Постоянные летние дожди в Москве напоминали холодную осень, почти ежедневно прогнозировали осадки и низкую температуру. Надеяться на теплую погоду не приходилось. Конечно, от серой тоски можно спастись в жарких экзотических странах, но билеты у нас уже были куплены в Абхазию.
За последние три десятка лет в Абхазии особо нечего не изменилось. Восстановление столицы продвигалось очень медленно. В Сухуме по-прежнему стояли разрушенные со времен грузино-абхазского конфликта здания. Некоторые из них настолько заросли кустарниками лианы и мхом, что полностью скрывали следы войны от посторонних глаз, придавая необычную форму зданиям, напоминая джунгли посреди города. В Абхазии мне знаком каждый клочок земли. Здесь когда-то я появилась на свет.
В день нашего приезда погода стояла жаркая. Местные жители жаловались на засуху. От солнечных лучей горели овощи в огородах, искусственная поливка не давала результаты и потому, когда вместе с нами пришли долгожданные дожди, все обрадовались. Большим временем мы не располагали, поэтому предпочли экскурсии бесцельному укрыванию от дождя дома. На севере Абхазии, до Российской границы, мы побывали почти во всех знаменитых местах, а на юге, до границы с Грузией, дочке ни разу не приходилось ездить. Я решила показать ей юг, чтобы она основательно познакомилась со всей Абхазией.
В Сухуме, на условленном месте, за нами приехала маршрутка. В нашу экскурсию входили: город Гал, гальское водохранилище и Бедийский собор в горах Ткуарчальского района.
О великой абхазской стене мне раньше слышать не доводилось. О ней стали говорить после провозглашения независимости Абхазии. Её сравнивают чуть ли не с Великой китайской стеной и считают в мире третьей по величине. Происхождение стены спорное, есть несколько версий: персидская, византийская, абхазская, мегрельская. До сих пор не поставлена в этом деле точка, а тем временем от стены почти нечего не осталась. Из года в год река разрушает её останки. Кусочек, что нам показали по пути, на сегодняшний день служит забором между двумя соседями, разделяя их огороды.
В Абхазии архитектурные ценности находятся в ужасном состоянии. Классическое здание в Гульрипшском районе, построенное в начале двадцатого века, ныне заброшено. Ему более 100 лет. Когда-то русский меценат Смецкой, чтобы спасти жизнь любимой супруги, которая болела туберкулезом, приехал вместе с ней в Абхазию из Москвы к морю, где климат больше подходил для легочных больных. Он построил дворец на возвышенном месте, четырехэтажное здание из 365 комнат. По совету врача его супруга, чтобы выздороветь, должна была менять комнату каждый день. Вокруг дворца создал сад и огород. Смецкой стал очень значимым человеком для Абхазии. Есть так же несколько санаториев, построенных им. Знаменитый сухумский дендропарк, изобилие абхазского цитруса - это всё его заслуги. После прихода к власти советов здание служило санаторием. На сегодняшний день, к сожалению, оно полностью разграблено и разрушено, стоят голые стены.
С реки Кодор начинается мой район - Очамчырский. Население здесь занималось выращиванием чая и табака. В конце девятнадцатого века в этих местах написал свой рассказ “Рождение человека” Максим Горький. Он шел пешком из Сухума в Очамчыру. проходя мимо местности, недалеко от реки Кодор, увидел женщину, у которой начались схватки. Помог ей произвести на свет малыша. На этом месте в Советское построили роддом и назвали именем писателя. Во дворе стоит бронзовый памятник женщине с ребенком. В детстве мне сильно льстило, что я родилась в роддоме с такой интересной историей.
Сейчас этого роддома нет, но памятник все еще стоит. На вопрос туристов почему в Абхазии нечего не строится, наш гид ответила просто: «Вы прекрасно знаете, что разрушить - это легко, а строить тяжело.» Далее проезжаем сёла Ахалдабу,Дачу и Лабру, экскурсовод нечего не рассказывает, возможно, не придавая значение этим местам.
