- Ну что, почему Вы так на меня смотрите? - спросила медсестра.
- Доктор пока отменил все лекарства, так что никакие уколы и капельницы я принимать не буду, - ответила я.
Женщины в палате смотрели на меня с удивлением.
Медсестра подняла стойку для капельницы и вышла.
- Почему Вы упрямитесь? Подумайте о сердце, нельзя отказываться от лечения, - сказала моя соседка по палате.
- Спасибо Вам за заботу, но мне не нужно это лечение, - ответила я.
Я боялась, что Даша скажет Мирзе, а что ещё хуже, Абдулле и Мухаббат о том, что возможно, я беременна. Весь день, я была, как на иголках. То, что принесла мне Даша, я поставила на стол и пригласила женщин отведать. Они тоже поставили своё и мы пообедали. Я с удовольствием поела и суп из столовой, стараясь не думать о своём, как мне казалось, глупом положении. Отвлекая себя разговорами, я непринуждённо болтала, рассказав, что приехала в больницу прямо со свадьбы дочери.
Вечером пришёл Абдулла, а с ним и Мухаббат. Я смотрела на них, чтобы понять, знают ли о моём состоянии.
- Мамочка, здравствуйте. Как Вы? - спросил Абдулла, ставя на стол бумажный пакет.
- Кеное, ассалому аляйкум, как Вы? Вы нас напугали, - сказала Мухаббат.
- Ва аляйкум ассалом дорогие мои. Не волнуйтесь, я в порядке. Как дома? Как дети? - спросила я.
- Всё хорошо, дети в порядке. Что доктор говорит? - спросил Абдулла.
- Пока ничего, утром всё прояснится, анализы взяли, кардиограмму сделали. Поздно уже, вы идите. Думаю, долго я здесь не пробуду, завтра домой пойду, - сказала я.
- Вы не торопитесь, если понадобится, нужно лечиться, - сказала Мухаббат.
Проводив их, я легла. Ночь я почти не спала, с нетерпением дожидаясь утра, чтобы узнать точно, беременна я или нет. Хотелось услышать отрицательный ответ. Завтракать от волнения не смогла, сама пошла к медсестре и сказала ей, что должна идти к гинекологу. Она попросила немного подождать и прошлась по палатам, раздавая лекарства. Меня трясло, терпения не хватало, я спросила её, где находится кабинет нужного мне врача, но медсестра сказала, что должна сама пойти со мной. Я была на грани истерики, но девушка наконец подошла сама с моей историей болезни и мы спустились на первый этаж. Там сидели две молодые женщины, пришлось подождать своей очереди. Наконец, я с волнением зашла в кабинет, пожилая женщина врач, посмотрела на меня и предложила сесть.
- Что Вас беспокоит... Рахматова, пятьдесят шесть лет... - сказала женщина, читая историю болезни, потом, приподняв свои очки, ещё раз посмотрела на меня.
- Доктор, посмотрите меня, кажется... я беременна, - хриплым от волнения голосом, сказала я.
Видя моё состояние, женщина улыбнулась.
- Не волнуйтесь Вы так. Проходите к креслу, - сказала она.
Ох, как я не любила это кресло и все эти процедуры. Вспомнила, как в тринадцать лет я родила свою первую девочку в доме Турсун бая, девочку, которую мне даже не показали, а хладнокровно придушили и закопали. Я даже могилы её не видела. Второго сына, которого толкнули в хауз, от чего он простудился и умер, я немного помнила, родила его тоже, лёжа на полу, на курпачи. Мой Абдулла, любимый сыночек... он вообще родился в лагере, в условиях, в которых рожают собаки. Только Гульнара, мой цветочек, родилась в родильном доме. Мои мысли прервала врач.
- Вы что, никогда кресла не видели? - спросила она.
Я молча прошла к креслу и сняв нижнюю часть одежды, легла. Процедура не из приятных, но необходимая. Через несколько минут, доктор подошла к умывальнику.
