По пыльной поселковой дороге шел парнишка лет двенадцати, в старенькой рубашонке в клеточку, полинялой от дождей, ветров и солнца, таких же стареньких штанишках, закатанных по колено. На голове красовалась лихо заломленная кепка со сломанным лакированным козырьком. По тощему заду и бедрам бился хвост метровой щуки, продетой через жабры на толстую палку, перекинутую через плечо.
Пошел специально, по многолюдной улице, чтобы похвастаться добычей. Можно пройти коротким путем, но кто тогда узнает, что выловил такую щученцию!
С важностью, усталой походкой, загребая сандалетами пыль, подошел к водокачке, где обычно толпились бабы и мужики в очереди за водой, и обменивались новостями.
— Дайте кружечку водички, — попросил паренек, бросив щуку в траву.
Сняв с гвоздя алюминиевую кружку, прикованную к стене на мелкую цепочку, зачерпнул из чьего-то ведра ледяную воду, стал пить мелкими глоточками, скосив глаза на толпу, окружившую щуку.
— Серьга, где изловил такое бревешко? — спросила тетка Онисья, — подскажи моему охламону, пущай с тобой ходит на рыбалку!
— На Гробницу ходил, теть Онь, — важно, по-взрослому, ответил паренек, — давно ее выслеживал.
Напившись воды, отмыв руки от крови в прорезанных суставах пальцев, присел в тенечек под стену водокачки.
— Пусть люди посмотрят на диковинку! — подумал с какой-то гордостью в душе.
Вспомнилось…
Однажды, летом, купаясь и рыбача с пацанами на гробниченском перекате, обратили внимание, как в панике, отчаянно хлопая крыльями и крякая, по воде к берегу мчалась стайка домашних уток.
— Кто их напугал? — с удивлением спросил Вовка.
Неожиданно, последняя, отставшая утка, исчезла в воде, захваченная неведомой силой.
— Ребята, это щука! — взволнованно произнес Колян, — давайте, завтра принесем сюда переметы и закидушки, и попробуем ее изловить!
Пришли на второй день, пораньше, с утра, наловили живцов, и поставили снасти. Вечером пришли проверять. На крючках сидели одни окуни. Попытки поймать щуку продолжались целую неделю. Приманку использовали всякую, вплоть до цыплят, украденных тайком из курятника. Бесполезно… Бросили эту затею, отвлекли другие дела.
Серьга не забыл. Раз в неделю наведывался на перекат, закидывал в воду новые и новые снасти с разной наживкой. Мать уже ворчала: «Надоело чистить этих окуней, хватит рыбачить!»
Но характер Серьги был упрям: «Всё равно изловлю, хоть до осени буду ходить!»
И вот — удача! Клуша, высидевшая выводок цыплят, была труслива и не смогла дать отпор крупной крысе, схватившей цыпленка. Крыса потащила его в нору, но что-то ей помешало.
Мать попросила прикопать цыпленка за сараем.
— А если попробовать цыпленка на щуку? — мелькнула мысль.
Взяв пару закидушек, ломоть хлеба, удочки и червей, утром, на следующий день, отправился на Гробницу. Наловив живцов, насадил на крючки, закинул снасть в перекат. Вторую, оснастив цыпленком, забросил в заводь.
Закидушка была особенной конструкции, с большим поплавком. С центральной, толстой лесы свисали три поводка потоньше, с тройниками, привязанными за поводок десятисантиметровой свитой медной проволокой, чтобы щука не смогла перекусить.
Покрепче привязав снасть за толстую ветку ивы, улегся в тень на разостланный пиджачок, и задремал. Проснулся от стрекота сорок, развоевавшихся на песке у воды. Понаблюдал, как одна из них, боком налетает на другую, стараясь попасть клювом в глаз.
— Ишь ты, и тут борьба за существование идет, — подумалось лениво. — Как там у меня дела с закидушками?
Подошел к берегу, слегка потянул за лесу закидушку, стоявшую на перекате. Почувствовал рывки лески, понял, что кто-то есть. Вытянул красавца окуня, почти на кило весом.
— Хороший экземпляр! — подумал с радостью, — будет отменная уха!
Вырезав из ивы палку с отвилком, насадил через жабры окуня, и опустил в воду, прикрыв водорослями. Вторая закидушка стояла мертво, поплавок не шевелился.
— Кажется, впустую пройдет день, кроме окуней, опять ничего не принесу, — подумал с сожалением Серьга.
Миновал полдень. Съев ломоть хлеба с солью, запив водицей из Чумыша, сменил наживку на первой закидушке, и закинул снова. Улегся на старое место, спать не хотелось, размечтался:
… — Иду по Ельцовке с громадной щукой…
— За мной бегут стайкой пацаны, просят хоть немного пронести.
