Глава 13. Все сон
Проснулся я в поту холодном,
Приснилось мне, что счастлив я,
Что нет печали беспросветной
И что любим, что нет вранья.
Как тяжело, увидев сон,
Вернуться в суетный свой дом.
Теберон ехал в авангарде армии Гралии. Справа от него была Калия, слева Т'Арк, где-то далеко в арьергарде следовал Таск Саваат. За спиной Керия ехал его знаменосец, им на сегодня был Олий, верный командир его дяди. Конница обогнула ближайший перелесок и оказалась возле Лысых холмов, от которых начинался спуск к северному земельному тракту, пролегающему в низине. Пришло время боевого перестроения и пламенных речей.
– Приступайте, – скомандовал Керий, обращаясь к Т'Арку.
Т'Арк стал раздавать распоряжения. Калия отправилась к своему отряду. Сейчас все было просто и ясно. Теперь нельзя повернуть, выбор уже сделан.
За прошедшее с момента выступления от стен Кембри время произошло многое. Когда Калия уехала в разведку, он не был уверен, что она вернется, но судьба распорядилась иначе. Девушка возвратилась, прибыв в назначенное время в условленное место. Калия, как надеялся Теберон, сумела смириться с существующим положением дел. Он говорил с ней один на один в его личном шатре, сразу по ее возвращении, глядя глаза в глаза, душа в душу. При таком общении невозможно солгать или утаить правду. Внешне Калия смирилась с тем, что она друг, и от этого становилось немного легче. Друзья – и не более.
Подруга принесла плохие вести. Хорошо вооруженная повстанческая армия, именовавшая себя освободительной, возглавляемая каким-то горцем по имени Кан, стояла на подступах к Гралии, взяв столицу в кольцо, намереваясь атаковать ее с севера. Керий не пытался разузнать, как ей удалось получить столь важные и подробные сведения о противнике и его планах, он просто верил ее словам. Опасное дело верить, но без этого никуда. Риск оправдывал себя. С полчаса тому назад вернулись дозоры, которые сообщили, что в лесах с севера готовятся к атаке крупные силы противника. У них есть тараны и сборные лестницы, осадные башни и даже катапульты. Выходило, что Калия говорила истинную правду. Теберон отправил новых дозорных, сейчас они прятались где-то среди густой травы на Лысых холмах, ожидая, когда противник начнет атаку и увязнет в ней. Именно тогда следовало начать конный сход, чтобы разбить восставших и заполучить живым или мертвым их вождя.
Другие новости, сообщенные Калией, были нестерпимы до слез. Родовое поместье Кериев сожжено, а двор залит кровью, что не смогли смыть даже проливные зимние холодные дожди, зачастившие в Гралию в последнее время. Живы или нет его родители, Калия не знала, а незнание хуже любой горькой правды.
Увидев мучения Теберона тогда в шатре, Калия встала, подошла к нему и просто обняла его, пытаясь успокоить и поддержать.
Были и другие невзгоды и тревоги, что одолевали Теба. Керий, следуя через земли гарлиона Грилот и храмовую столицу Гралии Драхмаал, столкнулся с необъяснимым для него поведением жрецов и храмовой прислуги. Они не просто опасались армии, они бежали от нее, как от огня, как от противника. Вначале он списывал это на страхи столкнуться с разбойниками. Потом, когда даже военные дозоры Грилота, видя стяги Гралии, начинали бежать, Теберону стало совсем не по себе. «Как же так, ведь мы же на одной стороне?» – размышлял он. Еще тяжелее стало, когда они задержали семью нерасторопных сельчан одного из вартов, которые теперь пустели при приближении войск. Люди не смотрели на Теберона, пряча свои лица, опуская глаза, падали на колени и просили их пощадить, просили, обращаясь к Керию и именуя его не иначе как «демон». Некоторые братья по оружию чуть было не растерзали глупцов прямо на глазах у Теберона, но он остановил бесчинство. Почему его считали демоном, Керий не знал и ответа на свой вопрос так и не получил. Тревожило воспоминание о странной посланнице от жрецов, которая хотела ему смерти, заставляло беспокойно оглядываться, присматриваясь к верным ему подчиненным. «Почему меня называют «демон»? Почему считают, что я – погибель для Гралии? Я же жизнь отдам ради нее, ее славы, долголетия и покоя».
