Кроличья лапка внезапно зачесалась. Эта жара изматывает как сильно мохнатых мужиков, так и других животных. Но если ты пушистый зверюга, это вообще трындец. Хочется снять с себя этот пушистый костюм и ходить маленькой лысой дистрофичной тушкой, вызывая слезы у охотников. Но опять же воспитание! Черт его побери, когда тебя с детства учат, что приличные кролики не бегают голыми по улицам, не бьют морду собакам и морковкой только хрустят. Это ж каменный век! Сейчас прогрессивные кролики уже вовсю борются за свои права, закидывая шариками тех, кто еще не с нами. Видел их по телевизору. Самому жутко. Прямо твари из ночного кошмара: на губах пена, шерсть клочьями, глаза красные и недобро прищурены.
Быть может и мне чуток попротестовать? Не ну так, не сильно чтобы. Не как по телевизору. Малость. Чтобы все поняли, что у нас прогрессивный лес. И живут тут не абы кто, а вполне современные и сознательные зверюги.
Грудь расперло от сознания собственной крутости. Кролики лучше всех могут сделать грудь колесом. Вы не знали? Голос только слабый, а так мы лучшие! И лапки сердечком… Стоп, какие нахрен сердечки!!! Это нужно прекращать.
Все должны услышать, блин. Лапы сами несли на центральную поляну леса. Да, это модно, это почти как по телевизору. Ветер свистел в ушах, залетая в одно ухо он раскручивал неокрепший кроличий мозг и под сильным давлением вырывался наружу. Получалось слабое подобие турбины, из за чего кролик бегал быстро, но преимущественно кругами. Не прошло и двух часов, как мохнатое тельце кубарем выкатилось на полянку в центре леса. Поправив уши, и сложив лапы лодочкой, он внезапно заголосил на весь лес. Ну как заголосил, очень тонко пискнул. Потом еще и еще. Пока на него не упало небо. Небо немного придавило и зашуршало. Кроличий писк тут же стих. Небо пристало и мутным глазом оглядело кролика.
-Ты больше этих ягод не ешь –сердито сказал ворон.
-Каких?- спросил по инерции пушистый протестант.
- Ну…Вот этих, вот…Которые вы обычно жрете. А потом вас кроет- сказала тихо птица.
- Ты не…Это протест! Это против…Нет, за…Аполитично мыслишь! Нужно вперед. Свобода там. А позади несвобода.
Ворон не торопясь обошел кролика и осмотрел его сзади.
-К тебе что то прилипло сзади. Но вряд ли это свобода.
Ворон был философ. Он закрыл глаза и погрузился в Сократа.
Кролик с негодованием пискнул, пробудив ворона и заорал во все маленькое горло:
- Но ведь нужно ж что то делать!!!
- С грязной задницей и чужими мыслями в голове, которые ты не понимаешь? И что делать?
Кролик понял, что это диванный спецназовец не даст ему нормально развернутся в лесу и хочет отговорить от светлого. Поэтому он сделал то, что делал много раз, и что получалось лучше всего – сбежал. Он не любил спорить. Демонстрации любил, когда вместе, когда единым потоком, за все хорошее, против всего плохого. Иногда за это давали красивую пластиковую морковку, которую нельзя было съесть.
Очередной круг, швырнул протестующего в незнакомые колючие кусты. Конечно они не могли пробить толстый пух, но несколько клочков все же остались на длинных шипах.
О, ягодки красивые какие- подумал кролик. Аппетитные, сочные, хотя и незнакомые ягодки соблазнительно качались перед самым розовым носом.
Если ягода красная- значит она в тренде, подумал кролик. По моему так. А если она в тренде, значит лакомство. А если лакомство- значит дорого. А если дорого, но пока никто не охраняет- нужно жрать. По моему так!
У ягод был сладковатый и маслянистый привкус. Не сказать что прямо очень вкусные. Но ведь это же тренд. В маленькой головке обрывком пронеслась мысль: я сам сейчас творю тренд. Нужно запостить!
Ягоды придали сил и идей. Идеи были сплошь революционные и радикальные. Периодически он натыкался на деревья и чудом не потерял глаз, расцарапав его сучком. Глаза налились красным. Пушистного накрывало: то слезами, то революцией, то хохотом.
Незаметно к нему подобрался многовековой дуб и больно стукнул и так больную голову.
Кролик посмотрел вверх и увидел тот самый Дуб. Возле него жил Медведь. Хищник был авторитетным товарищем, а многие к нему шли за советом. Не многие возвращались, но шли многие, ибо мудрый и справедливый был.
