Глава 3. Никто
Невиден он среди людей, хоть от рожденья был им брат.
Его невидимая тень ползет, безумный акробат.
Но нет ей места средь других, таких же отсветов людей.
Никто хозяин ей один, никто господствует над ней!
«Маленький человек, что он может? Да ничего. Великие дела творят титаны в обличии людей, но не такие, как я, – размышлял Мелем, идя по земельному тракту, продуваемому сотней холодных ветров, ополчившихся на маленького человечка. – Мой удел – сдохнуть в луже на обочине. Такие, как я, должны поскорее сгнить и стать удобрением земли, чтобы она произрастила что-то полезное, важное. Хоть это обнадеживает. Хоть это дает смысл моему никчемному существованию».
Небо нахмурилось, полуденные облака висели прямо над головой. Бывший раб не чувствовал рук и ног, они окоченели от холода. Побывав в лагере восставших, Мелем не нашел в нем ни поддержки, ни утешения, не обрел новых целей, теперь только обида и отчаяние поселились в его душе. Он брел в южном направлении, в сторону столицы, хотя что могло ждать его в Гралии, кроме такого же разочарования?
«Как странно, я иду в Гралию, находясь в Гралии! Неужели нельзя было назвать страну как-то иначе, отлично от названия ее столицы! Какому идиоту пришло в голову путать людей, придумывая этот ребус! Неужели создателям Гралии не хватило фантазии или с чем у них там были проблемы?»
Ноги не слушались страдальца, он шел, практически не сгибая колен. Очередной порыв беспощадного ветра с силой толкнул его в спину, повалив на холодные камни, которыми был вымощен тракт, тем самым поставив маленького человека на колени. Сил подняться уже не было.
«Вот и все, – решил Мелем, сдаваясь и валясь на бок, пытаясь сжаться в комок, чтобы сохранить еще оставшееся где-то глубоко внутри него тепло. – Все закончится здесь и сейчас. Все закончится, и я стану взаправду свободным. Свободным и счастливым!»
Холод от камней быстро прокрался под лохмотья, холодная рука смерти потянулась к сердцу человека. Мелем ждал, его тело содрогалось, так реагируя на приближение конца, не желая прощаться с жизнью. Веки маленького человека потяжелели, налившись свинцом. Захотелось закрыть глаза и уснуть. Он попытался зевнуть, но непослушные, окоченевшие скулы не позволили сделать это. Вот веки опустились и перед глазами страдальца поплыли яркие цветные картинки, образы из прошлого. Их наполняли тепло и жизнь, радость и счастье. Маленький паренек грызет зеленое, кислое, еще несозревшее яблоко из хозяйского сада. А вот он же лежа любуется закатом, рядом бегает пес, что в помощь ему пасет коз и овец, сбившихся в кучу, предчувствующих приближение ночи. Мелем увидел себя у пышущей теплом печи греющим руки после снежной баталии, в которой ему довелось поучаствовать, гуляя со сверстниками на улицах. Картинки из детства мелькали перед глазами, приближая его к нынешнему дню. И чем ближе он подходил к тому, что принято называть «сегодня», тем меньше становилось радужных воспоминаний. В какой-то момент его сознание соскользнуло и полетело камнем в спасительную пропасть глубокого забытья, убегая от ледяной бессердечной реальности.
«И зачем я представился тому верзиле как Никто. Дурацкая затея. Лучше бы не умничал, а старался быть как все, глядишь…»
Додумать он не успел, разум ушел на покой, опустившись на самое дно, туда, где властвуют сновидения, предаваясь блаженной сладости дремы.
Но сон неожиданно прекратился. Кто-то бесцеремонно тормошил его уже почти застывшее тело.
– А ну открывай глаза, – доносился женский голос из жестокой реальности, где злой, ненасытный, холодный ветер искал себе жертву. – Нашел время и место поспать!
Мелем попытался отмахнуться от незнакомки, но сил на то уже не осталось, он еле двигал руками.