- Это просто чудо, в Вашем возрасте. Вы беременны, поздравляю Вас, - без особой радости, сказала женщина.
Я быстро спустилась с кресла и оделась.
- Значит всё таки беременна... - пробормотала я.
- Сколько у Вас детей? - макая ручку в чернильницу, чтобы записать мои данные, спросила доктор, сев за стол.
- Двое детей, но они уже взрослые, - ответила я.
- Вы замужем? - последовал вопрос.
- Да, конечно. Иначе, как бы я оказалась в таком положении? - удивилась я.
- Ну, чтобы оказаться в таком положении, не обязательно быть замужем, - улыбнувшись, ответила женщина.
- Может и так, но я не в том возрасте, чтобы иметь любовника. У меня его в молодости-то не было, а теперь... - разражённо говорила я.
- Не обижайтесь, я тут столько всего насмотрелась. Так... а роды у Вас по счёту какие будут? - записывая что-то, спросила доктор.
- Пятые. Первые двое детей умерли в голодные годы, - ответила я.
- Первого ребёнка во сколько лет родили? - продолжала спрашивать врач.
- В тринадцать, - еле выговорила я.
Женщина подняла голову, приподняла свои очки и пристально посмотрела на меня.
- В тринадцать? В таком юном возрасте... А теперь, в пятьдесят шесть лет. Аборты были? Может выкидыш? - спросила доктор.
- Нет, - коротко ответила я.
- Хорошо, этого рожать будете? - спросила врач.
Теперь я с удивлением посмотрела на неё.
- Не знаю. Муж ещё не знает. Я могу идти? - спросила я.
- Вам нужно будет встать на учёт к своему гинекологу и до родов, если всё же Вы решите рожать, быть под наблюдением врачей. Можете идти, - сказала доктор.
Я попрощалась и быстро вышла, медсестры не было и я сама поднялась в своё отделение. В палату я заходить не стала, прошла к кабинету врача. Постучавшись, я приоткрыла дверь, но в кабинете никого не было.
- Видимо, обход делает, - подумала я и пошла по коридору.
В палате меня ждали Абдулла и Даша.
- Мамочка? Где Вы были? Всё в порядке? - спросил Абдулла.
Я с тревогой посмотрела на Дашу, но она незаметно покачала головой и я успокоилась, поняв, что она ничего никому не говорила. Да она ещё и не знала наверняка, беременна я или нет.
Тут вошёл врач, этого я боялась больше всего. В руках он держал историю моей болезни.
- Ну что, Рахматова, Вас можно поздравить? - громко сказал он.
- Подождите, доктор, прошу Вас. Я провожу сына. Абдулла, тебе на работу идти нужно. Иди, сынок, - сказала я.
- А что случилось? С чем Вас доктор поздравляет? - спросил Абдулла.
- С тем, что у меня сердце здоровое и сама я здорова, - быстро ответила я.
- Ааа, хорошо. Тогда я пойду, тётя Даша, Вы идёте? - спросил Абдулла.
- Нет, дорогой, я ещё с мамой твоей посижу, - ответила Даша.
Абдулла пошёл к двери, проводив его, я вернулась и села на койку.
- Сын не должен ни о чём догадываться, доктор, прошу Вас, выпишите меня, мне уехать нужно, - сказала я, когда мужчина сел на стул у моей кровати.
- Я думаю, что могу Вас выписать. Анализы хорошие и кардиограмма в порядке, так... возврастные отклонения, но это не страшно. Обязательно нужно будет встать на учёт к гинекологу и принимать лекарства, которые Вам выпишут. Я подготовлю выписку, можете собираться, - сказал доктор, поднимаясь.
- Значит я была права? Ты беременна? - радостно спросила Даша.
- Тише, давай дома поговорим, - оглядываясь на соседок по палате, сказала я.
