Владимир Крутов являлся самым нескладным из знаменитой пятёрки Ларионова, доминировавшей в мировом хоккее целое десятилетие. Встретив его в обыденной жизни, не поверил бы, что это профессиональный хоккеист: в лучшем случае, тяжелоатлет.
Его облик никак не вязался с гениями хоккея – в том числе, на контрасте с партнёрами. Профессор Игорь Ларионов выдавал ювелирные пасы и оставлял шайбы, видя своих затылком. Сергей Макаров с его великолепным катанием и золотыми руками превращал дуэль с голкипером на свободном льду в гол с вероятностью под 80 процентов. Номинальному защитнику Вячеславу Фетисову на пике карьеры уступали в плане созидания многие форварды. Наконец, Алексей Касатонов, единственный отчасти близкий к Крутову типаж, тем не менее был по-хоккейному атлетичен: высок, худощав, с прекрасным отбором шайбы и выверенным броском от синей линии.
Сразу после Кубка Канады 1981 года (сокрушительное фиаско хозяев в финале от сборной СССР 1:8), североамериканцы дали Володе прозвище «Русский Танк». Красиво и броско, в стиле НХЛ. Но танк – это нечто сверхмощное, что катит по прямой, сминая всех на пути. А хоккей Крутова, при внешней нескладности, был совсем иным. Он мог убрать на ложном замахе, как дитя, легендарного Ги Лафлера (как в том памятном финале) и через секунду вколотить шайбу в «мёртвую» для голкипера зону ворот. Мог выдержать убийственную паузу (как в овертайме второй игры финала Кубка Канады-87) перед кистевым броском. Родоначальников хоккея тогда спасло само Провидение, устроившее третью игру великих сборных. А в некоторых играх, при всей гениальности пятёрки, Володя, тем не менее, являлся единственным светлым лучиком. Например в Вене-87, в матче с вышколенными шведами, душившими на корню всякое творчество. Крутов в той игре сотворил дубль, и не его вина, что за пять минут до сирены Тре Крунур сравняли счёт после «пенки» нашего голкипера от синей линии. Что лишило сборную СССР титула чемпиона Мира.
Да и старт его карьеры не был столь звёздным, как у Ларионова и Фетисова, что выделялись с детских лет. А контекст – врагу не пожелаешь. На Кубок Канады-81 Володя поехал правым крайним форвардом, заняв, как он считал, место 33-х летнего Валерия Харламова. «Легенда 17» набрал прекрасную форму, готовясь к турниру как к лебединой песне собственной карьеры. Но Тихонов решил иначе, оказался прав, только правота эта обернулась гибелью Валеры в автокатастрофе в Подмосковье.
Володя тоже ушёл очень рано, едва отметив 52-летие. Отчасти, думаю, ещё и потому, что на льду ему доставалось более иных. Он лез в самые горячие точки – чужой пятак, углы бортов – и получал нещадно. Что от бьющих наотмашь канадцев с американцами, что от любящих делать это исподтишка чехов. Результат был один: швы на лице, выбитые зубы, кровоподтёки, не говоря уж об обыденных синяках и ссадинах.
Заокеанская карьера была ему не интересна. Меня до сих пор не покидает ощущение, что в начале 90-х он привычно по-доброму улыбнулся, пожал плечами и сказал: Ну, раз все мои друзья поехали, я тоже попробую. Канада, Ванкувер, холодный океан и чуждый язык с абсолютно иной системой взаимоотношений во всём. Эта среда (на контрасте с советской) оказалась хороша для Фетисова и Ларионова, дошедших до победы в Кубке Стэнли на излёте карьеры. «Русский Танк» вне родных просторов заскучал довольно быстро, и, блеснув в нескольких матчах, через год уехал доигрывать в Швейцарию и Швецию.
В его жизни всегда была только одна страна и одна команда – сборная СССР. Одна пятёрка и один тренер.
Он таким и остался, вне зависимости от контекстов времён.
Светлая память.
***
PS:
«Володя Крутов был добрейшим из всех нас. Он был наша честь и совесть. Он всех любил, родных любил, нас любил, даже соперников – и тех любил. А когда разойдётся, то и веселей него никого не было. Это в игре непримиримее его не было никого. Такой с выбитыми зубами, в шрамах весь. Его на пятаке у вратаря бьют, мы забиваем, он радуется. Это очень редкое качество, уметь радоваться успехам других. Без Володи мы остались в меньшинстве».
– Вячеслав Фетисов