– Оставь меня в покое, – еле разомкнув губы, через плотно сомкнутые зубы выдавил Никто. – Дай мне умереть!
– Э, нет, так дело не пойдет! Ты мне живой нужен!
Незнакомка не унималась. Мелем уловил звук, как будто откупоривается какая-то бутылка, а в следующий момент ему в лицо плеснули какую-то жидкость. Запах ее быстро дал понять, что это спирт. Чьи-то руки стали растирать его лицо, руки, шею, которые тот час охватило огнем.
Мелем открыл глаза, которые тут же нестерпимо защипало. Неожиданно к его конечностям вернулась гибкость и эластичность. Он достаточно быстро встал, пытаясь при этом сквозь пелену слез разглядеть незнакомку, и тут же отшатнулся, однако не упал. Девушка обеими руками ухватила его за грудки, помогая удержать равновесие.
– Да что тебе от меня нужно? – проморгавшись, спросил Мелем.
Теперь он видел ее. Перед ним стояла стройная незнакомка, и она была воистину прекрасна. Бывают такие девушки, которые от природы наделены даром вызывать восхищение. Вот увидишь такую впервые на улице, просто идя ей навстречу, и все, ты пропал. Твое дыхание замирает, глаза расширяются, и вот ты уже не подвластен себе. Чем ближе она к тебе, тем сильнее последствия ее присутствия. И перед Мелемом стояла именно такая обворожительная женщина без возраста. Аромат ее цветочных духов дурманил. Походная одежда красавицы была богата, чиста и нова. К поясу, украшенному затейливым орнаментом, был пристегнут используемый для ближнего боя внушающий уважение короткий меч – янаал.
– Ожил? Ну и замечательно! Успела.
Она отпустила его, поправив туго сплетенные в косу каштановые волосы, накинув на голову меховой капюшон утепленного черного как смоль плаща.
– Ты ведь бывший раб Нега Леонида?
– Да, он был моим хозяином в прошлой жизни.
Незнакомка усмехнулась.
– В прошлой жизни говоришь?
– Да, в жизни, когда я не голодал, не мерз, не умирал, а был рабом и счастливо жил, работая на своего хозяина.
– А что теперь?
– А теперь я свободен!
Немного позади незнакомки, на обочине, стояла запряженная лошадь. К седлу были пристегнуты два тюка, в которых, по всей видимости, лежала одежда.
– Ну что ж, свободный, как же тебя зовут?
– Никто!
Такое представление не вызвало раздражения у незнакомки, как это было, когда он представился Чеару, она лишь снова улыбнулась.
– У меня есть к тебе предложение, Никто, которое подкупает своей щедростью.
– И какое? – недоверчиво спросил Мелем.
– Ты пойдешь со мной, потому что считаешь это правильным.
Мелем хотя и сильно замер, но еще не потерял рассудка. Он непонимающе уставился на девушку.
– Это с какой стати я куда-то с тобой пойду? И почему мне считать это правильным?
Лучезарная улыбка незнакомки на мгновение померкла, но тут же засияла с новой силой.
– Чему радуешься, тут человек замерзает, а ты… Раз уж не даешь спокойно помереть, в смысле заснуть, так лучше бы поесть дала, денег одолжила. Правда, долгов я не возвращаю.
– Да, ты точно тот, кто мне нужен. Язык у тебя без костей. Видно даже смерть тебя ничему не научила.
Мелем пожал плечами.
– Хорошо, если я тот, кто нужен, что дальше?
– Извини, надо было начать по-другому, но мне нужно было кое-что проверить. Но я поняла свою ошибку и теперь предлагаю тебе теплую одежду, еду и кров! Как тебе мое предложение?
Никто с подозрением посмотрел на незнакомку.
– А что взамен?
– Взамен ты расскажешь мне о каури.