“Ахали-даба” на грузинском означает “новое село”. Очевидцы рассказывали: по приказу Берии в пятидесятых годах двадцатого столетия на эти земли насильно заселяли грузин из западной Грузии. Крестьяне, которых оторвали с родных мест, не хотели переселяться, однажды даже убежали обратно всем селом, но власти принудительно заставили их вернуться. Спустя более сорока лет село вновь стало пустынным. Во время грузино-абхазской войны небольшая часть молодежи присоединилась к грузинской армии. Старшему поколению села не нравились их действия, чувствовали, что это ничем хороши не может закончиться . Держа в руках оружие, наивные юнцы под руководством мародеров почувствовали себя всемогущими и начали учинять беспредел и террор, особенно по отношению к абхазскому народу. Взрослые не сумели вразумить своих детей, в результате пострадали и невинные. В конце войны, во время штурма села, они долго оборонялись, надеясь, что грузинская армия придет им на помощь, но те думали о том, как спасти себя. Многих убили, к сожалению, были и беспощадные расправы. Как говорится «око за око, зуб за зуб». Абхазская сторона после переговоров открыла коридор по морю и на сборы выделила им всего два часа. Люди бежали до порта к катерам, бросив все свое имущество. В такой суматохе многие не попали на судно и оказались в плену. Судьба пленников тоже была плачевной.
Село Дача - моя малая родина. Выше от него, на расстоянии четырех километров - село Аракич. Они входили в один сельсовет. Оба села образовались после геноцида 1915 года, когда часть спасшихся от истребления амшенских армян из Османской империи осела на этих землях. Во время грузино-абхазской войны сёла были оккупированы грузинскими войсками. Армяне села не приняли какую-либо сторону, многие оставили свои дома и уехали в первые дни войны. Оккупанты собирали дань с населения: деньги, золото, автомобили. Из-за удачного расположения поселка местные погромщики имели виды на него. Благодаря этому дома особо не разрушали. После войны, оставшееся небольшое население, старики и немощные, страдали от местных абхазских бандитов. Теперь те требовали дань, предъявляя “вы не воевали, а мы вас спасли”. Сейчас всё образумилось, и живут спокойно, но народ так и не вернулся в свои жилища. Село полупустое.
В конце села, в полях есть горячие источники. Рядом с ними построены теплицы, выращивают огурцы и помидоры. Теплицы отапливаются горячей водой термальных источников. К сожалению, этим хозяйством ведают граждане из Турции, как и рыбзаводом. Каждый год, в сезон хамсы приезжают турецкие баржи, для переработки рыбы в муку. Продавая налево и направо имущество Абхазии, кто-то набивает свои карманы.
Я невольно подумала, что так много могла рассказать о каждом из этих сёл, намного интереснее, чем гид,
Едем по Очамчирскому району. Здесь много пустых сёл, которые превратились в густые леса, порой даже трудно опознать местность, мимо которой проезжаешь. Очамчирский район больше всех пострадал в войне.
По пути в Гал, проезжаем село Лабра. История этого места очень трагичная. Пожалуй, это единственное армянское поселение, где с людьми обошлись безбожно жестоко. А все только ради личной наживы. Варварское уничтожение оккупантами безобидных женщин, детей и стариков, на этой земле породило легендарного Айка Кесяна, героя Абхазии. Из простого тракториста и добродушного семьянина он превратился в бойца за свободу своей семьи, своего села и за страну, где в далеком девяностом году девятнадцатого века приняли его предков армян, переселенцев той же Османской империи. После издевательств и насилия над его семьёй, ему приказали рыть себе могилу, презренные негодяи бывшие заключенные, ибо нормальные люди даже на войне не поведут себя таким гнусным образом. Так уверились они в своем превосходстве над чужой жизнью, что совсем расслабились и потеряли бдительность. Уличив момент, Айк ударил их лопатой, прихватил оружие и захватил близ стоящий танк. Спустя несколько лет после войны его убила абхазская преступная группировка.
