ИНТРОДУКЦИЯ ОТ АВТОРА
Добрый вечер, уважаемые читатели!
Занимайте места в нашем виртуальном зрительном зале.
Сегодня я расскажу вам об английских каперах, а перед этим несколько слов скажу о джентльменах, английском городе Бристоль и треугольной торговле.
Начнем с «треугольной торговли». Времена, о которых пойдет речь – начало 18-го века. Я надеюсь, что вы помните дату Полтавской виктории Петра I над шведами – 27 июня 1709 года. На множестве картин, посвященных этой битве, Петр изображен в треуголке – тогда этот головной убор был «в тренде». Отнюдь, «треугольная торговля» - это не торговля треуголками. Этот термин обозначает в первую очередь схему работорговли в Атлантическом океане. Активно применяли треугольную торговлю английские купцы. В частности, они закупали сахарную патоку на островах в Карибском море, и отвозили ее в Новую Англию, либо сразу в Англию. Из Англии к берегам Западной Африки торговые суда везли порох, оружие, изделия из железа. Эти товары у африканских, и арабских работорговцев меняли на негров - рабов. Негров везли через Атлантику в Карибский бассейн и в Новую Англию. Привезенные невольники работали на местных плантациях сахарного тростника, и на фабриках его первичной обработки, где делали вышеупомянутую патоку. Так рабский труд приводил в итоге к промышленному развитию Новой Англии и Англии и к грандиозным доходам инициаторов «треугольной торговли» - англичан.
Одним из главных центров «треугольной торговли» в конце 17-го, начале 18-го века был город Бристоль. В те годы Бристоль был вторым в Англии по числу жителей после Лондона. Именно из Бристоля первые английские корабли поплыли в Новый Свет, и первым это сделал в 1497 году Джон Кэбот. Всего за 107 лет «треугольной торговли» с 1700 по 1807 год бристольские корабли перевезли из Африки в Америку полмиллиона рабов – то есть каждого шестого раба, привезенного в Новую Англию.
Доходы бристольских джентльменов от «треугольной работорговли» были очень большие, поэтому не удивительно, что Бристоль был вторым в Англии по размерам платежей в английскую казну, после Лондона.
Поговорим немного о джентльменах. Термин «джентльмен» означает – «мягкий, добрый человек». И вот эти «добряки» активно и с большой выдумкой занимались таким отвратительным делом как торговля живым товаром - рабами.
В 1708 году бристольские джентльмены решили вложить излишки средств, нажитых от работорговли, в финансирование своего бристольского каперского рейса. Бристольцы не стали ничего выдумывать, и отправили свои корабли по много раз со времен адмирала Дрейка пройденному маршруту – к побережью Новой Испании.
После этих необходимых пояснений перейдем к рассказу о бристольском коммерческом каперском рейсе, продолжавшемся с 1708 по 1711 год.
РЕЙС ОТ БРИСТОЛЯ ДО БРАЗИЛИИ
Бристольские джентльмены, надо отдать им должное, всесторонне подготовили свое коммерческое каперское мероприятие. Это касалось и надлежащего морского оснащения, и подбора офицеров для экспедиции.
Главное командование в рейсе было поручено капитану Вудсу Роджерсу. На день отплытия экспедиции капитану Роджерсу было 29 лет. Он происходил из семьи богатого бристольского морехода, вырос в Бристоле и проходил обучение в море у бристольского морского капитана. Отец Вудса Роджерса владел акциями многих судов, но он умер, когда Роджерсу было всего двадцать лет, поэтому к Вудсу перешел весь семейный судоходный бизнес. Вудс Роджерс был смелым, инициативным, требовательным офицером. Он быстро находил решения в самых сложных ситуациях, и, благодаря своему авторитету, умел сохранять власть над подчиненными моряками.
Вторым в бристольской команде был капитан Стивен Кортни. Это был человек благородного происхождения, он был тверд в поступках, но не всегда дружелюбен. В предстоящую экспедицию он внес большие собственные средства, и был заинтересован в ее успешном завершении.
Третьим человеком в команде был 46-летний доктор медицины Томас Довер. Довер учился в Оксфорде и Кембридже, с 1696 года Довер работал в Бристоле. Он имел собственную медицинскую практику, лечил весьма обеспеченных клиентов, и делал на медицинском поприще такие успехи, что выстроил дом на центральной площади Бристоля – площади Королевы. Довер первым стал лечить в Бристоле бедных, не взимая никакой платы, и при эпидемии тифа в начале 18-го века проявил истинное подвижничество и объезжал в день до 20 больных в Бристоле и его окрестностях. Из числа тридцати вкладчиков в экспедицию Довер занимал по капиталу второе место – он вложил более 3.000 фунтов стерлингов, поэтому стал Председателем совета экспедиции, и получил два голоса при принятии важных решений.
Кстати, через 15 лет после завершения экспедиции, о которой я вам рассказываю, доктор Томас Довер увлекся применением для лечения сложных заболеваний (оспы, и т.п.) препаратов ртути, он практиковал в Лондоне, и остался в английской медицинской истории под псевдонимом «Доктор – ртуть».
Четвертым в бристольской команде, и вторым на корабле капитана Кортни был капитан Эдвард Кук. Наконец, пятым в бристольской команде и пилотом флагманского судна капитана Роджерса был знаменитый и опытнейший мореход и капер капитан Уильям Дампир.
14 июля 1708 года комитет владельцев в Бристоле утвердил правила надлежащего проведения предстоящего рейса. В плавание отправлялись два корабля. Главное судно «Дюк», 300 тонн, 30 орудий, экипаж 170 человек, возглавлял Вудс Роджерс, пилотом был Уильям Дампир, вторым капитаном был Томас Довер. Вспомогательное судно «Дочесс», 270 тонн, 26 орудий, возглавлял капитан Стивен Кортни, вторым капитаном судна был Эдвард Кук.