Мелем вздрогнул, услышав страшное слово. Его шрам заныл, глаза поразила резь, сердце бешено заколотилось в груди. Стало не хватать воздуха, он часто и прерывисто задышал.
– Так что скажешь?
Что было сказать обессилившему, напуганному человеку?
– Я просто расскажу тебе, и ты меня отпустишь? И все?
– Это уж как пойдет, – повернувшись и направляясь к лошади, через плечо ответила незнакомка. – Но сначала просто поговорим.
Мелем боялся, но особого выбора у него не было: или умереть, замерзнув на каменистой дороге, или прожить еще какое-то время в тепле и будучи сытым. Но что потом? Интерес незнакомки был точно не простым и, наверняка, повлечет за собой какие-то последствия, и все же они наступят позже, не сейчас.
– А что такое каури? Обряд?
– Это возвращение из мертвых.
– Я согласен. Будем говорить. Разговор – дело хорошее, особенно если сыт и есть крыша над головой.
Так Мелем снова был спасен. Уже спустя пару минут на его плечах лежал теплый плащ, а отделанный коричневым мехом капюшон укрывал его голову. Он сидел вместе с незнакомкой на лошади и теперь уже ехал, а не шел по земельному тракту. Жить стало лучше, жить стало веселей. И ветер не был таким уж беспощадным, и холод понемногу отступал. Правда, красавица постоянно воротила от него нос, видно не желая вдыхать резкие запахи, исходящие от немытого тела бродяги. Через пару часов езды впереди стали виднеться дома какой-то деревушки. К ней-то они и направились.
«Вот оно долгожданное тепло. Какой, однако, переменчивой может быть судьба. Жаль только одно, очень скоро она раскусит меня, поняв, что мне нечего ей рассказать, и тогда… Но это будет не сейчас, а только тогда, потом, но не сейчас. Не сейчас».
Местный постоялый двор ничем примечательным не отличался. Почерневший от времени сруб, рядом конюшня и какие-то другие деревянные строения. На улице никого не было, да и кто без особого дела в такую погоду будет выходить из теплого дома? Вот и Мелем и его новая знакомая поспешили войти внутрь постоялого двора.
Внутри их ожидало слабо освещенное настенными светильниками, довольно просторное помещение с низким потолком. Вдоль стен стояло четыре пары круглых столов, центральный проход, ведущий к стойке хозяина, был свободен. В помещении никого не было, но уже скоро, видимо услышав звон колокольчика, что висел на дверном косяке, через узкую дверь, что была напротив входа, к ним вышел невысокий мужчина. На нем были холщовая рубаха и брюки, перекинутый через шею фартук был запачкан мукой. Он смерил гостей настороженным взглядом, а потом, решив, что от таких постояльцев не стоит ожидать угрозы, широко улыбнулся и уверенно вышел им навстречу.
– Рад видеть прекрасную госпожу и ее раба, – сказал хозяин, снимая фартук и вытирая об него руки. – Меня зовут Телев, я управляю этим местом. Что желаете? У нас есть комнаты, еда, накормлю ваших лошадей, если нужно. Вы ведь верхом приехали?
– Отия, – представилась девушка. – А этот человек не мой раб, он свободный, как и ты.
– Свободный, не свободный, все мы чьи-то рабы. Каждый человек раб кого-то или чего-то.
– Это верно, но не каждый об этом знает, – сказала девушка, зло сощурившись.
– Так чем я могу вам помочь?
– Мы переночуем у тебя. Комната должна быть на верху, теплая и светлая. Есть такие?
Телев возмущенно вздернул брови и фыркнул.
– За деньги у меня есть все, что захотите.
– Теплая ванна?
– Да.
– Замнитурское красное?
– И такое вино у меня припрятано для желанного гостя. Нынешний и прошлый год разлива. Посоветую того года, оно мягче и не такое сладкое, в этом году в Замнитуре лето выдалось засушливым, вино чересчур приторное. Но это на мой вкус!
