Курортный поселок. Небольшой и не очень популярный. Пляж «дикий», необустроенный и относительно малолюдный. Из проулка выезжает подержанная иномарка, дверь открывается и… Взглядам отдыхающих является молодой полубог, каким его, наверное, представляли древние-древние греки: высокий рост, безупречная атлетическая фигура, рельеф мышц, лицо, тоже пригодное для модели скульптора. Аполлон, да и только!
Женская часть пляжа тихо ахает от восторга и восхищения, мужская – завистливо и безуспешно пытается втянуть назад пивные животики. Крикливые мамаши, заглушающие голос моря, внезапно обретают музыкально-мелодичные голоса, а сварливые жены прекращают пилить своих буратин. Аполлон достает из багажника плед-подстилку, пляжный зонт, деловито и серьезно устраивает все это поодаль от основной массы отдыхающих, но поближе к морю, идет к машине. А потом… Потом пляж замирает от удивления. Аполлон несет на руках к морю бледную, худую, беспомощную девушку. У самой кромки воды он бережно ставит ее на ноги и, поддерживая за талию, заводит в воду. Девушка, почувствовав легкость в воде, вначале делает несколько слабых взмахов, а потом гребет все сильнее и увереннее. Аполлон плывет рядом с нею, иногда до берега доносится их счастливый смех. Заплывают они далеко и легко держатся в воде.
Он помогает ей выйти из воды, бережно обнимая за плечи и контролируя ее неуверенные шажки, усаживает ее на плед и вытирает полотенцем длинные черные волосы, передвигает зонт. Нет! Не сестра! Сестру не целуют так нежно, трепетно. На нее не смотрят так ласково и влюбленно. Не касаются рук так осторожно. Потом наш Аполлон вновь берет ее на руки, несет к машине, устраивает ее в салоне поудобнее. Уезжают. И так – каждое утро.
После их отъезда привычная жизнь и суета возвращаются на пляж. Визжат дети и кричат на них мамаши, слышится привычный веселый матерок мужчин, потягивающих неизменное пивко. А завтра все они снова хоть на мгновение, но замрут, покоренные силой любви и верности. Ведь есть же любовь и верность на этом свете? Не могут не быть…