Мир перевернулся. Словно треснувшее зеркало ровно остроконечной мозаикой предлагает нам идти босиком.
Мы осторожно ступаем по опасной поверхности.
Всегда ли мы понимаем, что она опасна? Смотря, что там отражается.
Вот в отражении небо. Вглядываясь в перья облаков, мы становимся лёгкими, словно пушинки.
Пушинкам не больно. Пушинкам главное не застрять в острой трещине между осколками.
Поэтому пушинки норовят скользить по ровному, перелетая края встречных разломов.
Но вот в отражении, по которому нам приходится идти, всплески молний. Эти молнии дробят и без того дробное в множестве.
То ли испуг не даёт нам ступать мягко и ровно, то ли спешка в желании побыстрей пересечь опасный участок, но досадный порез начинает кровоточить.
Боль, досада отражаются кровавым заревом в осколках. Кровь тёмными сгустками засыхает, заполняет трещины разбитого зеркала.
Как было хорошо, когда зеркало было цельным! Зеркало - цельным, а мы так легки!
Наверное, это было в детстве. Куда ни глянь - везде синева неба. Синева над головой. Синева под ногами.
Кто разбивает это зеркало? Кто стучит по нему кирзовыми каблуками сапог?
Время?
Время настолько жестоко к нам?
К таким беспечным в прошлом.
К таким осторожным в настоящем.
Если приглядеться, то там, впереди, снова ровная гладь зеркала. Не видно трещин.
Может, время туда ещё не добралось с кувалдой?
Мы своим передвижением ведем время рядом с собой?
Или время волочит нас за собой?
Волочит нас, размахивающих кувалдой...