отрываясь от блокнота, Алька ответила: «Алевтина Ивановна, а Вас?». И обернулась. И пропала, утонула, потерялась в улыбке Чеширского кота. Перед Алькой стоял среднего роста мужчина, рыжий, зеленоглазый, и улыбался такой волшебной улыбкой, что казалось, мужчина и был одной большой улыбкой Чеширского кота. «Алевтина Ивановна, позвольте пригласить Вас на вечерний чай, Вы украсите мой вечер, и мою жизнь» - пропел Улыбка. И долгих два года, Алька качалась как в гамаке, в объятиях улыбки Чеширского кота.
Мужчину звали Олегом, он оказался тем самым приглашенным режиссером. Олегу было сорок три, талантлив, разведен, хорошо сложен, великолепное чувство юмора. За эти два года Алька посетила все спектакли, объездила все сакральные места в округе, сплавлялась по реке, ходила в горы, протоптала бесчисленное количество километров, гуляя по городу. А однажды они даже ночевали в музее, в старинном доме богатого купца (дом известен тем, что там ночевал Цесаревич, во время путешествия по России). Всю ночь Аля и Олег провели за разговорами, чтением архивных книг, пили чай с бубликами, а к рассвету каждый написал свое эссе. У Олега родился набросок сценария спектакля, у Альки метафизический рассказ.
И конечно, как же без Парижа? Во всех идеальных романтических историях, есть прогулки по Елисейским полям и хрустящие круассаны в уютном уличном кафе.
Олег плавно влился в ее небольшую семью. Мама, бабушка и Алька. Когда то у Альки был отец, но он трагически погиб, когда Альке было три года. И остались они втроем. Мама, бабушка и Алька. Мама (Вера) у Альки была настоящая красавица, в детстве Веру очень сильно звали в хореографическое училище, а еще она окончила художественную школу и превосходно рисовала. Но отец Веры, был категорически против творческих профессий, и она стала технологом. Когда умер муж, Вера не унывала, и жила дальше, водила Альку на три кружка, пару секций, по выходным устраивала или постряпушки, или путешествия, или дни лежания, валяния и лени. Вера работала на двух работах, дала Альке счастливое детство и хорошее образование.
Семья, любовь, дом, солнечная квартира, утопающая в цветах, традиционные блинчики по субботам, прогулки по выходным, уютные вечера за общим столом, книжка на ночь, ежедневные простые действия, сплетенные воедино теплом, заботой и любовью. Семья, как фундамент, крепкая невидимая надежная опора, поддерживающая Альку в невесомости бытия, позволяющая летать и петь, творить, любить, открывать, дарить, и просто быть.
И вдруг в одночасье, все рухнуло. Оборвалось. Здоровый инстинкт «жить», защищает человека от мыслей о том, что жизнь непредсказуема и конечна. Человек не думает о смерти, в своих мыслях он бессмертен. Каждый день человека наполнен планами, в жизни человека всегда есть будущее, которого нет, но которое обязательно наступит завтра.
Но иногда для кого то завтра не наступает, лобовое столкновение, пьяный водитель на скорости выехал на встречную полосу. Завтра не наступило для троих близких людей, и Алька осталась одна. Вдруг весь ее мир застыл, став черно-белой гравюрой. И теперь Алька сидела на подоконнике и смотрела на засыпающий, некогда родной и любимый город. На город плавно опускалась ночь, город переливался иллюминацией, по дорогам бежали огоньки машин, в центре неба ярко зажглась луна.
Алька проживала остатки лета, она ждала осени и перемен. И перемены ждали Альку.