Глава 4. Заговор
Плетет паутину паук-шелкопряд.
Полоски-лоскутики лягут в ряд.
Он ждет появления мошки одной,
Что жертвой вдруг станет его роковой.
Но ветер подул, и бежит шелкопряд,
И нити теперь уже в небе парят.
Теберон проснулся лишь для того, чтобы переместиться в раторк, где после очередного снадобья он погрузился в сон. Калии рядом не было, узнавать, где она, у него сейчас не было ни сил, ни желания.
«Пусть будет как есть, – решил он для себя, – мне нужны силы, а значит, нужно больше спать».
Проснулся он уже ближе к утру. В раторк заглянул Тоэл и сообщил, что они рядом с заставой. Керий с трудом, но уже самостоятельно поднялся на ноги и вышел на свежий воздух. Снаружи стояла охрана – десяток конных воинов из «золотых псов». Свет от их факелов был слаб, от него только сгущалась темнота вокруг людей. Лошади переступали с ноги на ногу, из их ртов вырывался пар, который облачком поднимался вверх. В лицо ударил легкий, свежий предрассветный ветерок. Небо еще было темно, но на востоке, там, где возвышались хребты Твалирона, уже брезжил рассвет. Это как раз за стенами заставы Кембри, бастионы которой сейчас были практически неразличимы.
Мимо его свиты проходили бойцы-пехотинцы. У некоторых из них в руках были факелы, которые подсвечивали их небритые бледные лица. Они брели сквозь мрак, будто призраки, подчиняясь приказам своих командиров, звучащим откуда-то из темноты. Некоторые из проходящих украдкой поглядывали в сторону Теберона. То были взгляды уважения и восхищения.
Теберону вспомнился тот день, когда он в числе многих своих собратьев по оружию проходил по узким извилистым улочкам заставы, чтобы оказаться перед воротами «Плача», через них ушло в пески и не вернулось бессчетное число людей, многих из которых некому оплакивать. Только роса, что выступает утром на каменной кладке, как слезы плакальщиц, стекает вниз на песок. Ворота «Плача» расположены в основании башни «Последняя надежда». Ее назвали так не случайно, именно под этой башней находятся катакомбы, в которых содержатся заключенные, приговоренные к смертной казни, чей приговор был отсрочен. А для идущих в пустыню это было последнее строение, которое им довелось видеть, последняя надежда на то, что ты защищен. Ворота в башне были самые широкие, и когда подходишь к ним, то кажется, что тебе предстоит пройти в пасть дракона. Туннель сквозь башню – всего локтей сорок в длину – похож на глотку огнедышащей твари, а когда оказываешься за воротами, тебя потрясает бескрайний простор пустыни, лежащей перед тобой. Она будоражит воображение, восхищает, но, вместе с тем, и пугает.
Теперь им предстояло вернуться домой, проехав обратно через ворота «Плача». Вот только, если верить словам Т'Арка, никто не спешил им их открывать.
– Что нового? – спросил Теберон. – Как прошел переход?
Тоэл немного поежился.
– Нового немного, мой зерт. Переход прошел успешно. Основные конные силы еще не прибыли, они должны подойти в первые часы после рассвета. Т'Арк отправил гонцов, чтобы возвестить о нашем прибытии и согласовать время переговоров, хотя, думаю, нас уже приметили.
Немного помедлив, Тоэл добавил:
– Да, и вот еще что. Дезертиров тут поблизости наши разведчики не нашли.
На востоке становилось все светлее. Из темноты ночи стали проступать силуэты башен Кембри. Их было восемь больших и шестнадцать малых. В одной большой и двух малых располагались ворота. Пехотинцы перестали проходить мимо. Закончилась перегруппировка войска. Как таковой лагерь разбивать не стали. Просто люди расположились в три линии – лучники, копейщики и мечники, они не стояли в боевом порядке, а расселись на песке, набираясь сил после перехода. Всех их мучила жажда.
– Нужно напоить людей, – тихо сказал Теберон.
Тоэл почесал подбородок.
– Да, конечно, чью воду будем отдавать им, коней, раненых или высокородных?
– Мою как зерта. Мою, Тоэл. Займись этим немедленно или поручи кому-нибудь. А еще приведи ко мне Т'Арка и Калию.
Врач с явной тревогой на лице посмотрел на Теберона, но, видимо, не увидев ничего подозрительного, просто поклонился в знак понимания и согласия, после чего скрылся в предрассветных сумерках.
Теберон оперся на колесо раторка. Стоять становилось тяжеловато. Вроде бы правильнее было вернуться внутрь, но ему не хотелось этого делать, так как в легких не хватало воздуха, а глазу – открытого пространства, хотелось видеть людей. Сейчас Керию было одиноко как никогда. Именно это чувство пронизывало его. Так зачем же было ему скрываться от людей в раторке? Хотя, если говорить начистоту, и тут, среди людей, он чувствовал себя одиноким, будто чужой, словно не ему были подчинены все эти воины.
