Знакомый с физтеха сказал, что на хладокомбинате можно заработать.
Он целую неделю грузил там контейнеры с мороженым.
Если хочешь подзаработать, сказал он, приходи на проходную и вызови
Николая Семеновича.
Заработать захотели все пять человек, жившие со мной в комнате
студенческого общежития. Ничего удивительного. До стипендии была еще
неделя, денег, как всегда, ни у кого, а кушать хочется...
А тут мороженое...
Николай Семенович вышел к нам на проходную с улыбкой.
- Мне уже сказали, что вы пришли бригадой, - радостно воскликнул он,
узнав, что нас пятеро. - У меня как раз работа для бригады...
Говорил все это Николай Семенович проходя с нами мимо громадного
здания-морозильника к небольшим строениям, расположенным в углу
большой территории, занимаемой комбинатом.
Остановившись у большой кучи песка на земле, Николай Семенович
сказал:
- Вот ваша работа, - показал он рукой на кучу. - Вам нужно перенести
его вон к тому столбу.
Он кивнул головой в сторону столба метрах в пятидесяти от нашей кучи.
Мы переглянулись.
- Его, конечно, нужно было разгрузить у столба, но самосвал не проходит
между домами...- будто уловив наше недоумение сказал Николай Семенович.
Теперь и мы обратили внимание на проход между домами, по которому
самосвалу не проехать до столба.
Нам выдали пять огромных совковых лопат и столько же ведер.
Николай Семенович ушел.
С шуткам-прибаутками набросились на кучу песка, исчезновение которой
сулит нам кусок хлеба...
Мне этот песок преграждал путь не только к хлебу, но и к моей мечте.
С детства мечтал съесть мороженого сколько «влезет».
А физтеховец рассказал, что в обеденный перерыв ему разрешали заходить
на склад готовой продукции и брать столько мороженого сколько съешь.
Наполняя первые ведра песком мечтал об обеденном перерыве и своем
походе на склад, где хранится готовое мороженое.
Под шорох песка, заполняющего ведро, решил брать не просто порции
мороженого, а по одному разных видов. Правда, эскимо в шоколаде, решил
взять две порции...
Наши шутки и прибаутки вскоре прекратились.
А куча песка оставалась прежней.
Никогда не думал, что ведро песка может отрывать руки от плечей.
Через час мне казалось, что мои руки удлинились и я могу завязывать шнурки
не нагибаясь.
Еще через десять ведер я с трудом вспомнил маму, внушавшую мне, что
при моих гландах нужно забыть о мороженом. Особенно она была настойчива и
убедительна во время моих ангин.
За мороженым решил не ходить в обеденный перерыв.
Решил просто дожить до него.
… В обеденный перерыв никто никуда не пошел.
Все повалились на землю в тени ближайшего дерева и дружно начали материть физтеховца.
… Под конец рабочего дня, когда мы все еще терзали своими лопатами
ненавистную кучу песка, к нам пришел Николай Семенович.
Вижу, вы уже закругляетесь, - одобрительно сказао он. - Когда
закончите зайдите вон в то здание. С вами там рассчитаются...
Через два часа в указанном Николай Семеновичем здании с нами рассчитались.
Каждому из нас вручили по увесистому свертку обернутому
плотной бумагой.
Свертки пахли дымом.
В общежитии мы поняли, чем с нами рассчитались.
В каждом из наших свертков было по двадцать копченных сельдей.
Пригласили девушек с нашего этажа.
За ними, на «дымок», потянулись и ребята.
Появились бутылки «Портвейна» и банки домашнего варенья.
Целый день без еды и тяжелая работа сделали свое дело.
Говорят мы отмечали свою удачную рыбалку почти до утра.
Но я ничего не помню.
Помню лишь, как пил стаканами портвейн и закусывл его селедкой,
политой вишневым вареньем.
Следующие два дня я на лекции ходить не мог.
... Друзья, приглашая меня в гости, никогда не готовят "селедку под шубой".