Вот оно- подумал кролик. Точнее они. Точнее она.
Мысли предательски разбегались в разные стороны.
Из пещеры медведя доносился легкий аромат супа. Стало вообще страшно. И лапы развернули пушистого обратно, в спасительный лес. Но ягоды явно были другого мнения. Глаза кролика залил кроваво-красный туман борца с несправедливостью. Он поиграл сначала мускулами на лапах, потом желваками. Уши сами собой сложились в атакующий ромб. Ненависть росла. Она раздувала тщедушное тельце, превращая его в подобие шарика. Резкий звук немножко стравил напряжение и дал кролику в лапы оружие пролетариата. Набрав огромную жменю шариков – он с силой метнул их в сторону пещеры. В этот момент он был средневековым воином, вызывающим мировое зло на бой. Дальше он увидел что то огромное и черное, несущееся на него. И темнота.
Хреново было бы если б на этом было все. Но рассказ этот не про кролика.
Пещеру вовсю окутывал терпкий и немного пряный аромат наваристого супа. В легком тумане угадывались очертания чего то огромного. Иногда слышались приглушенные маты и звон посуды.
Огромная когтистая лапа потянулась к половнику и помешала наваристый бульон. Всплывшее было кроличье ухо, передумало и пошло ко дну.
-Что за лес!?- пробасил хозяин пещеры- зайцы какие то упоротые, глаза красные, шерсть вырвана клоками, пена на морде. Еще пищит чего то.
А вдруг он больной. Да нет, ну сдох бы уже. Просто, у косых летный гон. Гонят они сильно- по глазам видно.
Тяжелая оловянная миска с глухим стуком опустилась на деревянный стол, а стул прогнулся под тяжестью крупного хищника. Деревянная ложка быстро застучала по металлу.
А супец не дурен, подумал медведь. Спасибо зайцу, помог. Привкус только странный дал. Что то терпкое, маслянистое.
Ой, красиво то как. Красные, розовые круги, немножко синего. Олени, олени. Куда вы плывете? Загребай, загребай.
Из пещеры вылетел черный сгусток пушистой демократии. Он пер через лес, разбрасывая клочья пены и показывая всем какой то неестественный оскал. Летел не разбирая дороги, но при такой массе это были не его проблемы. Ему снился какой то странный сон, что на нем едет какой то по пояс голый человек, а сего стилизованный профиль вдруг оказался на людских флагах. Люди машут медведем.
С разбегу неуправляемое существо вылетело на поляну и со всего разбега влетело в молодую сосну. Сидящие на пеньке неподалеку охотники встрепенулись и схватились за ружья, дрожащими руками, пытаясь зарядить оружие.
Сознание медленно возвращалось к медведю. Он было хотел что то рассказать охотникам про свой дивный сон, про символизм и полуголого человека, но люди уже перезарядили ружья. Последнее, о чем он успел подумать- зайца нужно было сильнее проварить.
Но этот рассказ не про медведя. Зверь был принесен в жертву малоопытным автором в силу трагического стечения обстоятельств.
…Петрович, посмотри, штаны сзади сильно грязные? Фу, напугал. Я думал конец вообще. Выскочил, глаза дикие. А огромный какой! Второй раз родились. Мужики ни за что не поверять. Да и ладно! Покажем фото, скажем в засаде сидели. А я почем знаю куда теперь мясо девать. Не, у меня Жигуль, а не Газель. Не, ну что то возьмем.
Петрович, сидел и пинал носком сапога стрелянную гильзу. Адреналин потихоньку уходил из крови, штаны сохли. А может, ну его в баню эту охоту?! Вон сосед на рыбалку давно зовет. Там хоть щука тебя не съест. Сразу по крайней мере.
Слушай, а ты на митинг пойдешь?
Петрович, вывалился ненадолго из ступора и задумался. Он думал долго. Ему припоминался кандидатский минимум по философии, который был сдан достаточно давно, но захворавший и не выросший в полноценную диссертацию, газетные цитаты, обрывки политических передач…
Чего я туда пойду? Я там и не знаю никого. Опять же ружье само себя не почистит. Да и тормоза нужно прокачать, пора к зиме готовится.
Так и умерло протестное движение в отдельно взятом лесу. А ведь было оно по сути правильным выражением народного недовольства подорожавшей морковкой. Однако, оно было спонтанно и делалось упоротым кроликом. И приходится теперь полуголому, но очень важному человеку ездить на огромной черной машине, а не скакать не легконогом медведе.