Корабли и их экипажи готовились к рейсу с 15 июня 1708 года, 2 августа они подняли якоря и покинули берег Англии. 5 августа «Дюк» и «Дочесс» зашли в ирландский порт Корк, где оставались до 27 августа.
В Корке был окончательно укомплектован экипаж бристольского рейса. Офицеры отчислили из экипажей многих уроженцев Бристоля, и набрали более подходящих моряков из порта Корк. В результате из 333 членов экипажа треть оказались иностранцами. В экипажи включили ремесленников разных профессий, портных, сенокосов, грузчиков, десять юнг. В экипаж, кроме того, был нанят один негр – лакей и три скрипача. Капитаны Роджерс и Дампир наняли в команду рейса удвоенное число офицеров, чтобы иметь возможность подавить силой любые волнения среди рядовых матросов и так загрузили трюмы и вторые палубы «Дюка» и «Дочесс» провизией и бочками с водой, что на них не осталось места для приема на борт ни для одного человека.
Эти особенности бристольского рейса разительно отличали его от других английских каперских экспедиций, формировавшихся капитанами из случайных людей, и выходивших в море с мизерным запасом провианта, в надежде все нужное взять на других кораблях, которые будут захвачены в море в качестве приза.
1 сентября 1708 года Вудс Роджерс вывел свой бристольский частный флот в открытое море навстречу приключениям. С этой минуты вступили в силу правила проведения рейса, о которых я говорил выше. В частности в этих правилах устанавливался порядок распределения доходов от всех призов. Две трети чистой прибыли от каперской деятельности получали тридцать акционеров рейса, одну треть – участники рейса: офицеры, моряки, плотники, стрелки, и прочие работники. Доля каждого участника экспедиции была строго определена. И теперь многие ждали получения своей доли от каперства – иначе говоря, разбоя на море. И это принесло сюрпризы уже через 10 дней.
10 сентября около шести утра бристольцы стали преследовать в море судно без флага. В три часа дня судно было настигнуто, и его шкипер поднял флаг Швеции. Англичане поднялись на борт, и там обнаружили, что часть команды контрабандиста – была пьяна. Шкипер объяснил, что он совершает каботажные перевозки грузов между Ирландией и Шотландией, но нахождение в море у берегов Франции никак не объяснил. В трюмах судна не было ничего. Англичане провели жесткий допрос команды, у некоторых развязавший языки, и они рассказали, что судно перевозило порох. Захваченный 270-тонный фрегат имел на вооружении 22 орудия, но в бой с англичанами не вступил, так как принадлежал судовладельцу из дружественного Англии Гамбурга. Несмотря на это боцман Жиль Кэш подбил на мятеж десять матросов, потребовавших захватить шведский фрегат, как хороший приз, а его команду отправить на берег. Дело разрешилось тем, что по приказу капитана Вудса Роджерса боцман Кэш и десять мятежных матросов были закованы в кандалы, а шведский контрабандист отпущен. 11 сентября Роджерс приказал расковать матросов, и наказать их плетьми. Боцмана впоследствии отправили в Англию на встретившемся английском судне для решения его судьбы в Королевском суде.
18 сентября у островов Гранд-Канар бристольцы захватили испанский бриг, шедший из Тенерифе. Товар с брига каперы забрали себе, пассажиров отправили в шлюпке на берег, а судно через четыре дня продали за 450 золотых песо португальцам, случайно встреченным на шхуне в открытом море.
30 сентября каперы зашли в гавань Сент-Винсент на португальских островах Кабо-Верде. Младший состав экипажа стал просить у капитанов выдать часть денег от продажи испанского приза, чтобы каждый мог купить себе на берегу то, что пожелает. Чтобы не накалять обстановку капитан Роджерс выдал команде немного денег. Оставшаяся часть призовых денег пошла на покупку у португальского губернатора плодов лайма, табака, апельсинов, мяса птицы, картофеля, свинины, бананов, мускусных дынь, арбузов и бренди. 8 октября бристольский каперский флот продолжил плавание, держа курс на юг-запад к берегам Бразилии. При этом на корабль «Дюк» не вернулся с острова переводчик, посланный туда еще 30 сентября для переговоров с португальским губернатором. Это была большая потеря. Томас Довер вынужден был собрать совет экипажа, на котором было решено, что ждать возвращения переводчика больше нельзя. Главным аргументом в пользу этого было сообщение пилота Уильяма Дампира, что эскадра рискует подойти к мысу Горн в очень плохую погоду и надолго там задержаться.
При переходе к берегу Бразилии не обошлось без новых происшествий в экипаже экспедиции. На «Дочесс» второй помощник лейтенант Пейдж отказался выполнять приказы капитана Кортни и стал просить поменять его местами со вторым помощником лейтенантом Буллетом с «Дюка». Для решения конфликта на месте на «Дочесс» был прислан капитан Кук. Кук не стал долго разбираться в ситуации, а обвинил лейтенанта Пейджа в мятеже. После этого Пейдж прыгнул с борта в довольно бурное море и переплыл на «Дюк», где высказал свои претензии капитану Роджерсу. Капитан Роджерс наказал Пейджа, но сумел убедить его остаться на корабле капитана Кортни. 18 ноября 1708 года переход через океан к берегам Бразилии был успешно завершен – бристольский каперский флот бросил якоря у острова Гранде.
РЕЙС БРИСТОЛЬЦЕВ ОТ БРАЗИЛИИ ДО ОСТРОВА ХУАН ФЕРНАНДЕС
На острове Гранде раздоры в экипаже «Дочесс» продолжились, и капитан Кортни приказал заковать в кандалы восемь матросов. Это предотвратило массовый бунт, 23 ноября два ирландца сбежали с корабля на берег, однако и они были через два дня пойманы и брошены в кандалы. В порту напротив острова Гранде бристольцы закупили ром, сахар, кукурузу, бананы, говядину и баранину. Погода на побережье Бразилии была очень приятная, не жаркая и с легким ветерком, что позволило экипажам прекрасно отдохнуть.