Приезжаем в Гал. Наша маршрутка проехав вокруг административного здания направляется на Гальское водохранилище. Оно находится на реке Ингури. Река разделяет границу между Абхазией и Грузией. Экскурсовод рассказывая про ГЭС с сарказмом произносит “нам только нужно захотеть нажать на одну кнопку, тогда пол Грузии можем оставить без света, но мы не такие”. Ингури ГЭС построена в советское время в конце семидесятого года. Это мощнейшая электростанция. Я думаю, что гид прекрасно знает о ключевых объектах, которые находятся как на территории Абхазии, так и на территории Грузии и без совместного соглашения ни одна сторона не может эксплуатировать ГЭС. Но видно за все эти годы у нее не получается обрести душевное равновесие и быть лояльнее к государству которое причинило столько боли её родине. Ни смотря на свою колкость, она упоминает, что в Абазию пришли воевать не грузинский народ, а специально сформированные полки уголовников и всякой нечисти. У которых на первом месте стояла одна цель - как можно больше награбить, а какой ценой не имело для них значение.
Дальше едем в село Агубедия , где находится Бедийский собор. Пол часа по бездорожью поднимаемся в горы. Надо отдать должное водителю, он водит превосходно, очень внимательный на дорогах. Как оказалось, они с гидом родом из этого села. Экскурсовод много рассказывает о своем селе, затрагивая войну, разрушение, горечь и обиду. Здесь обильно растет фундук и тунг. Агубедия считается единственным селом в Абхазии где живут этнические абхазцы. Едем дальше к Бедийскому собору. Собор находится высоко в горах, в окружении вековых деревьев. Рядом стоит полуразрушенный дворец. Сохранилась лестница на второй этаж. Мы поднимаемся, каменный пол и половина стен встречают нас, далеко внизу видны крыши жилых домов. Из окошка дворца можно разглядеть собор во всем своем величии. Он относится к десятому веку. На сегодняшний день не действующий, стоит без купола. Во время войны собор сильно пострадал. Внутри сошли почти все краски, с трудом различаются иконописные рисунки. Реставрировать его не собираются, как и почти все исторические ценные объекты. Обидно, что правительство Абхазии не думает об этом. Забегая вперед, хочу сказать, на следующий день мы поехали на другую экскурсию в Черниговку, не далеко от Сухума, где на речке в горном ущелье построен ресторан Ассир, который по красоте и величию не уступает европейским стандартам, или даже превосходит. Вход на территорию украшает красивая арка с фонтаном. Сам ресторан состоит из множества уединенных уголков и беседок. Некоторые из них построены на воде или прямо на скале.; Можно спокойно пройтись по ущелью, по специально построенным навесным мостам и по обустроенным дорогам. Глядя на такую красоту и богатство я с досадой подумала, что мешает этим миллионерам восстановить хоть один объект и сохранить культуру своей страны.
Мы возвращаемся в Сухум, в салоне тишина, каждый задумался о чем-то своем. Я думаю о человечестве, какая у него короткая жизнь и какие большие амбиции. Я думаю о тех надписях на заброшенных домах, которые появились в Абхазии во время войны. «Занято» «занято», «занято». Сколько же нужно бездонному глазу человека, чтобы удовлетворить свою алчность. Неужто мы, убивая, грабя, насилуя и захватывая чужое, становимся счастливее?
Хотела писать о достопримечательностях Абхазии, а получилось о войне.
По пути в Москву, до границы Псоу водителем маршрутки оказался тот абхазец, с которым ездили на экскурсию в Гал, он сильно обрадовался случайной встрече, а на прощание, пожелав нам удачной дороги, произнес, «я как будто родных встретил». Если бы люди относились друг к другу искренне и бескорыстно, если бы каждый из нас следовал десяти простым заповедям, возможно тогда и не было бы войн на земле.
"Бедийский собор" Абхазия
Фото из личного архива.