Ломоносов и... русский след
To be, or not to be («Быть или не быть, вот в чём вопрос...пер. с английского»)
В русской антерпретации - Бить или не бить? Ответ однозначен. Всегда лучше бить.
После творческого тупика, по совету моего виртуального друга Александра Михайловича Пасхалова продолжаю писать свой Байопик "Судьба", начав с конца, с эпилога. А там драки, уличные бои, выступления на закрытых рингах...Одно оправдание: "Чтоб знали правду"! И я задался вопросом, а интеллигенты-драчуются? Одно, что дерутся в Верховной Раде Украины. Там все уголовники и рецидивисты. А в академических кругах?
Можно сказать, что в академических кругах, драки стали интеллектуальным отдохновением сразу по восшествии туда гениального крестьянского сына Михайло Ломоносова. А у них полдеревни - Ломоносы.
Первая вспышка произошла в Академии наук, которая к тому моменту существовала уже 16 лет. В ней не было ни одного русского, только немцы.
Ломоносов оказался гораздо образованнее всех академиков — половина из них даже латыни не знали. Во-вторых, он выяснил, что в Академии наук процветает коррупция: суммы, направленные на научные открытия, просто списывались, а расходование огромного бюджета никак не проверялось. Ломоносов начал немцев воспитывать и устраивать скандалы, не боясь применять кулаки. За один такой скандал Ломоносова посадили на несколько месяцев в тюрьму, где он, кстати, писал стихи. Когда он вновь вернулся в Академию, жалование ему на целый год урезали в два раза — в воспитательных целях.
"Русский след" Ломоносова прорезался в Германии в 1736 - 1741 годах. Русские ученики быстро прокутили выделенные им деньги, познакомившись с женским полом.
"Зело задиристы, - писал Ломоносов о немецких студиозусах, - то и дело пускают в ход кулаки, а то и шпаги".
Уже в первый месяц Ломоносов истратил на уроки фехтования пять талеров (немалые по тем временам деньги), но его одернули из Петербурга: "Учителей фехтования и танцевания... больше не держать. И вообще не тратить деньги на наряды и пустое щегольство!"
Пришлось обратиться к мордобою как к хорошо знакомому виду русского народного спорта. Профессор Вольф писал в Петербург: "Покуда они были здесь, всякий боялся сказать хотя бы слово, ибо своими угрозами они держали всех в страхе. Отъезд их избавил меня от многих забот".
Из Германии Михаил Васильевич привез и жену - Елизавету-Христину Цильх (Elisabeth Christina Zilch), отец которой был пивоваром, членом городского совета и церковным старостой.
Так до сих пор и прослеживается "русский след" в анналах западноевропейской гидности!