Была и положительная сторона от опустения вартов и храмов. Всегда можно было взять в них еду, сменить уставших лошадей, найти прибежище для ночевки. Это можно было бы назвать мародерством, но регулярная армия Гралии спешила к столице, чтобы спасти ее, а значит, все средства были хороши.
С содроганием в сердце Керий вспоминал, как они проезжали мимо Драхмаала. Жрецы и местные жители закрывались в храмах, из которых слышались мольбы к богам, когда войска проезжали мимо них. Драхмаал нельзя назвать гарлионом, у него нет стен. Он состоит из отдельно стоящих храмов, которые расположены на удалении друг от друга, вокруг них возникают стихийные постройки людей, работающих на жрецов. Воины, видя пренебрежение к своему зерту, все же не выдержали и выпустили пар, разрушив брошенный второпях храм бога морей Тоанорана.
А вот переправа по мосту через Анарикор, которой так боялся Теберон, оказалась вполне безопасной. Ширина моста позволяла проехать рядом только трем всадникам, не каждый раторк мог проехать по нему. На нем можно было оставить засаду. Небольшое число пеших копьеносцев и два десятка лучников могли скосить многих. И этого вполне можно было ожидать, видя, как Керия встречают в западных владениях Гралии. Но вышло совсем иначе. Дозор, высланный вперед, доложил, что мост не охраняется, и армия успешно перешла на противоположный берег. Керий до последнего сомневался и ждал от тишины и спокойствия какого-нибудь подвоха, но все обошлось на этот раз, все остались живы и здоровы. Для охраны моста Теберону пришлось выделить часть людей, так как пехота шла с отставанием.
Восточный берег Анарикора разительно отличался от западного. Армию Гралии встречали как освободителей, как своих. Никто не называл Керия «демон», и даже жрецы не закрывались в храмах при виде войск, хотя всячески избегали встреч с воинами. До Гралии оставалась пара дней активных переходов, не хотелось терять время, поэтому передышки сократились вдвое. Да и помощь местных жителей была активной, что способствовало ускорению движения армии.
Тяжело дался Керию и последний военный совет, когда почти каждый из командиров высказывал свою позицию, свой взгляд на ведение грядущего боя. Когда стало ясно, что совместного решения выработать не получится, Керий поднял руку, призывая всех к тишине, и объявил свой план. Он предложил дождаться, пока враг не завязнет, атакуя у стен столицы, и ударить ему в бок или тыл, в зависимости от обстановки. Никто не посмел спорить с зертом и все согласились, оставив груз ответственности за принятое решение на нем.
Теперь же конница и пехота стояли на поле перед Лысыми холмами и выстраивались в боевой порядок. Первая волна конницы должна пойти клином и вскрыть порядки противника. Вторая волна скатится лавиной, создавая свободный коридор между разорванными частями врага, в который хлынет пехота. В это время первая волна осуществит перестроение, после чего нанесет удар по удаленным от линии боя позициям катапульт. В этот же момент в бой вступит третья волна, которая истребит резерв противника. Спустя час все будет кончено, останется добить разрозненные группы врага. Лучников Теберон использовать по прямому назначению не планировал, их он примкнул к силам пехоты.
«Так много уже сделано и как много еще нужно сделать, – думал Керий, поглядывая на колыхающуюся в поле траву. – Как же важно сегодня победить».
Дозорные пока не поднимали флагов, символизирующих атаку, а Т'Арк уже доложил о готовности к бою.
– Хорошо, – ответил Теберон, – пока будем ждать.
Уже шла вторая половина дня. День был пасмурным и грозился наслать на людей холодный дождь. Ветер дул сильный, но у него все никак не получалось разогнать небесную хмарь и открыть оконце для лучей Ченезара.