30 ноября капитан Роджерс покинул остров Гранде, и повел свой флот на юг к мысу Горн. Затем последовала череда штормов, и 13 декабря «Дочесс» потеряла грот-мачту впервые с тех пор, как флот покинул Англию. Несмотря на постоянные сильные штормы и ураганный ветер, дувший с юга на запад, перед проливом Ле-Мер экипажами был очень весело встречен Новый 1709-й год.
По морским обычаям того времени на квартердеке «Дюка» по распоряжению капитана Роджерса поставили большую ванну с горячим пуншем, из которой каждый человек на корабле выпивал по пинте на свою долю, вместе со всеми пили капитаны и офицеры, пили хозяева бристольского флота и наемные матросы. После праздника капитан Роджерс подвел «Дюк» поближе к вспомогательному кораблю «Дочесс» и произвел три выстрела из кормового орудия, разрешая капитану Кортни начать на своем судне аналогичный праздник.
В ожидании чрезмерного холода в плавании вокруг мыса Горн шесть портных по три в каждом экипаже несколько недель усердно трудились над изготовлением теплой одежды для матросов, и каждый офицер сдал для выполнения этой работы ту одежду, которую мог отдать на общую пользу из своего комплекта.
Проход мыса Горн был чрезвычайно тяжелым. Команды не покидали своих мест несколько суток, «Дочесс» более суток боролся с северным ветром, уносившим корабль на юг, но избежал потери контакта с флагманом «Дюк» и катастрофы. Затем бристольский флот от мыса Горн встречными северо-западными ветрами был отброшен глубоко на юг-восток до 62° южной широты - на этих широтах еще никто не бывал. Капитаны Роджерс и Кортни проявили выдающееся морское искусство и спасли корабли от гибели. Не оправдал у мыса Горн свою славу выдающегося лоцмана и штурмана Уильям Дампир, в какой-то момент он неверно учел поправки к показаниям компаса и произвел ошибочное счисление курса, и увел флот так далеко на юг, что при исправлении этой штурманской ошибки многие матросы на обоих кораблях замерзли почти до смерти, а треть экипажа заболела цингой.
Усталость всего экипажа, простуда и цинга диктовали острую необходимость для капитанов Роджерса, Кортни и пилота Дампира найти гавань, в которой можно было бы отправить больных на берег. На совете экспедиции для этой цели был выбран остров Хуан-Фернандес. К сожалению, все карты отличались друг от друга, и на какое-то время у капитана Роджерса возникли серьезные сомнения в том, что корабли смогут попасть точно в намеченную цель.
На этот раз выручило мореходное искусство Уильяма Дампира, бывавшего там ранее. Остров Хуан Фернандес был замечен в последний день января 1709 года, при этом корабли прошли на север лишние 7 лиг, но вовремя вернулись назад и 1 февраля прибыли на остров.
УЗНИК ОСТРОВА ХУАН ФЕРНАНДЕС
С высадкой бристольцев на остров Хуан-Фернандес были связаны не только судьбы экипажей «Дюка» и «Дочесс», но и судьба одинокого жителя этого острова, целыми днями пристально смотревшего на линию горизонта.
1 февраля с «Дюка» на воду был спущен пинас, в котором на берег отправилась группа разведчиков, возглавляемая капитаном Томасом Довером. Когда пинас находился примерно в лиге от острова, уже наступила ночь, и внезапно капитан Роджерс с палубы «Дюка» увидел свет, вспыхнувший на берегу.
Пинасу с «Дюка» подали фонарем сигнал, чтобы он немедленно вернулся, так как Роджерс решил, что на острове стоит на якоре французская эскадра. Роджерс приказал очистить палубы и приготовить корабли для боя.
На рассвете следующего дня корабли Роджерса обошли остров с юго-востока, подошли к бухте и хотели вступить в бой с «французами», но не обнаружили в бухте ни одного паруса.
Пинас капитана Довера с шестью вооруженными матросами и лейтенантом Фраем был вторично послан на разведку. Когда пинас приблизился к берегу, разведчики увидели одетого в козьи шкуры человека, что-то кричавшего и отчаянно размахивавшего руками.
Это был 32-летний Александр Селкирк, уроженец графства Файф в Шотландии, и воспитанный как моряк с юных лет. В 1701 году Селкирк присоединился к каперам, в 1703 году поступил в каперскую экспедицию Уильяма Дампира, уходившую из Ирландии в Южные моря. В экспедиции Селкирк служил пилотом на судне «Чинк Портс», капитана Стрэдлинга.
В сентябре 1704 года капитан Стрэдлинг, действовавший как капер отдельно от Дампира у берегов Чили, привел «Чинк Портс» на остров Мас Тьерра /испанское название/ на архипелаге Хуан Фернандес. На острове между Селкирком и Стрэдлингом возник конфликт. В трюм «Чинк Портс» поступала вода, и Селкирк требовал провести ремонт, но Стрэдлинг имел другие каперские планы – он хотел захватить призовое испанское либо французское судно, а поврежденный «Чинк Портс» бросить. Селкирк необдуманно заявил капитану Стрэдлингу, что не желает плавать на поврежденном судне, а лучше останется на острове. Шантаж Селкирка не удался – капер Стрэдлинг оставил Селкирка на острове Мас Тьерра. Селкирк просил Стрэдлинга не оставлять его, но было поздно – ему дали запасную одежду, постель, Библию, кастрюлю, нож, топор, мушкет и немного пороха с дробью.
Так капер Селкирк застрял на острове Мас Тьерра на 4 года и 4 месяца. Испанские и французские корабли заходили на остров, но английский капер Селкирк не мог выйти к этим кораблям – он неминуемо был бы наказан, возможно, и смертью.