– Моя лошадь у входа, она сильно устала и…
– … и голодна. Накормлю, напою, будет полна сил к завтрашнему утру, она вас за день до столицы довезет. Ведь вы едете в Гралию?
– А вот это уже не твое дело, – сверкнув глазами, предостерегающим тоном произнесла Отия.
– Как скажете. Чем расплачиваться будете? Гралом или замнитуром, а может, серебряной картой от островитян или медью осчастливите?
Мелем с радостью слушал льстивую речь хозяина, но когда речь зашла об оплате, он насторожился. Откуда ему было знать, есть ли у Отии монета. Так-то, по виду, должна быть, но что есть на самом деле? А так хотелось согреться и поесть. Тепло уже начало распространяться по телу и ужасно не хотелось обратно на холод. Но опасения были напрасны, девушка открыла свою походную сумку и извлекла из ее недр пару серебряных замнитурских монет, протянув их хозяину.
– Столько хватит?
Тот, переминаясь с ноги на ногу, покусывая губы, ответил:
– Серебро из королевства на три золта легче островного. А я отдаю теплую ванну, хороший корм для коня…
Девушка достала еще монету и отдала Телеву. Тот радостно забрал оплату и услужливо предложил присесть за любой из столов, благо ни один из них не был занят.
– Дай нам горячего, хлеба и вина! – скомандовала Отия.
Телев раскланялся и быстро исчез за узкой дверью, а они сели за стол, что был ближе всего к камину, в котором ярко горело пламя, пожирающее немного сыроватые сосновые поленья. Влага испарялась с древесины, а в местах, где огонь успел разгореться, кипели маленькие озерца душистой смолы.
– Давненько я не сидел на постоялом дворе, – деловито заметил Никто.
– В каких вартах ты бывал? В каких постоялых дворах отдыхал? И куда вообще тебе доводилось путешествовать раньше?
– Да, в общем-то, никуда.
– Тогда, наверное, тебя приглашал к себе хозяин двора, который имелся в твоей деревне?
– Да нет.
Красавица озадаченно поглядела на маленького человека.
– Да что ты мне голову морочишь!
– Да морочу, – как ни в чем не бывало ответил Мелем. – Просто хотел поддержать разговор.
Девушка удивленно посмотрела на Мелема. Вот ее губы дрогнули, их кончики поползли вверх. Она звонко захохотала. Никто тоже накрыла волна веселья. Он тоже засмеялся, хотя его смех, скорее, походил на гоготание гуся. Услышав причудливые звуки, издаваемые Мелемом, девушка еще сильнее залилась смехом. На шум из-за узкой двери выглянул хозяин. Он убедился, что все в порядке, и снова исчез в своей норе.
Приступ веселья постепенно сошел на «нет». Мелем пододвинул свой стул к камину и принялся греть руки, смотря на игривые лепестки переливающегося разными оттенками красного огня. Все ближе и ближе был его черед рассказывать о каури, об этом ему совсем не хотелось говорить.
– Я давно так не смеялась. Хм. Даже больше, вообще забыла, когда смеялась вот так, от души. Спасибо.
– Пожалуйста. Я привык. Надо мной, правда, обычно смеются со злобой, когда издеваются. Я же дурак, чудной в смысле. Так было всегда, даже тогда, когда я был простым рабом. Но мне не обидно, я все понимаю. Каждому свое. Кто-то прекрасен, кто-то благороден. А кто-то омерзителен или смешон. А я и омерзителен и смешон одновременно. Великие дары, не правда ли?
Отия внимательно посмотрела на него, ничего не ответив.
Уже скоро хозяин принес горячий наваристый мясной суп, ржаные лепешки и кувшин с красным вином. Мелем вернулся к столу и начал жадно есть, уставившись в свою тарелку. Ему удалось быстро расправиться со своей порцией. Теплая еда быстро согрела нутро, но вместе с тем Никто стал часто, но пока лишь легонько, подкашливать.