Т'Арк, поеживаясь на пронизывающем ветру, подъехал к Тебу.
– Как-то странно получается, восставшие даже не выставили дозора на холмах.
– Может, уверены в том, что некому прийти на помощь осажденной столице?
Тот пожал плечами и вынул из-под террониевой брони высокий ворот тельника.
– Холодновато для начала зимы, не припомню такой погоды в эти дни. Если так пойдет и дальше, то скоро полетят белые мухи.
В этот момент Теберон уловил краем глаз какое-то движение на Лысых холмах. Он повернул голову в их сторону и увидел поднятым один из сигнальных флагов. Через пару секунд поднялись второй и третий флаги.
– Пора, – хриплым голосом распорядился Теб.
Керий пришпорил коня и немного отъехал от конного строя, чтобы его лучше было видно. Шепот в строю быстро утих, и все внимание было приковано к нему.
– Братья! – начал Теберон. – Я плечом к плечу с вами прошел через многое. Мы видели смерть и плевали ей в лицо. Мы шли наперекор судьбе к победе и добивались ее. Мы щит и меч Гралии!
Из рядов конных воинов донесся одобрительный гул и треск от постукивания кулаками в щиты.
– Сейчас мы единственное, что отделяет Гралию от хаоса. Мы – та сила, что может восстановить порядок и мир на нашей земле. Но я зову вас в бой не затем, чтобы умереть за гарла. Я зову вас биться за жизнь! Чтобы жили вы, ваши дети, жены, отцы и матери, братья и сестры, деды!
Толпу прорвал крик: «Да!»
– Если мы не отстоим свою свободу, то забудьте про все, что вам дорого, ведь они,– Теберон выдернул из ножен свой меч, который все еще тяжело было держать в руках, указывая в сторону армии восставших, скрытой за холмами, – они пришли отнять это у нас и уничтожить нашу Гралию. За Гралию, за жизнь, вперед!
Теберон пришпорил коня, поведя за собой первую волну конного строя. Кровь пульсировала в висках в такт топоту копыт лошадей, которые вырывали из земли куски дерна, подбрасывая их высоко вверх.
«Теперь действительно ничего не изменить», – предвкушая кровавую свалку, подумал Керий, продолжая нестись в бешеном галопе вперед.
Подлетая к спуску с Лысых холмов, кони немного замедлились, и перед глазами Керия раскинулась захватывающая картина боя. В низине все пространство от Весларского леса и до стен столицы было заполнено людьми – пешими, реже конными. Тут было несколько десятков тысяч человек. Сердце Теберона похолодело.
У северных ворот гарлиона стояли два горящих тарана. Видимо, удачливые защитники смогли их вовремя облить смолой и подпалить. Над некоторыми башнями гарлиона уже реяли неизвестные Керию стяги, а это означало, что враг занял часть стен, а это плохо.
Наконец конница столкнулась с опешившими, пытающимися увернуться от молниеносного удара повстанцами. Она оставила в рядах противника длинные копья и тут же, использовав короткий дротик, обнажила сабли.
Керий взмахнул мечом, и чья-то голова взмыла к небу. «Лучше бы у меня была сабля», – решил он, но изменить что-либо было уже поздно. Еще удар оставил у кого-то на груди глубокий порез. Далее последовал тычок, который свалил с коня молодого парня, ровесника Теберона. Вот только и меч, выскользнув из рук Керия, остался в теле убитого.
– Твою душу! – огрызнулся Керий и взял в руки кистень.
Ход коня замедлился, и теперь кистень был самым подходящим оружием, которое помогало расчищать проход. К этому времени больше половины армии восставших было сломлено. Оставшаяся часть пути была не столь плотно наполнена силами противника. Враг бежал врассыпную, спасаясь от смертоносного конного клина.