И вот 1 февраля 1709 года в первый раз за долгие годы на остров Мас Тьерра зашел английский корабль. Более того, пилотом на флагманском корабле «Дюк» служил Уильям Дампир - бывший командир Селкирка. Дампир сразу узнал Селкирка, рассказал капитану Роджерсу, что он имел удовольствие почти двадцать лет тому назад спасти с другого острова с архипелага Хуан Фернандес другого мученика – индейца Москито-Ману, и рекомендовал Александра Селкирка как опытного морехода и смелого капера. Почему так сделал Дампир, знавший о тяжелом преступлении Селкирка – не подчинении приказу капитана? Вероятно, у самого Дампира были плохие отношения с капитаном Стрэдлингом.
Капитаны Роджерс и Кук опубликовали подробные отчеты о своих путешествиях, где особо отметили, что Селкирк очень обрадовался, когда увидел английский флаг и услышал английскую речь, но сам говорил на родном языке с большим трудом. Его речь была сбивчива, казалось, он помнил только половину слов, хотя все его поведение было смесью благодарности и боязни того, что его не заберут с острова.
Имя капера Александра Селкирка не осталось забыто.
История Селкирка впервые была сообщена миру на страницах «Крейсерского путешествия» капитана Вудса Роджерса, а затем на страницах «путешествия в Южное море» капитана Эдварда Кука. В 1712 году в Англии был опубликован анонимный трактат под названием «Чудесное провидение, или удивительный рассказ некоего Александра Селкирка», практически дословно повторявший текст Роджерса.
В газете «Англичанин» от 3 декабря 1713 года сэр Ричард Стил, бывший другом Роджерса и встречавшийся с Селкирком, опубликовал информацию о Селкирке, также в основном повторявшую повествование Роджерса.
Эти материалы в свою очередь легли в основу знаменитого романа писателя Даниэля Дефо «Робинзон Крузо», вышедшего в свет 1719 году. Количество переизданий этого романа не поддается учету. Дефо сделал шотландского капера Селкирка англичанином Крузо, «заставил» его провести на необитаемом острове у берегов Африки 28 лет, и придумал ему спутника бывшего людоеда Пятницу. Чилийское правительство, в свою очередь, в архипелаге Хуан Фернандес одному острову присвоило имя Александр Селкирк, а другому Робинзон Крузо.
После этих литературных справок вернемся к предмету нашего рассказа.
БРИСТОЛЬЦЫ НА ОСТРОВЕ ХУАН ФЕРНАНДЕС
Через два дня после прибытия бристольских каперов на острове все были в суете и волнении. На берегу была устроена корабельная кузница, парусные мастера чинили паруса, бондари усердно трудились над бочонками, для лечения больных под руководством доктора Томаса Довера были разбиты палатки.
Терять время было нельзя, еще на Гранд-Канарах капитан Роджерс получил известие, что эскадра из пяти больших французских фрегатов идет на поиски бристольского каперского флота, и Роджерс стремился уйти с островов как можно скорее.
Хороший воздух, солнечная погода, обилие фруктов и овощей, и подвижничество Александра Селкирка, которому капитан Роджерс присвоил персональное звание «Губернатор» /Селкирк на острове каждый день ловил двух-трех коз и этим обеспечивал в рационе бристольцев хорошие порции свежего мяса/, способствовали тому, что больные в команде вскоре оправилась от цинги и простуды, и только двое матросов умерли.
Плотники быстро заменили сгнившие доски в наружной обшивке кораблей, выведенных на отмели, и спустили их на воду. Матросы убили несколько морских львов, из их туш добыли 80 галлонов жира, а из этого жира повара сварили масло для светильных ламп.
К 12-му февраля больные из палаток были перенесены на борт, а два дня спустя маленькая каперская эскадра выбрала якоря и отправилась в рейс. При этом по рекомендации Уильяма Дампира Селкирк был назначен вторым помощником на флагманском судне «Дюк».
Путешествие бристольцев продолжилось на север к берегам Чили и Перу и далее с намерением пересечь маршруты плавания больших испанских галеонов, следующих из Манилы в Акапулько.
БРИСТОЛЬСКИЕ КАПЕРЫ У БЕРЕГОВ ПЕРУ
13 марта 1709 года бристольцы захватили небольшую испанскую яхту весом около 16 тонн, шедшую из порта Пайта в порт Черипе за мукой, и на следующий день прибыли со своей добычей на остров Лобос. Здесь было решено снарядить этот приз в качестве нового капера, ввиду его хороших мореходных качеств. На яхту, получившую имя «Бегиннин», перевели экипаж в 32 человека, установили четыре поворотных орудия, и назначили капитаном Эдварда Кука. Экипаж яхты, взятый в плен, на допросе рассказал, что семь французских военных кораблей больше полугода назад покинули порт Кальяо и больше не возвращались. Это обстоятельство обрадовало капитана Роджерса и он решил им воспользоваться.
Пока на острове Лобос плотники смазывали жиром морских львов новые бортовые доски у «Дюка», «Дючесс» и «Бегиннин» ушли к порту Пайта и утром 26-го марта близ него захватили еще одно испанское судно. Среди прочего на борту нового приза обнаружили значительный груз табака, немедленно розданного матросам. Табак в те времена применялся не только как для курения, но и рекомендовался докторами как средство профилактическое от многих заболеваний желудка, что отчасти правдиво.
Захваченный испанский корабль бристольцы очистили от испанской символики, дооснастили несколькими орудиями, переименовали в «Инкриз» и назначили на него капитаном Александра Селкирка.
Пленные с нового испанского корабля при допросе рассказали капитану Роджерсу, что вскоре через район порта Пайта должно пройти судно вдовы бывшего наместника Перу, решившей со всей семьей, имуществом и всеми семейными ценностями переехать на жительство из Лимы в Акапулько. Капитан Роджерс, получивший столь важную информацию, решил захватить судно вдовы, которое хотя и имело 36 орудий, ничего не могло противопоставить флоту бристольцев, увеличившемуся до 4-х парусов.