Пакет, что принёс Абдулла, я оставила им, вещей не было и попрощавшись, я с Дашей вышла из палаты.
- Халида, меня любопытство распирает, скажи, ты правда беременна? - нетерпеливо спросила Даша.
- Ой, Дашка, угораздило же меня на старости лет забеременеть! Не знаю, что делать, - спускаясь вниз по лестнице, сказала я.
- Как что делать? Вот дурёха! Конечно рожать! Это же чудо, вот бы и мне Бог дал. Да мне уже шестьдесят с лишним, зато внуки есть. Представляю, как твой Саша обрадуется, - воскликнула Даша
- Да... представляю, - пробормотала я и правда представив себе его лицо.
- Нужно рассказать Абдулле и Мухаббат, пусть тоже порадуются за тебя, - сказала Даша.
- Нет! Только не это. Прошу тебя, ты знаешь и больше никто не должен знать. Поняла? - остановившись в фойе больницы, сказала я, схватив её за руку.
- Поняла... но разве такое можно скрыть? Долго ли? - удивилась Даша.
- Я завтра уеду и до родов не вернусь, а потом... что будет потом, неважно. Пошли скорее домой, я по своей Гуленьке соскучилась, - выходя на улицу, сказала я.
- Ну ты даёшь, подруга. Это же такое счастье... - пробормотала Даша.
Мы доехали до дома Абдуллы, в доме были только Анна с моим внуком, Гульнара и Паша. Их счастливые лица успокоили меня.
- Мамочка! Вы напугали нас. Правда, я только после свадьбы узнала, когда Вы не пришли, что с Вами? - обнимая меня, спросила Гульнара.
- Просто устала, переутомилась. Со мной всё хорошо, - поглядывая на Дашу, боясь, что она может проговориться, ответила я дочери.
- А мы как раз садились обедать. Вы как раз к обеду пришли, - сказала Анна, собирая на стол.
- А Катюша где? - спросила я, не увидев её.
- Она с тётей Мухаббат к Хурсандой ушла. Я просила её остаться, но она не послушалась, - ответила Гульнара, помогая Анне накрывать на стол.
- Плов ещё остался, вроде и Мухаббат забрала, Абдулла на работу взял и тётя Даша Замире передала. Много еды было на столе, суп гости хорошо поели, а плов остался. Нужно его доедать, столько мяса, жаль, если пропадёт, - говорила Анна.
- Во дворе так холодно, не пропадёт. Садитесь за стол, я очень проголодалась. Паша? Как ты, сынок? - спросила я его, увидев парня, который только зашёл на террасу, где был накрыт стол.
- Здравствуйте, тётушка, Вы здоровы? Сказали, что Вас на скорой увезли, - спросил Паша.
- Здорова. Я тут подумала... не будем неделю тут сидеть, поедем уже домой, в Ленинград, - сказала я.
- Я не против, чего тут сидеть. Вот поем и... а билеты на самолёт будем брать или на поезде поедем? - спросил Паша, сев за стол.
- Давайте на поезде, ну пожалуйста. На поезде интереснее и веселее, - воскликнула Гульнара.
- Хорошо, поедешь на вокзал и купишь четыре билета в купейный вагон. Раз мой цветочек так хочет, я не против, - сказала я.
Пообедав, Паша тепло оделся и вышел из дома, я дала ему денег на четыре билета, Гульнара накинула на себя пальто и проводила его до калитки. Я видела в окно, как Паша обнял её и поцеловал. Улыбнувшись, я отвернулась.
Даша беспокойно ёрзала на стуле и поглядывала на меня. Я строго посмотрела на неё, понимая, что она еле сдерживается, чтобы не ляпнуть о том, что я беременна. Гульнара вернулась и сняв пальто, стала убирать со стола. Анна, покормив Андрюшу, увела его спать. Кажется, она и сама вместе с ним уснула. Убрав со стола, Гульнара тоже ушла отдыхать в спальню. Мы с Дашей остались одни.