Возле Теберона вынырнул его знаменосец со стягом. Рядом орудовали пятеро «золотых псов», которые практически не оставляли мишеней для ударов Керия. Пришпорив коня, Теб направил его в сторону свободной от противника части поля, чтобы совершить перегруппировку сил. Под руку по чистой случайности подвернулась пара опешивших, обезумевших от страха мужчин, черепа которых серьезно повредил удар кистенем, которым ловко махал Теберон.
Вот они и вышли из боя. Теперь нужно сделать длинную дугу и двигаться к кромке леса, там катапульты. Керий успел приметить их во время спуска с Лысых холмов.
– Мой зерт! – послышался где-то совсем рядом знакомый голос его боевой подруги.
– Я видела Шор Кана! – кричала она, стараясь, чтобы ее было слышно сквозь грохот боя. – Нам нужно идти не к катапультам, а на черный стяг с большим белым диском! Он левее катапульт!
Принимать решение следовало скорее.
– Труби сбор! – распорядился Теберон Калии. – Пойдешь в атаку со мной.
Калия, ничего не говоря, затрубила в горн. Звук был высоким и мелодичным.
Когда перегруппировка была окончена, Керий повернулся к своему знаменосцу и скомандовал:
– Веди атаку на катапульты, твое правое крыло. Левое крыло, за мной!
Олий повел атаку в сторону леса, увлекая за собой конный поток. А Теберон, повернув коня немного левее, поскакал, ведя за собой людей на черный стяг Шор Кана.
Конная стена врезалась в ряды противника. Теберон отвешивал точные удары, стараясь попасть врагу в голову. Конных среди них почти не было, а те, что попадались, не оказывали организованного сопротивления. Однако при приближении к позиции, над которой развевался черный флаг, сопротивление противника стало серьезнее. Пешие старались выстроиться в фалангу, создавая стену из копий, а конные лучники метко выбивали стрелами из седел подчиненных Керия. Вот один из «псов» рухнул на землю со стрелой в шее, не спас и террониевый доспех. Пара конных братьев по оружию, одетых в кожаные доспехи, получили каждый по стреле в лицо, а потом были насажены на копья пехотинцев. А следом очередной «пес» осел в седле, получив стрелу прямо в глаз.
Теберон ловкими ударами сбил пару не успевших сомкнуть строй копьеносцев. А потом выхватил копье из рук испуганного юнца-повстанца и, приметив всадника поблизости, метнул в него копье. Удар вышиб лучника из седла. Теберон, не останавливаясь, обрушил отчаянный град ударов на врага. Это позволило ему оказаться за спиной копейщиков, прямо среди редких конных лучников.
В брешь, вскрытую Керием, стали проникать другие гральцы, и строй противника пришел в замешательство.
– Вон он! – кричала где-то совсем рядом Калия. – На шлеме лисий хвост! Не упустите его!
Один из лучников, с лисьем хвостом на шлеме, будто услышав голос девушки, начал отступать вглубь позиции повстанцев. Теберон выхватил пару метательных ножей и попытался достать ими Шор Кана. Один нож, ударившись о террониевый доспех противника, отлетел куда-то в сторону, а второй пришлось пустить в ближайшего лучника, который безуспешно попытался охладить пыл метателя ножей.
Перед Керием как из-под земли вырос всадник, одетый в дорогой доспех, залитый кровью, на его голове был шлем-маска, на верхней части которого были искусно выгравированы переплетенные в причудливый клубок змеи. Всадник размахнулся своим мечом и ловко ударил Керия по правому плечу. Кистень выпал из ослабленной ударом руки, и Теберон на мгновение остался без оружия.
«Вот и все», – подумал Керий, пытаясь дотянуться левой рукой за малым мечом и понимая, что не успеет отразить удар змеиного воина.
Меч противника уже готов был опуститься на голову Теба, как вдруг на его пути встал чей-то клинок.
– Не трогай его, гадина! – раздался крик Калии. – Он мой!
Только сейчас, когда меч змеиного воина был отражен, Теберон заметил, что его доспех в районе груди был отформован под более пышные, чем у мужчины, припухлости. Керию стало на мгновение стыдно. Его чуть не убила женщина, а другая женщина спасла ему жизнь. Бред да и только.
