И когда успел вырасти малыш Ярусь? На каком мгновении превратился в мужичка, с серьёзным видом собирающего свой рюкзачок в детский садик? Ещё две недели назад, в составе первой пятёрки малышей, он плакал и не понимал, почему мама оставляет его с чужой тётей, в чужом доме. Ревел вместе со всеми, омывая слезами белую дверь с огромным стеклом. За этим стеклом мордашки детей размывались в сознании убегающих мам и те, утирая слёзы и хлюпая носами, час бродили вокруг садика, готовые по первому зову воспитательницы прибежать в группу. Но воспитательница держалась. На привыкании были все: и она и дети. На второй день малышей оставили на завтрак. Наш позавтракал, но вылетел к маме так, словно завтрака его лишили. На третий день забирала его я. Малыш Ярусь прижался, обнялся весь-весь и расплакался. Мы были вместе с Олей, его старшей сестричкой, знавшей в этом садике все закоулки. Успокоили, переодели, услышали от приветливой и улыбающейся воспитательницы, что малыш хороший и добрый и тут наш малыш Ярусь послал ей воздушный поцелуй, да такой выразительный, что воспитательница рассмеялась. И мы с облегчением тоже.
- Малыш Ярусь, мужчины не должны плакать там, где их кормят, - сказала я, прижимая без пяти двухлетнего внука к себе, - чем кормили, ну-ка расскажи бабушке.
- Цай!
- А ещё?
- Акаоны!
- Ну вот же, не плачь больше. Чай с макаронами! Настоящий мужской завтрак.
С этого дня малыш Ярусь больше не плакал. На следующий день его оставили на обед, а за обедом, успев справиться с супом, уснул прямо на стульчике и неожиданно остался на сон. К концу второй недели привыкания он спал и ужинал.
А на днях ему исполнилось два года. И теперь он совсем взрослый. Утром тащит свой рюкзачок с маленькими игрушками, чтобы раздать деткам, которые громко плачут. А мы... А мы вдруг осознали, что он может обходиться без нас с восьми утра до пяти вечера, пока мы все на работе. И некому шкодничать у бабушки во дворе и порядок в доме совсем не радует. "И как там мой сладкий фунтик?" вертится в голове постоянно. И уже впору плакать нам, отправляя взрослого мужичка в садик и забирая его, соскучиться по нему сильно-сильно... Но мы не плачем. Держимся.