Дежурство у Пайты продолжилось и дало результаты. 1 апреля 1709 года бристольцы захватили 500-тонный испанский галеон братьев Джозефа и Хуана Морелес, перевозивший негров – рабов, а 2-го апреля еще одно торговое судно. Число кораблей в эскадре бристольцев увеличилось до шести, численность экипажа флота составляла 320 человек, но на бортах содержались 266 заключенных, включая индейцев и негров.
13-го апреля у мыса Бланко бристольцы обнаружили у берега крупный парусник, и попытались захватить его с помощью двух пинасов, отправленных к берегу капитаном Куком с «Личесс» и капитаном Фраем с «Дюка» - но эта попытка провалилась. Испанцы открыли по пинасам огонь из пушек. В результате этого обстрела были убиты второй лейтенант Джон Роджерс – брат капитана Вудса Роджерса, и еще один матрос, а два матроса были ранены. После этого испанцы снялись с якоря и ушли в море. Бристольцы имели преимущество в мореходности, «Личесс» догнал 270-тонный испанский бриг, дал по нему два артиллерийских залпа и пошел на абордаж. Судно, которым командовал дон Аризобелла, оказалось пассажирским, оно шло из Панамы в Лиму, и на его борту было большое количество испанских торговцев, а также 70 негров – рабов. При обыске грузов испанского приза была найдена крупная партия жемчуга. Временно на судне командиром остался капитан Кук, а всех испанцев и негров отправили на «Дюк» и «Личесс».
23 апреля бристольцы начали операцию по захвату перуанского города Гуаякиль. Для этого сформировали три отряда, каждый из которых насчитывал около 70 вооруженных матросов, и возглавлялся соответственно капитанами Довером, Роджерсом и Кортни. Вспомогательный отряд из 20 матросов возглавил Дампир, на «Дюк» и «Личесс» командирами остались капитаны Фрай и Кук.
К мэру Гуаякиля бристольцы выслали переговорщиков, сопровождаемых тремя испанскими пленниками, в том числе капитаном доном Аризобелла. Первые переговоры прошли безрезультатно, после чего бристольские каперы вошли в город, захватили в нем 3 церкви, сожгли шесть домов и начали планомерный обыск всего пустого города. Испанцы, возглавляемые мэром, опасались стать пленниками и все, включая женщин, детей и стариков, убежали из города в ближайшие джунгли, и оттуда вели всю ночь и последующий день одиночный мушкетный огонь по захватчикам.
До 25-го апреля ружейный огонь из джунглей по городу продолжился, при этом у бристольцев были ранены два человека. 26-го апреля переговоры бристольцев с испанцами возобновились, а к концу этого дня мэр согласился дать бристольцам за свой город выкуп в размере 30.000 песо золотом. 27-го апреля эта сделка состоялась – горожане направили к бристольцам заложников, за которых мэр обещал отдать оговоренный выкуп, как только он будет собран. После чего бристольцы отступили на свои корабли, и на них отошли от побережья в море.
В Гуаякиле бристольцы захватили шесть яхт и два больших 400-тонных галеона, в самом городе они обнаружили и перевезли на свои корабли 230 мешков муки, бобов, гороха, риса, 15 бочек масла, 160 бочек ликера, тонну сахара, тонну смолы, 150 тюков галантереи, 4 бочки пороха, 4 орудия и 200 мушкетов. В домах испанцев матросы обнаружили золотых безделушек – сережек, колец, браслетов почти на 1.200 фунтов стерлингов. Бристольцы, как истинные коммерсанты, вставшие на путь разбоя, брали все, что могли увезти с собой.
При грабеже Гуаякиля особых происшествий не было, кроме случая с голландцем Джоном Габриэлем, матросом с «Дюка». В одном из домов он обнаружил отличный коньяк, и выпил его такое количество, что уснул на полу, и не прибыл 27-го апреля на судно. На следующий день испанцы вернулись в дом и обнаружили там мертвецки пьяного голландского солдата. Хозяева как могли привели голландца в чувство, дотащили его на берег и принесли туда же его мушкет, показали ему на бристольских каперов, стоящих на рейде, и пожелали поспешить вернуться на корабль, пока его товарищи не ушли в дальнейшее плавание. Такое доброе отношение к голландцу со стороны испанцев не могло не удивлять.
2 мая испанцы прислали бристольцам 22.000 золотых песо, но капитан Роджерс отказался освобождать заложников и пленников, пока не получит всю сумму. 6 мая Роджерсу прислали еще 3.500 песо, и сообщили, что в ближайшее время мэр не сможет собрать новую сумму денег, и капитану Роджерсу придется подождать еще 7-10 дней. Это предложение напоминало ловушку, вероятно мэр ожидал прихода испанских солдат. Поэтому бристольцы отпустили всех заложников и пленников, кроме братьев Морелес, дона Аризобелла и еще 3-х богатых испанцев и приняли решение дождаться попутного ветра - в это время стоял полный штиль - и продолжить рейс на север.
В завершение рассказа о захвате бристольцами Гуаякиля необходимо отметить, что в те годы это был крупный и богатый город, в совокупности состоявший из 500 домов, в которых жили не менее 2000 свободных испанцев. Когда бристольцы покидали Гуаякиль, то всерьез сокрушались от того, что за несколько лет до их нападения в городе Гуаякиль произошел крупный пожар, нанесший городу большой урон. Не будь этого пожара, то бристольцы запросили бы за город выкуп вдвое или втрое более значительный, того, что они получили. Кроме того, испанские пленники, вероятно с целью подразнить жадных бристольских джентльменов, поведали им о несметных богатствах покойного наместника Перу, прослужившего на своей должности 14 лет и по слухам оставившего своей вдове капитал в 8.000.000 песо золотом.
