«Если ты пьян, можешь говорить правду — никто не поверит».
(с) «Здравствуй, грусть», Ф. Саган
Девушке было всего девятнадцать, когда она издала свой первый роман – «Здравствуй, грусть». Книга произвела фурор сначала во Франции, а позже одержимость произведениями этого автора подобно чуме начала распространяться за пределы страны ценителей вин.
Идеи, мысли, образы в романе были близки людям пятидесятых-шестидесятых годов прошлого столетия, и Франсуаза Саган (а вмиг прославившейся девушкой была именно она) стала для этого поколения своеобразным идолом. Совершенно неважно, что спустя много лет книги писательницы большинству кажутся сухими, наивными или затянутыми. Её творения отражают жизнь середины ХХ века. Уже за это их преступно считать пустыми.
Не знаю, чем, но «Здравствуй, грусть» меня зацепил. Вроде бы в сюжете ничего экстраординарного. Семнадцатилетняя Сесиль рано потеряла мать. Выпустившись из католического пансиона, девушка приезжает жить к отцу-гедонисту на Лазурный берег. А далее Сесиль (вся в отца – такая же прожигательница жизни), вообразив себя повелительницей чужих судеб, плетёт интриги в семье. Само собой, ничего путного из этого «дирижирования» не выходит. Финал произведения в этом плане выглядит вполне убедительным.
Роман необыкновенно чувственен. Возможно, потому что автор понимала переживания героини. Саган на момент написания было почти столько же, сколько и Сесиль. И, когда задумываешься, как же мастерски молодой девушкой описаны все ситуации в книге, хочется задать вопрос: «Откуда что взялось?»
Может быть, книга цепляет тем, что после прочтения она долго не отпускает. Ты всё время мысленно возвращаешься к ней, как будто в голове осталось некое послевкусие. Грусти. Или противоречия. Такого же противоречия, примером которого являлась сама Франсуаза Саган.