– Видно простыл, – пояснил он свое постоянное «кхы».
Отия не ела, она внимательно смотрела на то, как он ест, изучая его. Потом пододвинула свою тарелку. Мелем было кинулся опять есть, но остановился. Ему показалось неправильным просто взять ее порцию, и он, подняв свой взгляд на женщину, сначала поблагодарил ее. Выглядело это комично. Вообще вызывает усмешку, когда видишь, как бродяга пытается вести себя не бесцеремонно, а вежливо. Чувствуется в этом какая-то фальшь. Быстро поняв свою оплошность, Мелем, жадно чавкая, принялся за новую порцию супа. Съев ее до половины, он решил насладиться моментом. Теперь Никто не так спешил, а смаковал. Картофель, мясо, морковь, горячий бульон… Мелем уже забыл, когда ему в последний раз доводилось есть такой вкусный суп. Но вот закончилась и вторая порция. Он деревянной ложкой с сожалением поскреб дно тарелки и отставил ее в сторону. Мелем понял, что время пришло, но так не хотелось говорить об этом... Никто упер свой взгляд в стол, не желая встречаться с пристальным взглядом девушки.
– Выпьешь? – спросила она, меж тем уже наливая вино в бокалы и протягивая один из них Мелему.
– А ты опять посмотришь на меня и, не притронувшись, отдашь вино мне?
– Почему же? Я выпью.
Он взял свой бокал и, не чокаясь, опустошил его до дна. Отия лишь пригубила свое вино, а ему тут же подлила еще. Мелем не пил много вина раньше. Да и то, что ему доводилось пробовать, и вином-то назвать было нельзя, так, какая-то кислятина. А тут такое! Выпив несколько стаканов, он захмелел. Теперь у него появились силы посмотреть на Отию. Мелем поднял глаза и теперь смог смотреть на нее, страх куда-то ушел.
– Нет, похоже, ты не человек. Не ешь, делаешь вид, что пьешь, а сама губы мочишь. Ты, наверное, упырь или еще какая-то нечисть, прислужница богини Леокаллы. Других объяснений у меня просто нет.
– И что же ты не трепещешь от страха, если я не человек?
Никто скривился.
– Чего мне бояться. Я настолько грязен и зловонен, что мной даже степная лисица побрезгует поужинать, даже если будет голодна. Что говорить о нечисти. Я не грязен, я и есть грязь.
– Думаешь, твои слова заставят воспринимать тебя хуже, чем ты есть на самом деле? Ошибаешься. Я вижу тебя насквозь. Такие, как ты, стремятся вызвать к себе у других чувство сострадания через жалость. Жалость твое оружие. Я уже позабыла, как в отношении меня применяли такие уловки. Тебе подобные давно не попадали в поле моего зрения. Но приоритеты изменились. И вот ты, ничтожество, сидишь и пытаешься меня обвести вокруг пальца. Ха! Скажи спасибо, что ты не восприимчив, а то бы мы по-другому сейчас говорили.
– Я не восприимчив? К чему?
Девушка отмахнулась.
– Ладно, это не важно. Ну, так что, Никто, расскажи мне лучше про каури.
– Я не Никто, я – Мелем, – почему-то испытав в этот миг обиду, ответил он.
Хотя чего ему было обижаться, он сам так назвался при встрече.
– Хорошо, Мелем, рада с тобой познакомиться, а меня зовут Итель.
– Постой, так ты же сказала, что тебя зовут Отия, – опешил он, повернувшись в пол-оборота к девушке и указывая большим пальцем на центр зала, где состоялась их встреча с хозяином постоялого двора.
– Так и ты сказал, что ты Никто.
– А, все понял.
– Ничего ты не понял. Но это и не важно, лучше, Мелем, расскажи мне о ритуале.
И он рассказал, все от того момента, как встретил незнакомцев, напавших на слуг Башни, и до того, как был воскрешен, а потом отправился домой, откуда был изгнан.