— Даю в руки каждому, по очереди.
— Бабы у водокачки хвалят удачливого добытчика.
— Дома, с радостью, встречает мать, не ругая за окуней. Усаживает за стол, как взрослого, и говорит, что завтра не нужно таскать воду из колодца,отдохни.
В радужных мечтах быстро пролетело время. Солнышко стало скатываться под уклон,и подул прохладный ветер.
— Пойду домой, однако, — подумал Серьга, — проверю закидушки, сниму окуней, если попались.
Вытянув из переката первую, снял с крючков пару небольших окунишек, подумав, бросил обратно в воду. Смотал снасть, пошел ко второй и тут с волнением увидел, что поплавок ходит туда-сюда, иногда скрываясь под водой.
— Кто-то там сидит!
Отвязав конец лесы, стал вываживать. Неожиданно леса резко рванулась из рук, едва не выпустил. Поплавок с бульканьем и плеском исчез в глубине.
— Неужели щука? — подумалось с волнением и радостью.
Не обращая внимания на кровь, выступившую из прорезанных сгибов пальцев, стал вываживать лесу, поступив хитрее — наматывал ее на обломок толстой палки.
Леса натягивалась струной, вспенивая воду, не поддавалась. Внезапно ослабла, над поверхностью воды взлетело громадное черно-пестрое тело, с плеском упало, подняв тучу брызг. Леску рвануло так, что чуть не выпустил из рук палку.
— Точно, щука!Попалась все-таки! Теперь главное — не упустить! — билась мысль.
Серьга, как опытный, заправский рыбак, медленно, по десять сантиметров, по полметра, выводил щуку на мелководье. Пошел второй час. Противоборствующие стороны порядком устали. Наконец, щука сдалась, и безвольным бревном подплыла к берегу. Серьга удивился ее размерами — чуть не в его рост! Громадная пасть, усаженная сантиметровыми зубами, могла вместить даже его голову!
Подхватив рыбину за жабры, резким рывком выбросил в траву, подальше от воды.
Щука, оказавшись на суше, стала выкидывать такие прыжки и кульбиты, что Серьга опасался к ней подойти, боясь попасть на ее острые зубы. Наконец, успокоилась, плавники, подрагивая, опустились, глаза побелели. С опаской подошел, потрогал ногой хвост — не реагирует, значит, мертва. Вырезал толстую палку с сучком, просунул сквозь жабры, с трудом подняв, закинул на плечо, пошел по тропе вдоль Чумыша домой, довольный добычей, забыв про окуня.
…Бабы и мужики, насмотревшись на щуку, стали расходиться. Серьга взвалил добычу на плечо, потопал к дому. Был вечер, пригнали стадо, мать подоила корову, а отец крутил сепаратор, установленный на лавке у сарая.
Серьга положил щуку в траву возле ворот, зашел в ограду, посмотреть, как отнесутся к его долгому отсутствию родители.
— Где тебя весь день черти носят! — с возмущением начала мать, — воду не натаскал на полив, все мне одной делать, что ли?
— На рыбалке был! — ответил Серьга.
— Опять окуни? — Убирай их к чертовой матери, я же тебе говорила, чтобы больше не ловил! — разошлась мать.
— Я щуку поймал!
— Где твоя щука? — Поди, выпустил обратно, в синие воды? — засмеялся отец.
— Зря смеетесь, щас покажу! — сквозь слезы обиды вымолвил Серьга.
Вышел за ворота, с трудом поднял, вдруг ставшую неподъемной рыбину, занес, и бросил в траву перед изумленными родителями.
— Сынок, да как же ты с ней справился? — с волнением произнес отец, — покажи руки!
Серьга распрямил ладони, отец увидел глубокие порезы, осуждающе покачал головой:
— Я же тебя учил, что при рыбалке на крупную рыбу нужно надевать верхонки!
— Пап, не подумал я про них, — ответил отцу.
Мать засуетилась, нарвала листьев подорожника, принесла бинт, и привязала их к порезам.
— Завтра спи, отлежись, воду таскать не надо, сама наношу!
— Иди за стол, — рыбак, ты наш и кормилец! — сменив гнев на милость, произнесла мать.
— Мам, подожди, я схожу к Вовке — соседу, расскажу, что большой окунь остался на месте рыбалки. Вовка быстро найдет, место знает, пусть себе возьмет.
Сходил к Вовке, объяснил ситуацию. Тот все понял, умчался бегом, чтобы успеть до темноты.
Ополоснувшись из кадушки теплой, нагретой за день водой, и поужинав, улегся на кровать, подумал: « Хорошо, завтра воду не таскать! Мечты иногда сбываются!»