Моросил августовский дождь. Сумерки опустились на лес. Рыжик поджав хвост сидел на сыром мху. Обхватив голову мокрыми лапами, кот напряжённо думал:
подумаешь, спутал салатницу с лотком...и что теперь, можно руки распускать. Я не потерплю такого отношения. Сбегут понимаешь ли, в свои школы и работы, бросят в квартирное одиночество. А я что, отшельник? Монах какой-то, стеречь должен стены. Мне общество нужно. Общение! Я социальное существо. Урчать для себя тоскливое занятие да и выглядит придурковато. Татьяна, та хоть кормит - спасибо, не забуду, сознательная девочка. Не зря в пятом классе учится. Ни то что этот - Петя - чудо непонятное. В одиннадцатый класс человек пошёл. Девочки в гости забегали. Я перед ними как дурак и мурлыкать и на спине кататься. Живот на распашку. А они тю-тю-тю какой котик. Всё Петя для тебя. Прости, стихи вот не читал твоим пассиям.
Хорошим манерам научись сначала, чучело. Пинать меня удумал. Хоть я и не породистый, но в душе - белый офицер. И не позволю! Я тебе Петенька напоследок "письмецо" хотел оставить, но пожалел не стал...
Рыжик заворочался от неуютной сырости. Где-то под сердцем заскреблась мысль, о каких-то мостах и что их почему-то не надо бы жечь. Обступивший неприветливый лес шумел над головой. А ведь молодость уже позади. Неужели погорячился... Не вывезти мне, ой не вывезти. Рыжик долго брёл в темноте на шум автострады...
- Татьяна, ты Рыжика видела? - заглянув под диван - спросил Петр.
- Говорила же тебе, будь поласковее с ним! Не выдержал грубости - ушёл.
- Таня, я устал ему объяснять, что салатница для салатов.
- Лоток менять нужно чаще.
- А ведь точно ушёл. Не пугал оказывается. Рюкзака нет на месте и налобник пропал - скрипнул стулом Пётр.
- Может всё-таки вернётся - жалобно сказала Таня.
- Может. А может и... - вздохнул Петя.
Запиликал домофон. Татьяна с Петей радостно переглянулись.