Они летели повсюду. Их лёгкое прикосновение она ощущала на лбу и щеках.
А под ногами шуршала жёстким подолом сухая трава.
Проснулись последние бабочки. Пролетели большие стрекозы с золотистыми слюдяными крылышками. Ажурными опахалами возвышались зонтики валерьяны.
Больше не было медового густого запаха. В воздухе пахло сивой травой. И седые метёлки кипрея готовы были выпустить белые кудри своих семян. Полетят они по всему свету, упадут, где попало. Там и вырастут потом сиреневые острова иван-чая.
А Тася упорно шла и шла, чтобы после нескольких дней суетной городской жизни окунуться в эти травы, почувствовать на лице ласковое прикосновение осенних паутинок.
Что там её ждёт впереди? Она не знала.
Уже не страшно ей было увидеть и зверя лесного. Появилось какое-то спокойствие и смирение. Что будет, то и будет. Зверь чувствует человека издалека. Лишь бы медвежата не выбежали.
Вон пустил же сосед по деревне Мишка,слух, что за их деревней медведь ходит.Мишка, хоть и городской теперь, но только с виду. На его ногах остроносые туфли, пахнет дорогим одеколоном, а матерится так же через каждое слово, как и в мастерской возле колхозного котла. И Мишке то уже к пятидесяти. Но форму держит, качается в фитнес клубе. И почти каждые две недели несёт его неведомая сила или тяга родовая в деревню. То на болото за клюквой, то на озеро Сиеньгу за рыбой.
- Миша, правда ль, что медведь ходит там? -
спросила его недавно Таисья.
Как это было?
- Так чего-то ухнуло рядом! Я и бежать!
Тася задумалась, вспоминая, что видели там задранного лося в прошлое лето.
А другой сосед её только посмеялся над Мишкой.
- У страха глаза велики!
Ну, были там когда-то медведи, на валы ходили за малиной. Ну, задрали колхозную корову. Дак когда это было?!
А Тасе всегда хотелось в лес или к озеру. Отец в детстве приучил. Она не верила, что нет ничего на бору. Хотелось увидеть белый мох и кисточки алой брусники или коричневую шляпку белого гриба.
Но лес был и, правда, пуст. Не одарил ни чем, как и в том году.
Утки услышали её и взлетели с противоположного берега вверх.
И тепло, и грустно было на душе.
Тася вспоминала, как входили они гурьбой в автобус. Дочка в красном праздничном платье с самым младшим. Она в нарядном красном пальто с внучкой, которой отмечали пять лет. Тася внутренне сопротивлялась. Зачем пятилетнему ребёнку такой шумный день рождения в кафе, куда приносят и грудничков? Но потом поняла, что детям будет весело в игровой комнате.Заказала дочка два стола. Пришли подруги с детьми. Принесли девочки четыре горячие ещё большие пиццы, чай с мятой и малиной.
И когда праздник кончился, надо было идти на автобусную остановку, переходить дорогу осторожно, наблюдая за светофором.
И вот автобус. Надо самой устоять на ногах, купить билеты и следить, чтобы внучка не упала.
Но Любочка стойко держалась, вся увешанная подарками. Кондукторша стояла пред ними. И Тася облегчённо протянула ей заранее приготовленные пятьдесят два рубля.
Стала оглядываться: нет ли свободного места?
Ехать долго. Было одно свободное. Рядом сидел пожилой мужчина. И сразу же поднялся, чтобы уступить им место. Тася с благодарностью посмотрела на него и сказала:
-Спасибо!
- Мама, билеты! – крикнула дочка.
- Я купила.
- Где они?
- Не знаю.
Да, она купила и тут же про них забыла.
Мужчина сказал:
- Ничего. Так часто бывает, что мы тут же забываем.
И Тася посмотрела на правую руку, в которой были билеты, и протянула их дочке.
А Любочка улыбалась в своём новом платье в синюю и белую полоску. Это ничего, что она потеряла, прыгая на батуте, синий пояс от этого платья. У неё в пакетике алая роза от мальчика, фломастеры, карандаши и альбом, и раскраски.
У неё на русых волосах красуется заколка с белой розой.
Всю дорогу мужчина поглядывал ласково на сияющую счастьем Любочку и её растерянную бабушку.
Доброту этого случайного человека Тася будет вспоминать с теплом,
как лёгкое прикосновение осенней паутинки.
фото автора