БРИСТОЛЬЦЫ НА ГАЛАПАГОССКИХ ОСТРОВАХ
11 мая подул крепкий юго-западный ветер, капитан Роджерс приказал сниматься с якоря, и «Дюк» и «Дочесс» направились к Галапагосским островам. С собой бристольцы увели 500-тонный галеон братьев Морелес, и один корвет французской постройки. Яхту «Бегиннин» капитан Роджерс продал одному из испанских торговцев, находившемуся у него в плену. Торговец предложил за яхту толстую золотую цепь и к ней еще несколько дорогих золотых изделий. Роджерс отпустил торговца на берег, тот вернулся с золотом, и сделка состоялась.
К 11 мая на кораблях бристольцев от непонятной злокачественной лихорадки уже страдали 70 матросов. Эпидемия усиливалась, и доктор Томас Довер с помощниками не успевали осматривать больных. К 16-му мая число лежачих больных в экипажах достигло 140 человек. Стало ясно, что этой лихорадкой матросы и офицеры заразились в городе Гуаякиль, на окраине которого матросы обнаружили яму с гниющими телами негров, и об этой находке вовремя не доложили капитану Роджерсу.
18-го мая бристольские каперы подошли на 4 лиги к Галапагосским островам. Длительной высадки на берег бристольцы решили не делать, опасаясь встречи с французскими, либо испанскими кораблями, в то время как в экипаже число больных превысило половину, и несколько человек уже умерли.
Несмотря на эпидемию, бристольские каперы продолжали захват призов, 1 июня у острова Горгона они захватили 90-тонную шхуну, 8 июня 15-тонную шхуну. 19-июня они приняли решение захватить деревню на острове Малага, на котором был золотой рудник, но потом отказались от этой затеи. С 13-го июня капитан Роджерс сделал местом своей стоянки остров Горгона. Вскоре на берегу острова были установлены палатки для оружейника, плотников, и больных. На Горгоне бристольцы провели ремонт своих основных кораблей и оснастили новый корабль, переделанный из одного из призов. Вновь оснащенное судно было французской постройки и обладало хорошей мореходностью. На этом корабле, который капитан Роджерс решил сделать третьим постоянным крейсером своего флота, разместили 20 орудий, взятых с других кораблей. В экипаж нового крейсера, получившего имя «Маркиз», перевели 35 матросов с «Дюка» и 26 матросов с «Дючесс», капитаном «Маркиза» назначили Эдварда Кука. Работа по оснащению «Маркиза» была проведена с 29 июня по 9 июля.
На островах капитан Роджерс решал и другой важный вопрос – он хотел отпустить своих богатых пленников – братьев Морелес и дона Аризобелла и вернуть им 500-тонный галеон. Роджерс предложил своим пленникам отправиться в Панаму и продать там товары, взятые бристольцами на более чем 20-ти призовых кораблях и в городе Гуаякиль за весьма низкую цену – 60.000 золотых песо. За галеон и жизни пленников Роджерс запросил еще 60.000 золотых песо. Но предложение бристольского капера было испанцами отвергнуто. Пленники заявили, что торговля с англичанами и голландцами запрещена жесточайшим образом, и никаких взяток не хватит даже на мизерную торговую сделку. За свои жизни и галеон испанцы могут привезти деньги, но для этого их нужно отправить на берег. Капитан Роджерс поверил испанцам, и 10 июля высадил на берег 72 пленников, в том числе 6 богатых испанцев и 66 матросов с двух последних призов.
16-го июня братья Морелес вернулись к берегу с деньгами, но собрать 60.000 песо они не сумели, а дали сумму втрое меньшую. Роджерс решил отдать им галеон и часть товаров, и они покинули каперскую стоянку окончательно.
Тем временем в самой каперской бристольской команде было неспокойно. Один из тайных агентов сообщил капитану Роджерсу, что 60 членов экипажа подписали тайное соглашение о начале мятежа с предъявлением новых требований по распределению доходов от призов. Роджерс предпринял немедленные действия, в своей каюте он собрал офицеров, вооружил их и разработал операцию по захвату мятежников. Вскоре офицеры ворвались в каюты матросов, убили там 4-х мятежников, оказавших сопротивление, а матроса, написавшего соглашение, схватили, заковали в кандалы и отправили в заключение в трюм «Дюка».
11 августа стоянка бристольцев на острове Горгона закончилась. Экипаж эскадры поредел от болезней, потерь в боях и прочих, описанных выше, причин. Поэтому Роджерс пригласил в свою команду 32 негра – раба. Им давалась свобода, и назначался свой вождь – свободный негр с Ямайки Марк Кендалл, перебежавший к бристольцам от испанцев. Негров капитан Роджерс своей властью освободил из испанского рабства, объявил их англичанами, и выдал им обычную матросскую одежду.
До 19-го сентября «Дюк», «Дючесс» и «Маркиз» крейсировали между различными островами Галапагосского архипелага, при этом матросы поймали почти 300 морских гигантских черепах, многие из которых были весом более 400 фунтов. А затем бристольцы взяли курс на север в сторону берегов Мексики.
БРИСТОЛЬЦЫ У БЕРЕГОВ МЕКСИКИ
1 октября три судна бристольской эскадры подошли к берегам Мексики, 2-го приблизились к мысу Кориентес на 20 ° северной широты. Все побережье Мексики прекрасно знал капитан Дампир, и мог почти не пользоваться картами. Эскадра бросила якорь вблизи Гвадалахарского побережья у островов Трес-Мариос, где бристольцы пополнили запасы воды и закупили у индейцев провиант – мясо и овощи.