«Что же нужно Тагифу? – размышлял Теберон. – Почему он не пропускает нас? Возможно, он заодно с восставшими близ Гралии разбойниками и рабами? А может, это не простой бунт, а спланированная диверсия Островной Гралии? Кто сейчас даст ответ? Кто знает?»
Время тянулось безумно медленно. Он вернулся в раторк. За окном мгла начала сменяться сумраком, именно тогда в раторк вошел Т'Арк. Он тяжело дышал и явно, хотя его лица не было отчетливо видно, был раздражен. Однако заговорил Т'Арк спокойным тоном:
– Я прибыл по вашему повелению, мой зерт.
Теберон понимал, что сейчас не до разговора по душам, но начал с личного:
– Ответь мне. Ты обо всем рассказал на совете или есть что-то, о чем умолчал? Я понимаю, что на месте своего зерта тебе хотелось бы видеть кого-нибудь еще, а не меня, ведь мы никогда не были друзьями. Однако, чтобы управлять, следует все знать.
– Будь я на вашем месте, то не доверял бы никому. А в первую очередь тому, кто командует отрядом охраны великого гарла.
Теберон улыбнулся.
– Я бы не стал никого слушать, а делал так, как считаю правильным.
Т'Арк вздохнул и добавил, перейдя на «ты»:
– Теберон, ты прав, не такого командира я хотел бы видеть над собой, но я принимаю судьбу такой, какая она есть. И сейчас мне радостно от того, в каком направлении подули ее ветры. Если бы не ты, никого из нас тут бы не было. Сейчас твой авторитет в войсках безоговорочен. Не мне тебе советовать, но решай, что делать, быстрее, не потеряй силу момента. Сейчас или ты воспользуешься ситуацией и взлетишь выше хребтов Твалирона, или мы все передохнем под стенами этой, кнез ее побери, заставы!
Теб получил удовлетворение от ответа командира. Правда питала его силы. От сказанных слов даже чуть яснее стал рассудок.
Теберон поинтересовался:
– Хорошо, а где Калия сейчас?
Т'Арк кашлянул, немного смутившись.
– Она не сможет пока прийти к вам. Я послал ее в качестве одного из гонцов к заставе.
– А что, больше послать было некого?
Т'Арк посмотрел на Теберона с явным удивлением.
– Я отправил девушку в числе других гонцов, потому что доверяю ей и надеюсь на ее умение вести переговоры и делать правильные выводы. Она возглавляет посланный отряд.
Теберон сделал глубокий вздох и выругался про себя, усмиряя раздражение и гнев. За окном раторка возникло какое-то движение. К конным, охранявшим Керия, кто-то подъехал и начал с ними что-то живо обсуждать.
– Похоже, у нас гости, – заметил Т'Арк, которого тоже заинтересовало появление гостя. Он протянул руку к опущенной на окно шторке, чтобы выглянуть и выяснить, что происходит снаружи, но не успел. Дверь отворилась, и на пороге в свете факела появилась Калия. Она была одета в походную одежду – рубашку с просторными рукавами, поверх которой была надета кожаная жилетка, шаровары, подпоясанные широким ремнем, выделанным из змеиной чешуи, высокие ботфорты на ногах. Она явно спешила и еще не успела перевести дух, о чем свидетельствовало ее тяжелое дыхание.
– Мой зерт, командующий заставой готов говорить с вами. Он будет ждать вас через час в двухстах локтях от башни «Последняя надежда». У него есть условие. Он хочет, чтобы вы пришли один. Мне пришлось сообщить о вашем состоянии, и он разрешил вам прибыть на коне. Простите меня, если я взяла на себя больше, чем следовало, ведя переговоры. Если вы исполните его требования, он обещал открыть нам ворота «Плача».
Калия склонила голову. Теберон больше не злился. Гнев ушел. Он был счастлив видеть ее, и было не важно, какие новости она принесла.
– Проходи же к нам, – Теберон хотел подать Калии руку, но не успел, за него это сделал Т'Арк.
– О чем ты думала? – стал отчитывать Калию Т'Арк. – Зачем сказала о самочувствии зерта?!
Калия спокойно восприняла укор Т'Арка.
– У меня есть план. Конечно, вы можете с ним не согласиться, но это лучшее, что можно было выторговать в условиях переговоров, когда тебя не хотят слушать!
Керий потер виски и уточнил:
– Что за план?
Калия улыбнулась, посмотрев на Теба, после чего перевела взгляд на Т'Арка.
– Мы разыграем подмену.
Т'Арк недоверчиво посмотрел на девушку, но ничего не сказал. Теберон тоже промолчал, ожидал подробностей.