– Грустная история, – безразличным тоном заметила девушка, когда он замолчал и, зевнув, слипающимися от желания спать глазами уставился на нее. – Может, ты что-то упустил?
– Да нет, все так и было, как я рассказал.
– А ты ничего странного не почувствовал после своего воскрешения?
– Нет, если не считать, что само по себе воскрешение странно.
– Может, стал сильнее?
– Нет.
– Лучше видишь или слышишь?
– Нет же, тебе говорю, все по-старому.
– Не может этого быть! Что-то должно было измениться.
Девушка начинала злиться, а Мелем не хотел злить свою покровительницу. Не хотел лишаться теплого крова и сна на постели, ну на это он, по крайней мере, рассчитывал.
– Хорошо, скажи мне, Итель, что я был должен почувствовать? Может, я и вправду изменился, просто еще не понимаю этого. Подскажи мне ответ.
Девушка вздохнула, гнев на какое-то время оставил ее.
– Что-то.
– Я не знаю, что такое это что-то. Я умер. Свет погас, а потом снова зажегся. Вот и все. Пелена перед новыми глазами. Протираю их новыми руками и вижу старый белый свет, вот и все.
– Просто так, все?
– Да. Я тебе говорю. Как щелчок пальцами.
– И когда все отключилось, то тоже ничего не происходило?
– Нет. Абсолютно ничего!
Красавица задумалась. Стало тихо, только дрова потрескивали и тихонько шипели.
– Может, ты и прав. Давай пойдем спать, нас завтра ждет дальний путь, да и во сне боги могут сказать что-то дельное, что может помочь мне во всем разобраться.
– Погоди, о какой дороге ты говоришь? Мы так не договаривались! Я рассказал тебе о каури и все. Я выполнил, что обещал.
Девушка смерила его взглядом.
– И что думаешь делать дальше?
Мелем в ответ только пожал плечами. Он понятия не имел, что делать дальше.
«А действительно, что ждет меня завтра? Холодная улица, заснеженное поле, что? Зима длинна, а ведь у меня нет монеты в кармане, нет крыши над головой. Так, получается, впереди смерть от холода. Не лучшая перспектива».
– Давай так, – предложила она. – Сейчас мы поднимаемся наверх. Ты вымоешься, переоденешься, выспишься, а завтра мы вернемся к нашему разговору и моему новому предложению.
– Это какому? Продолжать рассказывать о каури до бесконечности? Подожди, наверное, ехать в неизвестность?
– Нет, начать новую жизнь.
Мелем вздохнул и, встав со стула, последовал за своей спутницей. Он уже был готов сдаться, принять любые условия, но судьба распорядилась иначе, дала ему зачем-то время подумать.
«Наверное, оно и к лучшему, куда спешить!»
Они поднялись по крутой лестнице, что пряталась за узкой дверью, и оказались в довольно просторной комнате с большим окном, двумя кроватями и стоящей у камина ванны, от которой поднимался горячий пар, все, как пожелала Итель.
– Я оставлю тебя, пойду найду тебе одежду, – сказала она, уходя, – постарайся к моему приходу вымыться и не надевай больше свои лохмотья.
– А что же я тогда пока надену? Не голым же тут по комнате ходить.
– Да, что я не видела, а..?! Ты, как мне показалось, вроде не из стеснительных. Ладно, в конце концов, накинь на себя одеяло.
Она ушла. Он остался один. Мелем скинул с себя свои обноски и тут же залез в ванну. Вода была действительно горячей. Но он окунулся в нее с головой и, задержав дыхание, стал терпеливо ждать. С детских лет Мелем был не так, как другие, восприимчив к горячему. Он мог спокойно взять в руку накалившуюся сковородку и не обжечься. Мелему нравилось подолгу сидеть и греться в бане, вдыхая разогретый воздух. Вот и сейчас, уйдя с головой под воду, бывший раб испытал блаженство. Но воздух в легких закончился, и ему пришлось вынырнуть и вдохнуть полной грудью. Он сел в ванну и стал наслаждаться ее теплом. Разморенного горячей водой, подогретого вином, его быстро утянуло в сладкий сон без сновидений.
