- Как же ты можешь так думать о родной сестре, Абдулла? Гульнара, девочка скромная и воспитанная, - сказала я, строго посмотрев на сына.
- Простите... просто они живут в одной квартире, Вы не всегда дома, мало ли что. Вот я и подумал, - ответил Абдулла.
- Ладно, за это не переживай, Паша её очень любит и никогда себе этого не позволит, не обидит её, - сказала я.
- Спать пора, завтра дел много. Анна Вам постелила в комнате Вашего внука, утром нужно с Мирзой встретиться и на базар ехать. Паша на террасе ляжет, там тепло, - сказал Абдулла, выходя из комнаты.
Я вышла следом за ним и зашла в комнату Андрюши, ребёнок уже спал в своей кроватке. Нагнувшись, я поцеловала его в лобик и в ручку, рядом у стены стоял диван, на него я и легла.
- Как там Саша, совсем один... - пронеслось в голове.
Утром, меня разбудил Андрюша, малыш сидел на кровати и громко лепетал, на своём, на детском языке.
- Ты мой сладкий, Андрюша кушать хочет, маленький мой, - поднимая ребёнка, ласково сказала я.
- Да ты описался, малыш, весь мокрый, давай-ка я тебя переодену, - снимая с него одежду, говорила я.
Взяв майку, трусики, тёплые штанишки и кофту, я его переодела и вышла с ним на руках на кухню.
- Доброе утро, мамочка, садитесь за стол, давайте мне ребёнка, я его кормить буду, - сказала Анна, взяв сына из моих рук.
- Я переодела его, надо простирнуть вещи, описался он. И простынка мокрая, хорошо, она с клеёнкой. Тебе беременность очень к лицу, Анна, такая красивая стала. Дай Аллах, благополучно родить тебе, - сказала я, любуясь Анной, которая и правда стала красивее.
- Ну что Вы, мамочка! Беременность к лицу любой женщине, - смутилась Анна.
- Конечно, дорогая, - произнесла я, вспомнив, как в двенадцать лет сама ходила с животом.
Неуклюжая, худая, костлявая, пряча от стыда живот под широким платьем, которое висело на мне, как мешок. Да ещё Бахрихон опа говорила, что нельзя выпячивать такой стыд и туго перевязывала мой живот.
Я пойду умоюсь, - сказала я, уходя в ванную.
- Опять описался, малыш? Когда же проситься научишься, а? - ласково говорила Анна, усаживая Андрюшу на его раскладной стульчик.
- А Абдулла ещё спит? А Паша где? Тоже ещё и не вставал? Беспечные... - сказала я.
- Нет, они уже ушли. Рано поднялись, поели и ушли. Абдулла сказал, что дел много, - ответила Анна, взяв с плиты кастрюлю с рисовой кашей.
- Ааа, хорошо, а то я подумала... - пробормотала я, уходя в ванную и умывшись, я вернулась на кухню и села за стол.
- Спасибо за костюм и туфли, Анна. Где бы мы платье искали, - сказала я.
- Ну что Вы, мамочка, не за что. Я его и надевала-то всего пару раз, уже и не помню куда. Даже и не знаю, зачем сюда привезла. Наверное, когда вещи свои собирала и костюм положила. Рада, что пригодился, только бы Гульнаре понравился, - ответила Анна.
- Очень красивый костюм, ей конечно понравится. И в пору будет, юбка только коротковата, наверное, - сказала я.
- Да нет, ниже колен, сейчас так модно, - ответила Анна.
- Я поем и поеду до Даши, вместе с ней и поедем к Мухаббат. Нужно подумать, что можно приготовить на стол. Самсу наверное и пельмени пожарим. Чак-чак можно сделать, ну и печенье с кишмишом испечь. Конфеты разные купим, - сказала я.
- А я могу испечь рогалики с орехами, я их хорошо делаю. Андрюшу уложу и сделаю тесто, - сказала Анна.
- Если не в тягость будет, сделай, дочка, я поехала, - сказала я.
- Я костюм и туфли завернула, Вы не забудьте забрать, - провожая меня до дверей, сказала Анна.
Взяв пакет, я ушла. Даша уже ждала меня и была готова.
- Здравствуй, подруга. Ты завтракала? - спросила она с порога.
- Здравствуй, Даша. Да, Анна рисовую кашу сготовила, мы с внуком поели. Ну что, поехали? Дел сегодня много, завтра ничего не успеем сделать, - сказала я.
В доме Мухаббат уже все проснулись, детей, видимо, покормили, они сидели в углу, постелив на палас тёплое одеяло и игрались с игрушками. Я сказала Мухаббат, что мы должны приготовить всё сегодня, она согласилась.
- Муки у меня мало, яйца у Кумри хола(тётя, обращение к женщинам) купить нужно, она кур держит. Саламас жир(типа маргарина) у меня есть, сахар тоже. Хурсандой, дочка, сходи в магазин за мукой и на обратном пути к Кумри хола зайди, думаю, с десяток яиц хватит, - сказала Мухаббат.