– Считаю, все присутствующие понимают, что, подъехав на расстояние двухсот локтей от стены, Теберон станет прекрасной мишенью для лучников. Это же убойное, контрольное расстояние для стрельбы. Раз так, то будь по их воле. Вот только мы будем хитрее. У нас есть два козыря. Первый – это то, что практически никто с заставы не знает в лицо Керия, а второй – это то, что Теберона боготворят наши воины, по крайней мере, большинство из них.
Калия перевела взгляд на Керия и продолжала, активно жестикулируя при этом.
– Дальше все просто. Мы подсаживаем в раторк двойника Теберона, у меня есть раб на примете, которые подойдет для этой роли и не задаст лишних вопросов. Затем переодетый двойник, облаченный в закрывающий лицо шлем, на коне отправляется прямиком на заклание, а Теберон благополучно избегает смерти.
План с каждой минутой все более и более нравился Т'Арку. Он одобрительно кивал. Его лицо было красноречивее любых слов.
– Теберона мы незаметно, ведь все будут следить за копией, переодеваем в простые одежды и отправляем к тяжело раненным, при этом обязательно полностью закрываем его лицо, чтобы не возникло конфуза до прохождения сквозь заставу.
Керий уже понял, как все будет, и внутри него одна частичка просто ликовала и была готова безоговорочно со всем согласиться, но другая, та, что позволила ему выжить среди западных песков, говорила, что нет чести во лжи, даже если ее цена – собственная жизнь.
– Нашу «куклу» снимают лучники, и нам невольно подыграют наши воины. Наверняка часть из них кинется к телу зерта. Это придаст правдоподобности разыгравшейся трагедии. Тут важно, чтобы «золотые псы» первыми подъехали и забрали тело «куклы». Оно «случайно» упадет во время перевозки, и лицо «двойника» станет неузнаваемым, попав под копыта коней «золотых псов».
Калия перевела дух. Было видно, что выстроенный план ей безумно нравится. Она была довольна своей смекалкой.
– Дальше события могут развиваться по различным сценариям. Часть наших сил может пойти в бессмысленную атаку. Большинство из них будет перебито, но, что поделаешь, наша цель стоит этих жертв. Может быть, никто не кинется на выручку зерта. Это сохранит нам бойцов, что очень хорошо.
За окном раторка стало достаточно светло, так, что можно было увидеть позиции гральцев. Теберон смотрел на своих бойцов и понимал, что эти люди готовы сейчас на все ради него. Они были измучены переходами, боем со скаргартами, их терзали раны, и все-таки эти люди выполняли приказы и ждали чуда от предстоящего дня. Пусть им придется лезть без лестниц почти на отвесные стены. Пусть на них будут лететь стрелы. Они были готовы умереть за Гралию, за своего зерта, и Керий не мог их подвести или обмануть, воспользовавшись их доверием.
Калия тем временем заканчивала изложение своего плана.
– Миновав заставу, Керий чудесным образом вернется к нам, и мы продолжим свое возвращение.
Т'Арк, как и девушка, был доволен.
– Что же, ждать нельзя. Калия, займись поиском «куклы-двойника», а я организую ту часть замысла, которая будет касаться моих людей.
Теберон смотрел в небольшую щель, которая позволяла обозревать мир за пределами занавешенных штор раторка. Люди ждали. Они редко переговаривались, терпеливо выжидая, когда свершится то, что должно было произойти. Лица были уставшие, но их дух был непоколебим.
Вот сидит пожилой мужчина. Скорее всего, это раб или бедный свободный человек. Он очень плохо одет – изорванная рубаха да штаны, никакой защиты. Его лицо уродует глубокий шрам. Из оружия только короткий меч, что он точит. Мужчина уверенно смотрит на восток. Он готов принять свою судьбу. А вот парень, ровесник Керия. Его лицо запачкано грязью, но он тоже не боится. Этот смотрит на раторк. Теберон был почти уверен, что парень видит его. У него голубые чистые глаза и белые волосы. Его взгляд уверенный и ясный. Он не боится, верит и так же, как и старик, готов к встрече с судьбой. Чуть в стороне сидит командир конницы Олий. Сейчас он с пехотинцами, командовать пешими просто некому.
«За что сражается раб? – задался вопросом Керий. – За хлеб и кров. Что есть у рабов? Да ничего. Но они готовы умирать и биться за меня до конца. А что для них готовлюсь сделать я? Обмануть».
Внезапно Теберону стало безумно горько за то «я», которое было готово согласиться на план Калии, стыдно перед окружающими его людьми, неважно, кто они были по своему происхождению, свободные или рабы.
– Мой зерт, – услышал Керий обращение Калии, – медлить нельзя. Вы согласны совершить задуманное?