После этого эскадра взяла курс на северо-запад и 1 ноября 1709 года увидела крайнюю точку Калифорнии, или мыс Сент-Дукас. Капитан Роджерс выставил свои три корабля на дистанции 15 лиг друг от друга. Целью бристольцев был галеон из Манилы. Роджерс по своим записям определил, что именно в это время года манильский галеон захватил капер Томас Кэндиш /от автора - 4 ноября 1587 года у берега Калифорнии Томас Кэндиш захватил 700-тонный испанский галеон «Санта-Анна» и взял приз в 122.000 золотых песо/, что давало надежду на совершение аналогичного каперского «подвига».
Потянулись долгие дни ожидания, прошли 16-е, 29-е ноября, 9-е декабря, но манильский галеон не попал в сети бристольских каперов. У каперов стал заканчиваться провиант, вода, вскоре остался только хлеб, но они продолжали упорно стоять в море в ожидании своего шанса. Особо отмечу, что бристольцы применяли обычную каперскую тактику – стояли в море не показывая свои истинные цвета национальной принадлежности, и имели на борту флаги разных государств, для обмана своих жертв при их захвате.
21 декабря около 9 часов утра наблюдатель с мачты «Маркиза» сообщил, что в семи лигах в море увидел паруса, показавшиеся ему странными, и подал световой сигнал на главные корабли бристольской «стаи». Капитан Роджерс на «Дюке», и Кортни на «Дочесс» подошли ближе к «Маркизу». Затем Роджерс на «Дюке» поднял цвета французского флага и выстрелил из орудия, рассчитывая на реакцию «странного» паруса. В ответ последовал выстрел – возможно это был манильский галеон.
22 декабря 1709 года бристольцы начали преследование вражеского судна, испанцы отстреливались из пушек, затем вели огонь из мушкетов, препятствовали подходу к бортам на абордаж, развесив по своим бортам маленькие бочонки с порохом, и удачно лавировали, пользуясь слабым ветром. Но силы были неравны. Выстрелы канониров «Дюка» с близкого расстояния легли точно под корень испанской фок-мачты, упавшей после этого на малый фок и лишившей испанцев двух третей парусов. «Дочесс» подошел к атакуемому судну с подветренной стороны и залпами из 5 орудий и огнем из мушкетов довершил дело – испанцы остановились.
Захваченный приз был крупным судном, вооруженным 20-ю бортовыми и 20-ю вертлюжными орудиями, с экипажем в 193 человека, но это был не галеон. Корабль назывался «Ностра Сеньориа», капитаном его был француз шевалье Жан Пичберти. 9 моряков у испанцев были убиты, 10 ранены. Бристольцы понесли небольшие потери – был ранен в ягодицу один ирландец, но у капитана Вудса Роджерса пулей была пробита левая щека, и он не мог говорить, и потерял много крови.
23-го декабря, когда все корабли бристольского флота и захваченный корабль «Ностра Сеньориа» были отведены к берегу, ситуация с галеоном прояснилась. Шевалье Пичберти действительно вышел из Манилы вместе с галеоном, имевшим на борту большую команду, 46 тяжелых медных орудий и 46 вертлюг. Но галеон имел хорошее парусное вооружение, и еще 3 месяца назад ушел от «Ностра Сеньориа» далеко на восток и, вероятно, около месяца назад прибыл в Акапулько.
Однако шевалье Пичберти сообщил капитану Роджерсу, что следом за первыми манильскими кораблями идет второй галеон, ожидаемый в порту Акапулько после Рождества. Выяснилось и другое обстоятельство – шевалье Пичберти был братом знаменитого месье дю Касс, богатого и родовитого француза проживавшего в Лондоне и имевшего огромные связи в английских правительственных кругах /от автора – потомок по родственной линии месье дю Касс – Льюис Касс служил государственным секретарем США в 1857-1860 годах при президентстве Джеймса Бьюкенена/.
Поэтому капитан Роджерс решил отпустить шевалье Пичберти, взяв с него вексель на 6.000 золотых песо с оплатой в Лондоне. Кроме того, груз, захваченный бристольцами на «Ностра Синьориа» был весьма значительным, и это сняло напряженность в каперском экипажах – рейс становился прибыльным.
Информация шевалье Пичберти оказалась правдивой. 27 декабря 1709 года наблюдатели бристольцев, расположенные на берегу, увидели в море три паруса.
Погоня за испанцами и артиллерийские бои с ними заняли у бристольцев более суток. Капитану Роджерсу на «Дюке» не удалось подойти к манильскому галеону, так как с ним вступило в бой другое местное судно, присоединившееся к галеону у Мексиканских берегов. «Маркиз» капитана Кука и быстроходный «Дочесс» капитана Кортни атаковали испанский галеон «Вигония», но мало чего достигли. Бристольцы произвели по испанскому галеону более 500 орудийных выстрелов шестифунтовыми ядрами, но нанесли незначительные повреждения многослойному корпусу галеона, пробили его паруса и убили двух матросов на мачтах. Оружейный огонь по галеону вообще не давал никаких результатов, ввиду того, что испанцы прятались за бортовыми досками, и мушкетные пули не могли их пробить, видимо сделанных из крепкого филиппинского дерева. Во время всего боя испанцы гордо сохраняли свой испанский флаг на мачте.
Ответным огнем 60 тяжелых пушек галеона бристольские корабли «Маркиз» и «Дочесс» были сильно повреждены. Мачты, такелаж и паруса бристольцев требовали немедленного ремонта. В экипаже «Дочесс» было 20 убитых и раненых, на «Маркизе» убитых и раненых не было, но три человека были обожжены порохом. Капитан Кук и Кортни совместно могли высадить на борт испанского галеона около 120 человек абордажной команды, но это было явно мало для захвата испанца, имевшего 450 человек экипажа. Серьезные повреждения имел и «Дюк». Испанцы удачно попали гранатой на квартердек бристольского флагмана, от чего там взорвался ящик с запалами, при этом было ранено 11 человек, 3 получили обширные пороховые ожоги, а капитан Роджерс получил тяжелое осколочное ранение в ногу, и после этого продолжал командовать боем лежа на спине.