Когда он открыл глаза, то уже лежал в постели, было утро. Комната была залита солнечным светом. И это было восхитительно. Теперь он, как ему показалось, понял, зачем Итель хотела, чтобы в спальне были большие окна. Девушки рядом сейчас не было видно. Мелем понял, что не сам дошел до кровати, и ощутил себя неловко.
«Ну, уж не могла она меня перетащить из ванны в кровать, наверное, Телева попросила, а это уже нормально, в порядке вещей».
Рядом с кроватью лежало белье и теплая одежда. Мелем выскользнул из-под одеяла и нацепил ее на себя. Одежда оказалась немного великоватой, но зато чистой и выглаженной. Он подошел к висевшему на створке стоящего в углу громоздкого шкафа ростовому зеркалу и почему-то украдкой посмотрел в него. Мелем вздрогнул. Из зеркальной глади на него смотрел совсем другой человек. Строгая жилетка, надетая поверх белоснежной сорочки с посеребренными пуговицами, широкий кожаный ремень, отороченные мехом сапоги.
«Кто ты?» – чуть было не спросил Мелем.
Его волосы кто-то коротко подстриг, и теперь они не торчали склоченными лохмотьями в разные стороны. Лицо было гладко выбрито. Хотя, наверное, стоило бы оставить бородку, а так стала бросаться в глаза его чрезмерная худоба – острые скулы и подбородок, ввалившиеся щеки, тонкая и длинная, как у гуся, шея.
«Высокородные тоже бывают худы», – наконец решил он.
В этот момент Мелем неожиданно понял, что от него пахнет чем-то приятным.
«Так это духи!» – решил он.
Ему ни разу в жизни не доводилось душиться. Хотя нет, был один раз. Тогда он не донес хозяину флакон и, упав, разлил его на себя. Его куртка и штаны изрядно пропитались приторно-сладким ароматом. Запах был удушающий, пришлось выбросить одежду, так как даже третья стирка не изменила положение дел. Одни убытки от него, да и только. Но нынешний аромат был просто божественен, нечета сладкой вони из детских воспоминаний. А главное, от него Мелем не задыхался.
Он посмотрел на свои руки. Ногти были подстрижены так сильно, что местами кончики пальцев немного щипало. Все заусенцы были аккуратно срезаны, кожа была как будто отполирована.
Мелем смотрел на себя, и увиденное заставляло его восхищаться. От восхищения Никто даже боялся дышать полной грудью. Он старался держать прямо спину, поднял подбородок немного кверху. Внешний вид не позволял вести себя иначе. Хотя в обычной жизни Мелем все больше горбатился и в свои двадцать с небольшим лет успел заработать горбинку на шее, которая теперь мешала ему полностью выпрямиться. Вдруг в его животе довольно громко заурчало. Это спустило его с небес на землю. Он понял, что ужасно голоден. Именно в этот момент в комнату вошла Итель. Мелем насторожился, увидев ее, и на всякий случай опять сгорбился.
– О-о-о, вижу, ты уже переоделся. Не ожидала, хорошо выглядишь. Пойдем, перекусим, да нужно будет выезжать! Ты ведь больше не будешь упрямиться? – спросила она, пристально посмотрев ему в глаза.
– Твоя взяла! Думаю, стоит поехать с тобою.
– Верное решение. Только впредь забудь про свое оружие – жалостью меня не проберешь.
– Да, понял, только это не оружие никакое, это правда. А куда мы едем?
– В Грилот или Саури, пока точно не знаю, в общем, нам пора во владения Башни Драхмаала, нужно показать тебя моим друзьям. Пришло время получить ответы на все вопросы.
«Опять она за свое. Я же все уже рассказал ей».