Керий грустно улыбнулся в ответ и сказал, обращаясь сразу к обоим заговорщикам:
– Я рад вашей заботе, но поступлю по-своему. Мне не нужна смерть моих братьев по оружию. Я сделаю все по-другому и так, что каждый подчинится моей воле, в том числе и вы. А теперь ждите и ничего не делайте без моих указаний.
Т'Арк просто опешил от отданного приказа. У него даже открылся рот, что выглядело бы очень смешно, если бы не трагичность ситуации. Калия, выдохнув, ссутулилась и выглядела очень растерянной. Керий собрал свои силы в кулак и быстро, насколько был способен в своем состоянии, открыл дверь и покинул раторк.
Свежий ветерок ударил в лицо. Как же было приятно ощущать его прикосновения на коже, но времени наслаждаться жизнью не осталось. Керий сделал несколько шагов по направлению к ближайшему всаднику из своего кортежа.
– Коня! – властно приказал Теберон.
Всадник быстро спешился и протянул уздечку в руки зерта. Керий принял узду и погладил по густой гриве скакуна. Лошадь фыркнула. Керий не смотрел по сторонам, но знал, что сейчас множество глаз следили за каждым его движением.
– Не подведи, – тихонько попросил коня Керий.
И, о чудо! Лошадь без чьих бы то ни было приказов опустилась на колени. Теберон удивился поступку скакуна. Он, конечно же, слышал о мудрости и особой тренировке лошадей, которые ездили под личными телохранителями великого гарла, но не мог поверить, что это правда. Он сел на коня и, легонько ударив его по бокам, побудил подняться.
Теперь Теберон смотрел на свою армию. Увиденное поразило его до глубины души. Тело покрылось мурашками, а голова немного закружилась. Боль от ран отступила. Сознание правильности его грядущего поступка утвердилось.
Все гральцы поднялись и смотрели на него. Тысячи глаз. Теберон мог поклясться, что сейчас глаза людей светились, хотя, скорее всего, это была лишь иллюзия, порожденная первыми лучами Ченезара. Керий легонько пришпорил коня и выехал вперед, встав спиной к заставе, напротив первой линии пехоты.
Теберон глубоко вздохнул и зычно выкрикнул:
– Гральцы! Вы, как и я, пришли в эти пески для того, чтобы снискать славы. Вы пришли защитить свою страну, нашу Гралию.
По рядам прокатился ропот одобрения.
– Но что для вас Гралия? Дворцы и гарлы? Думаю, нет. Совсем не они!
Люди замолчали и внимали каждому слову своего зерта.
– Гралия – это наши семьи – жены и дети, родители, братья и сестры. Люди, которые нам близки!
Толпа вновь одобрительно загудела, выражая свою солидарность.
– Я смотрю на вас, мои братья, и вижу людей, которые готовы встретиться со своей судьбой.
Керий заметил, что из раторка вышли Т'Арк и Калия, они стояли и смотрели на него. Их лиц он четко не видел, но представил, как они сейчас на него злятся. Ведь Теб не послушал их, отказался от лжи во спасение.
– Вы все для меня равны. Вы все мои братья по оружию. А раз мы равны, значит, никто из вас не может считать себя рабом. Так будьте свободными! Я, пользуясь своим правом командующего армии Гралии, освобождаю вас. Вы все свободные люди и каждый из вас может делать все, что он захочет по своей доброй воле!
Теберон замолчал. Толпа застыла. Люди не верили своим ушам. Тысячи рабов получили свободу. Это было сложно осознать. Секунды тянулись мучительно долго, и вот, наконец, толпа грянула: «Ура! Слава Керию!»
Народ ликовал. Люди не скрывали своей радости. Они обнимались и славили Керия. Но времени на ликование у Теберона не было. Он поднял руку, призывая к тишине. Вмиг толпа замолкла, и вновь все внимание было приковано к нему.
– Теперь ответьте мне, – обратился к гральцам Керий, – пойдете ли вы со мной до конца, защищая нашу Гралию?
– Да-а-а-а! – прокатилось над армией.
Рокот удалось успокоить, лишь вновь подняв руку.
– Раз так, то слушайте меня, – чуть не сорвавшись на хрип, выкрикнул Керий. – Я еду на переговоры с зертом заставы Кембри, Тагифом! Переговоры – священный обычай, и во время него не может пролиться кровь.
Лица людей, смотревших на Теберона, были светлы и выражали безграничную преданность.
– Приказываю! – твердо распорядился Керий. – Что бы ни случилось в ходе переговоров, я требую, чтобы вы не пролили ни капли крови наших братьев с заставы. Они такие же гральцы, как и мы. Если мы хотим выжить, то не будем искать смерти! А уж если удача отвернется от нас, то смерть сама найдет нас.
Теберон дернул за узду и, развернув коня мордой на восток, быстро поскакал к заставе. За его спиной все славили молодого зерта, выкрикивая слова поддержки и клятвы верности.