- Как же я тебе завидуюююю... Я бы тоже с удовольствием родила, но... Бог не дал, - пропела Даша.
- Нашла чему завидовать. Я и во сне не могла себе такого представить. Молодая бы была, а то... что Саша скажет? - произнесла я с досадой.
- А что он скажет? Рад будет, ещё бы, сделать ребёнка в его годы - это поистине счастье, Халида, - ответила Даша. А я представила лица Абдуллы, Мухаббат и Батыра, и даже Мирзы. Скажут, бабка с ума сошла. Но я промолчала, ведь я ничего не могла сделать. Про аборт даже и не мыслила, зная, какой это грех. Иначе, ещё тогда, в лагере, избавилась бы от позора, тем более, отец Абдуллы был негодяем. Немного посидев со мной, Даша собралась ехать к дочери.
- Мирза тоже туда приедет, потом вместе с ним домой поедем, - одеваясь, сказала Даша.
Она носила каракулевую шубку серого цвета, купив её на барахолке у одной старушки. Уж очень она ей понравилась. Да и тёплая была. Проводив её, я тоже пошла прилечь и тут же уснула. Вскоре, вернулся Паша с билетами, но будить меня не стал. Я поднялась ближе к вечеру, когда с работы пришёл Абдулла. Увидев, что я уже дома, он обрадовался.
- Значит Вы и правда здоровы, я рад. Видимо, просто устали, - сказал он, проходя на террасу, где Гульнара накрывала на стол. На плитке со спиралью она грела плов, Анна делала салат. Газа ещё не было, но плита была мощная, керогазом почти никто не пользовался, поговаривали, что в скором времени будут проводить газ. Хотя мы и представления пока не имели, что это и как им пользоваться.
- Я купил билеты, мы завтра вечером уезжаем, - сказал Паша, сев за стол.
- Как уезжаете? Но Вы же хотели неделю здесь побыть, - удивился Абдулла.
- Поедем мы, сынок, ну что без толку сидеть? Пусть готовятся к занятиям. Да Александр Фёдорович там один, сам понимаешь, каково мужчине одному. Летом мы все опять приедем, - сказала я, подумав, как всех удивлю, приехав с ребёнком на руках.
- Ну если Вы так решили... нужно приготовить Вам в дорогу еду, с собой взять сладости и сухофрукты, в Ленинграде их нет. Вон, со свадьбы сколько всего осталось, куда всё девать. Анна, неси коробку, я сам всё аккуратно сложу, - вставая из-за стола, сказал Абдулла.
- Завтра ещё день есть, сынок, успеем, - сказала я, зная характер сына.
- Мне утром рано на работу, но я вернусь пораньше, сам провожу Вас на вокзал, - сказал Абдулла.
Он всегда всё делал аккуратно, даже будучи маленьким, свои вещи складывал на стул, игрушки собирал в коробку.
На следующий день, Проводив Абдуллу на работу, мы с Гульнарой и Пашей поехали к Мухаббат. Нужно было проститься и с ними. Когда мы подъехали и выйдя из трамвая, подошли к улице, увидели, что возле дома Джамили опоки собрались соседи.
- О, Аллах, что же там ещё произошло? - с испугом произнесла я, быстро подходя к дому Мухаббат.
Но дома её не было, Катя сидела у сандала и смотрела за детьми.
- А где Мухаббат и Хурсандой? Что там случилось, в доме Джамили опоки? - спросила я, войдя в дом.
- Ассалому аляйкум, тётушка. Так... умерла она. Сегодня рано утром умерла. Тётя Мухаббат и кеное пошли к ним, а я за детьми смотрю, - ответила Катя.
- Понятно... бедная женщина, не смогла перенести то, что с ними произошло. А дети теперь как же? - спросила я, хотя понимала, что Катя этого знать не может.
- Наверное, их в детский дом заберут, - сказал Паша.