Коротким мечом Теберон вспорол брюхо лучнику, которого случайно вынесло прямо ему навстречу. Оружие так и осталось во враге. В этот момент подоспели «псы». Один из них протянул Керию саблю, а другие валом хлынули на врага. Теберон же потерял из виду свою спасительницу.
Бой еще шел какое-то время, но силы врага быстро ослабевали. И вот противник дрогнул и побежал с поля в лес. Возле Керия не осталось врагов. Обернувшись, Теберон увидел рядом Т'Арка.
– Мы победили, мой зерт! – громко крикнул он.
Это была действительно хорошая новость. Теберон посмотрел по сторонам. Шор Кана тем временем свалили на землю и пинали гральцы, готовя веревки, чтобы связать. Змеиной девушки не было видно, как и Калии. Вокруг, где можно было видеть, противник в панике бежал, а гральцы продолжали преследовать и убивать его.
– Где Калия?
Т'Арк стал озираться по сторонам.
– Она была со мной! – уточнил Теберон.
– Ее найдут, Керий, сейчас важнее решить, как действовать дальше, преследовать ли врага?
Теберон вытер пот с лица.
– Преследовать и истреблять в пределах поля. Мы не знаем, с чем столкнемся в лесу. Идти за раненым зверем опасно.
– Зерт, зерт! – услышал Керий тревожные голоса.
Он повернул голову, и сердце рухнуло камнем вниз. На широком щите несли Калию. Теберон выскочил из седла и бросился к ней.
– Она жива? – слышал он будто со стороны свой голос. – Что с ней?
Кто-то ответил:
– Жива, но у нее серьезная рана на животе и стрела в шее.
Калия была без сознания.
– Посадите ее на коня и вперед, к воротам! – задыхаясь, командовал Керий. – У нас же нет с собой лекарей, нужно пройти в гарлион!
– Зерт, ее нельзя на коня, – сказал Т'Арка. – Тряска убьет ее. Нужно нести на щите.
– Тогда пускай твои «псы» очистят нам коридор, – распорядился он, подныривая под щит, помогая его нести.
Приказы были выполнены незамедлительно, и скорбная процессия быстро, насколько это было возможно, двинулась к северным воротам.
«Боги, пожалуйста, пускай она не умрет! Эта девушка много значит для меня», – твердил без остановки Теберон. Проклятые ворота никак не хотели приближаться. «Только бы защитники гарлиона уже убрали горящие тараны и вышли наружу, присоединившись к преследованию», – как колдовское заклинание повторял вперемежку с мольбами Керий.
«Ты выживешь, выживешь», – твердил Теберон, еле удерживая руки и плечи от судорожной дрожи.
– Быстрее, быстрее! – подгонял он уставших, но уже дважды сменившихся собратьев.
Пот ручьями стекал по его лицу, проникая в глаза и мешая видеть.
Заветные ворота медленно приближались.
– Зерт, вас нужно сменить, – уверено сказал Т'Арк.
Керий хотел было что-то резкое сказать в ответ, но вместо этого уступил место своему подчиненному. Как только груз перестал давить, его тело затрясло. Теб с трудом впрыгнул в седло лошади, которую ему отдал один из «псов». Калия тем временем застонала и несколько раз дернулась, лежа на щите.
– Это нехорошо, – сорвалось с пересохших губ Теберона. – Мне это не нравится.
Т'Арк покосился в сторону девушки, но ничего не сказал.
Керий из седла смог разглядеть, что северные ворота действительно открыты и защитники Гралии активно принимают участие в добивании противника.
«Вот одержана победа, а ты не испытываешь от этого радости, – мелькали мысли в сознании победителя. – Нет радости. Стоит ли победа той цены, которую за нее пришлось заплатить?»
– Ты послал за лекарем? – уточник Керий у Т'Арка.