В результате бой закончился победой испанцев, воспользовашихся сменой ветра и ушедших на юго-запад, а затем свернувших на восток в сторону Акапулько, а бристольские каперы направились к берегу Калифорнии зализывать свои тяжелые раны.
РЕЙС БРИСТОЛЬЦЕВ ОТ КАЛИФОРНИИ ЧЕРЕЗ ОСТ-ИНДИЮ В АНГЛИЮ
1 января 1710 года бристольцы встали на якорь в гавани Порта Легуро у побережья Калифорнии. В связи с ранением капитана Роджерса вся тяжесть приготовлений к рейсу через океан до острова Гуам легла на капитанов Кука, Кортни, лейтенантов Страттона, Фрая и номинального капитана Томаса Довера. В рейс готовились «Дюк», «Дочесс», «Маркиз» и испанский приз, переименованный в «Бакалавр». Капитаном «Бакалавра» назначили Томаса Довера, его реальными капитанами Страттона и Фрая. В экипаж «Бакалавра», перевели матросов с трех других судов, дополнив их 36 малайцами, находившимися на борту испанского приза. Всех своих пленных бристольцы отпустили на маленькой шхуне в Акапулько, ввиду того, что им самим едва хватало провианта для предстоящего плавания.
10 января бристольская эскадра снялась с якоря и покинула побережье Калифорнии. Уильям Дампир взял точный курс, и 11 марта эскадра подошла к острову Гуам. На Гуаме было испанское правление, и каперы предварительно подняли на мачтах испанские флаги. Это позволило закупить на острове продовольствие.
Вряд ли испанский губернатор острова Гуам был этими флагами обманут, но стороны сделали вид, что все нормально. Губернатору подарили двух негритянских мальчиков – рабов, двадцать ярдов атласа, шесть кусков плюшевой ткани, и он разрешил бристольцам закупить все, что они пожелают.
В середине июня 1710 года бристольцы прибыли в Батавию – столицу голландской торговли и колоний в Голландской Индии и произвели там ремонт своих основательно потрепанных кораблей.
11 октября 1710 года бристольцы отправились на запад и только через год 1 октября 1711 года встали на якорь в районе Даунс у Бристоля и так завершили свое долгое и утомительное путешествие в Англию.
БРИСТОЛЬЦЫ В АНГЛИИ
Владельцы бристольского флота в конце 1711 года подвели итоги своего коммерческого каперского предприятия. В снаряжение флота 30 владельцев вложили 15.000 фунтов стерлингов. Полученная от каперского рейса прибыль только золотом и другими ликвидными ценностями (жемчуг и т.п.) составила 170.000 фунтов стерлингов или более 1100%. Владельцы по исправленному положению о доходах получили половину, то есть 85.000 фунтов стерлингов, члены экипажа также 85.000 фунтов, или в среднем по 466 фунтов стерлингов на человека.
Кроме того, владельцы получили четыре корабля с трюмами полными товаров, стоимость реализации этого имущества история не сохранила. Мероприятие было прибыльным, но время каперских походов уже уходило в прошлое. Каперский рейс бристольцев был одним из последних.
СУДЬБЫ ГЕРОЕВ БРИСТОЛЬСКОГО РЕЙСА
Что было дальше с основными героями каперского рейса бристольцев.
Капитан Вудс Роджерс стал Губернатором Багамских островов и сам боролся с пиратами, затем сидел в тюрьме как должник, вторично был Губернатором Багамских островов и умер в Нассау в 1732 году. При Роджерсе герб Багамских островов был украшен надписью «Пиратство изгнано – торговля восстановлена». Улица в гавани Нассау названа в честь Роджерса.
Александр Селкирк, как я уже говорил, стал прототипом, Робинзона Крузо в романе Даниэля Дефо. По прибытию в Англию он изрядно пил в кабаках Лондона, затем сидел в тюрьме за нападение на судовладельца из Бристоля, завербовался на флот и в 1721 году умер в море от желтой лихорадки. Похоронен в море у западного берега Африки.
О судьбе Томаса Довера я вам кратко сообщил ранее, к концу жизни «Доктор-ртуть» получал от своих книг и ртутного порошка существенные доходы, и умер в 1742 году, оставив своим наследникам солидное состояние.
На судьбу Уильяма Дампира при жизни бристольский рейс оказал малое влияние – он умер в Лондоне в 1715 году, вероятно до распределения окончательной прибыли от бристольского рейса, и после смерти оставил своим наследникам около 2000 фунтов стерлингов долга.
Публицист Даниэль Дефо с 1715 года был в Лондоне на «плохом счету», ввиду того, что в этот год открылось, что он давно работает тайным агентом правительства, и пишет доносы на своих собратьев по перу. Но когда он выпустил в свет роман «Робинзон Крузо», то отношение в обществе к нему резко поменялось с отрицательного на положительное. Дефо продолжил свое творчество и под псевдонимом Чарльз Джонсон опубликовал два тома увлекательной и ужасной книги «Общая история ограблений и убийств самых печально известных пиратов» /авторство Дефо оспаривается/. Выход этого произведения вывел всех героев, моего повествования – Роджерса, Дампира, Кука, Кортни, Селкирка, и других - из безвестных отчаянных моряков в национальные герои. Многие считали, что новеллы Чарльза Джонсона не более чем выдумками, но сегодня точно установлено, что многие эпизоды «Общей истории…» практически дословно совпадают с материалами из английских архивов, куда Дефо как штатный агент, безусловно, имел доступ. Успехи на литературном поприще не помогли великому писателю Дефо покинуть когорту должников, он неоднократно сидел в долговой тюрьме, и умер в Лондоне в 1731 году от инсульта, когда у чужих людей он в очередной раз скрывался от своих кредиторов.
Ссылка на книгу "Приключения отважных капитанов" на главной странице.