- Так, Вы посидите тут, а я схожу к ним, детей накормите и спать уложите. Да и сами поешьте, - сказала я, выходя во двор.
Выйдя на улицу, я прошла к дому соседки. Мужчины стояли возле калитки, женщины были в доме. Во дворе четверо мужчин, срезав ветки тала(ракита) потолще, прикрепляли к тоуту, сооружая типа кибитки, шатра. Потом накрыли сверху материалом, малля называется и по краям накрыли паранджу и мурсанг (паранджа без рукавов). Я быстро вошла в дом, где сидели женщины, а на полу, на второй половине таута лежало тело Джамили опоки, которое успели омыть и завернуть. Мухаббат, увидев меня, позвала сесть рядом с собой, что я и сделала. Старая соседка читала саловат(молитва), некоторые плакали, говоря, что покойная была не так стара.
- Горе сломило её. Бедные дети, что же с ними теперь будет, - слышала я тихие голоса.
- Наверное, их к себе заберёт сестра покойной невестки Джамили. А у неё своих трое, - отвечала другая соседка.
Вошли мужчины, женщины тут же поднялись и отошли в сторону, иные вышли в другую комнату. Тело унесли, старая соседка почитала поминальную молитву и мы с Мухаббат и Хурсандой ушли домой.
- Жаль её, не старая ещё была. Дом опустел совсем, - сказала Мухаббат.
- Все мы смертны, Мухаббат, у каждого свой срок. Все там будем, рано или поздно, - ответила я.
- Это так, кеное, но если бы сын её не пил, да не зарезал свою жену, она бы ещё пожила, - ответила Мухаббат.
- А мы пришли попрощаться, вечером уезжаем, - сказала я, чтобы сменить тему, о которой тяжело было говорить, да и не хотелось.
- А что это вдруг? Вы же собирались неделю здесь ещё пожить, - удивилась Мухаббат.
- Что даст неделя? Нужно ехать. У детей скоро занятия начнутся, летом опять приедем, - ответила я.
- Что ж, если так решили, - сказала Мухаббат.
- Хотела Вас попросить... поговорите с Гульнарой, ей учиться нужно, пусть не торопятся с ребёнком. Мне неловко с дочерью об этом говорить. А Вы, как яньга, можете и сказать, - сказала я, когда мы вошли во двор её дома.
- Конечно, кеное, я скажу. И Паше скажу, не волнуйтесь, - ответила Мухаббат.
Посидев в её доме пару часов, мы поднялись.
- Привет от нас передайте Батыру и Санджару, жаль, не увидимся мы с ними, - обнимая золовку, сказала я.
- Берегите себя, кеное, пишите чаще, - сказала она.
Попрощавшись и с Хурсандой, и с её детьми, мы поехали к дому Абдуллы. Его дома ещё не было, вещи мы собрали с вечера, чуть позже, пришли и Даша с Мирзой, следом пришёл Абдулла.
- Мы попрощаться пришли. Теперь только летом увидимся, - сказала Даша, обнимая меня.
- Увидимся, конечно, если живы будем, по воле Всевышнего, - сказал Мирза.
- Дай Аллах, будем живы. Сегодня Джамиля опоки умерла, похоронили её, - сказала я.
- Да, никто не ведает, что с нами завтра будет, - растерянно произнёс Мирза.
- Давайте не будем о грустном. Пора ехать, поезд ждать не будет, - сказал Абдулла.
- Паша, возьми коробку, девочки, а вы сумки берите. Даша, поцелуй за меня Замиру и Наргизу. Салиму привет передавай. Вы с Мирзой оставайтесь, Абдулла нас проводит, - сказала я.
Обняв и Анну, поцеловав внука, я пошла к выходу.
- А ведь Мирза прав... никто не знает, кроме Аллаха, что с нами завтра будет. Грустный он какой-то... - обернувшись на Мирзу и Дашу, с грустью подумала я.