О поэзии Натальи Сидоровой.
В поэзии Натальи Сидоровой чётко прослеживается связь литературы и религии, а именно, в сборнике «Избранное», на первый взгляд лёгкой, напевной, соразмерной поэзии, как сборник сонетов о любви, вечности, душе и о мире в целом. Здесь заметна одна повторяющаяся черта: извечные дихотомии – душа и тело, сердце и разум, «жить» и «умирать» – здесь существуют гармонично, не противореча и не мешая друг другу, а, наоборот, помогая лирической героине осуществить мечту, как в стихотворении «О, сонм величественных Муз…», которое открывает сборник:
…И пусть скорей воображенье
Освободит мой ум от уз...
…И я смогу познать блаженство
И жажду сердца утолить…
Это подталкивает к мысли, что автор уже не анализирует, а синтезирует в своём творчестве элементы этих дихотомий, что бывает, когда он опытен настолько, что может объединять «знания», получаемые им из своего сознания и подсознания, (как большинство поэтов), но ещё и владеет архетипическими образами, порождаемыми архетипами (коллективным бессознательным всех людей),– любовь, вера, добро и зло, и пр., а также хорошо знаком с формами общественного сознания, (религия, философия, этика, наука и т.д.).
Например, «Где лилии светились бледно…» – стихотворение о конечности юности, жестокости памяти и желании о перерождении души, и повторении жизненного пути снова. Героиня задаётся вопросом:
…Где замирает вдруг движенье
Живой немеркнущей души?
И сама же отвечает на него, возможным предположением:
…Где вспыхнет новым продолженьем,
В какой глуби, в какой тиши?..
Рассмотрим стихотворение, где присутствует лирическая героиня. Она, взаимодействуя со всеми четырьмя стихиями мироздания (стихиями Земли, Воды, Воздуха и Огня), – испытывает на себе их влияние, как в стихотворении: «Под пылающим небом…».
Под пылающим небом
Все бледнее земля.
Каждым малым побегом
О пощаде моля.
Словно многим повинна
Пред последним судом,
Горько никнет осина
Над холодным прудом.
Ветер смолкнуть не хочет,
Заглушая мольбу,
Как безумный пророчит
Грозовую судьбу!
Не пугай меня, ветер,
Ты молитву мою
Унеси на рассвете
В край, где птицы поют.
Предчувствие грозы, страх, одиночество героини, – это первое, что бросается в глаза. Но если рассмотреть позицию её наблюдения за происходящим, она находится не на земле, а между небом и землей. И ей ничего не угрожает: «Под пылающим небом / Все бледнее земля…», – бледной землю во время грозы можно наблюдать с возвышенности, ведь стоя на земле – этому найдутся препятствия (дома, деревья, лес и т.д.). А героиня далеко видит. Она видит землю, на которой растут «побеги», молящие о пощаде, осину у пруда. Стало быть, лирическая героиня рассматривает воздействие стихии Воздуха и Огня (небо и молнии) на стихию Земли и Воды: «…Горько никнет осина / Над холодным прудом…».
Сама она унестись «в край, где птицы поют» – не может, так как жизнь её связана со стихией Земли, она переживает за осину и побеги, и всю ночь будет за них молиться, поэтому просит ветер посодействовать с передачей послания Богу: «Ты молитву мою / Унеси на рассвете…».
Вывод:
Высокая концентрация мудрости, обобщённость понятий, предсказательность этих стихотворений и рациональность концовок-выводов – возвышают Наталью Сидорову над наивной поэзией юных, или вечно ищущих свой путь, поэтов. Автором постигнуты сфера разума и общего информационного поля, открывающиеся гениям, так как он даже не нуждается порой в лирической героине, как исповедальной единице самонаблюдения. Подтверждением служит художественное время стихотворений, которое во многих длится вечно: «Зачем, зачем душа должна любить…». Здесь задаётся риторический вопрос, ответ на который ищут и поэты, и философы, и учёные, пытаясь найти смысл жизни, который давно открылся автору. Смысл жизни – в самой жизни:
…И жажду жить, и счастье умирать
В себя вмещает разум человечий...
Все видеть! Понимать! И не сгорать
На адовом огне противоречий!