Тот ограничился утвердительным кивком. Теберон больше не мог сидеть в седле и ничего не делать. Он спрыгнул с коня и вновь стал нести щит с Калией. Шаг за шагом, ворота становились все ближе и ближе. Теберона еще несколько раз сменяли, и он оказывался в седле. Вокруг шла бойня. Если воины регулярных войск вполне охотно брали пленных, то солдаты из стражей стен жестоко и беспощадно истребляли всех подряд, не обращая внимания на то, сдается ли в плен человек или пытается оказать сопротивление.
Когда до ворот осталось совсем немного, Т'Арк неожиданно обратился к Керию:
– Зерт, я хотел бы вас попросить об одном одолжении. Вы разрешите?
Теберону было сейчас не до разговоров, но он решил не обижать верного товарища и ответил:
– Да, конечно.
Т'Арк немного помедлил, оглядываясь по сторонам, а потом склонился к Керию и негромко произнес:
– Не могли бы вы возглавить конвоирование пленных, а то, боюсь, их просто заберут у нас и перережут бравые защитники столицы. Я же позабочусь о Калии и сделаю все возможное, чтобы спасти ее, привлеку лучших лекарей. Я вас очень об этом прошу.
Предложение командира было логичным, но, вместе с тем, звучало как-то странно, по-заговорщицки, и это очень не понравилось Тебу. Что-то внутри подсказывало, что зерт «золотых псов» плохого не пожелает, но он ответил иначе.
– Ничего, разберутся без меня.
Т'Арк стал хмурым и ничего более не сказал.
Вот и ворота. Керий вновь оказался среди несущих щит. Они быстро миновали открытый проем в башне и оказались на такой знакомой с детских лет северной досмотровой площади. Она представляла собой небольшой пятачок между внешними и внутренними воротами гарлиона. Створки внутренних ворот были открыты, а стальная решетка почему-то опущена. За ней стояло несколько человек, но Теберон не мог разглядеть их, так как пот вновь залил его глаза.
Времени оставалось мало. Керий слышал, как Калия начинает хрипеть. Их процессия остановилась перед внутренними воротами, дальше двигаться было нельзя. Теберон вышел вперед и протер глаза. Перед ним в окружении десятка стражников, держащих арбалеты в руках, стояла вдовствующая мать правящего гарла Алеана Фенедроппа Фернетет.
В этот момент Т'Арк, видя заминку, скомандовал, что, в общем-то, должен был сделать Керий:
– Преклонить колено!
Конные тут же спешились, и все, в том числе несущие щит с Калией, преклонились. Керий последовал общему примеру, хотя внутри его раздирало нетерпение, желание поскорее миновать все формальности и доставить девушку к лекарю. Но ничего не оставалось, кроме как подчиниться и ждать. Фенедроппа не спешила. Тишина и молчание начинали затягиваться.
– Встаньте, – наконец раздался властный приказ Фернетет.
Керий с облегчением поднялся. Взгляд Фенедроппы встретился с его глазами. Она смотрела на него с ненавистью.
– Керий? – продолжая смотреть прямо ему в глаза, спросила она. – Теберон Керий?
– Да, это я, моя госпожа.
На губах Фенедроппы заиграла хищная улыбка.
– Именем правящего гарла! – громко произнесла она. – За измену приказываю немедленно лишить жизни предателя Теберона Керия.
«Это конец, – понял Теберон. – «Псы» не ослушаются приказа хозяйки. Вот почему Т'Арк просил меня не идти внутрь. Ты дурак, Теб, ты дурак».
Арбалетчики, стоящие за решеткой, начали поднимать свои орудия смерти, а сзади послышалась тяжелая поступь подкованных сапог кого-то из «золотых псов».
«Боги, в чем моя вина, я же все делал ради славы Гралии», – в лихорадке заколотился разум Теберона, отказываясь принимать грядущую действительность. «Не теряй достоинства, – одернул себя Керий, – все равно бежать некуда, от судьбы не уйти».
– Прости меня Калия, неизбежного не избежать! – прошептал Теберон, а потом, разведя руки в стороны, глядя в ликующие глаза Фенедроппы, он выкрикнул:
– За Гралию!