Она взяла с вешалки сумку, чтобы достать деньги, но я опередила её, вытащив деньги из кармана нимчи(безрукавка, на ватной основе из чёрного бархата) и дала Хурсандой.
- Не надо, кеное, деньги Вам ещё понадобятся, ведь Гульнара мне не чужая, родная племянница. Не обижайте меня, - отстраняя мою руку, сказала Мухаббат.
- Спасибо, дорогая, - улыбнувшись и убирая деньги в карман, сказала я.
- Халида, а ты показала дочери костюм и туфли? Ты их привезла или забыла? Ей же померить нужно, - сказала Даша.
Если честно, я и забыла о пакете.
- Привезла, конечно, как же я забуду. Гульнара, дочка, возьми из пакета вещи и померь их, - сказала я, показывая на пакет лежащий под окном, который я бросила туда, когда пришла.
Гульнара взяла пакет, развернула его и с восторгом посмотрела на меня.
- Какой красивый! Это мне? - спросила она.
- Да, Анна передала тебе, ну-ка, надень костюм и туфли. Если туфли будут большеватые, сунь в носок ваты. Но это румынские туфли, они бывают маломерки, - сказала я, хотя никогда не имела у себя импортной обуви. На работе как-то женщины говорили об этом, видимо, в голове осталось.
Гульнара убежала с Катей в другую комнату и через несколько минут они вышли. Катя умудрилась собрать волосы Гульнары в небрежную причёску на затылке. Лица девочек сияли от радости.
- Мне костюм и туфли как раз впору, - сказала Гульнара, поворачиваясь вокруг себя и демонстрируя нам, как сидят на ней костюм и туфли.
- Аллах, Аллах... как же ты красива, девочка, - сложив перед собой руки, с восхищением сказала Мухаббат.
- Вещи и на маме красиво сидели, - не к месту произнесла Катя.
- Конечно, Катюша, твоя мама просто красавица. Но Гульнара невеста и мама отдала вещи ей, тем более, Анна их давно уже не носит. Малы ей, да в её положении, лучше носить наши платья, узбекские, - сказала я.
- Знаю. Это я просто так сказала, - с виноватой улыбкой ответила Катя.
- Ладно, переодевайся, дел много, нужно готовить к завтрешнему столу. Да, Мухаббат, у Вас, кажется, есть белый крепдешиновый платок, ну помните, с кистями, очень красивый. Можно его у Вас попросить на завтра, на голову Гульнары? Вы же знаете, с непокрытой головой нельзя, - сказала я, обращаясь к Мухаббат.
- Да, конечно. Он в сундуке, я схожу за ним, - сказала Мухаббат, уходя в свою комнату.
Она вернулась с платком в руке и накинула его на голову Гульнары.
- Красавица моя! Будь счастлива, милая. Это платок твоей бабушки, она с моим отцом, с дедом твоим, прожила долгую, счастливую жизнь. Ты чем-то на неё похожа, она тоже была очень красивая, - всплакнув и вытирая слёзы, сказала Мухаббат.
- Спасибо аммажон(обращение к сестре отца), очень красивый платок, - ответила Гульнара.
- Вот и пусть у тебя остаётся, как бабушкина память, - растроганно сказала Мухаббат.
- Ой, а можно? - растерянно спросила Гульнара.
- Можно, дорогая, он твой, - обнимая Гульнару и целуя её, сказала Мухаббат.
- Спасибо, аммажон, буду его беречь, - ответила Гульнара, сняв с головы платок и аккуратно его сложив.
Она с Катей ушла в другую комнату, чтобы переодеться и вернувшись, приступить к делу.
Весь день мы пекли и жарила, резали и варили. К вечеру, на столе стояли большие чашки с жареными пельменями, чак-чаком, самсой и печеньем с кишмишом. Мухаббат ещё сделала катламу, целую горку.
- Ну что, поехали к Абдулле, нужно всё это отвезти к нему домой, - сказала я, с удовлетворением посматривая на стол.
- Как же мы эти чашки повезём? - спросила Даша.
- Нас много, по чашке в руки и на трамвае доедем. Хурсандой, ты дома оставайся с детьми, завтра вечером и поедешь на свадьбу. Мухаббат, дайте скатерти, чашки завернуть нужно, а там сложите их и привезёте обратно, - сказала я.
Мухаббат вынесла шесть одинаковых скатертей, которые сама и сшила из плотного льна с красивым рисунком и мы, завернув чашки, поехали все вместе домой к Абдулле.
Когда мы доехали, оказалось, что и Паша и Абдулла были дома, прямо перед нашим приездом приехали Мирза, Батыр и Санджар. Не было только Салима и Хурсандой, он с работы поехал домой. На террасе стояли ящики и коробки с продуктами. Мясо и мясные изделия, Абдулла вынес во двор и подвесил на бельевую верёвку, чтобы кошки не тронули.
- Ну что, почти всё готово, завтра только столы накроем и приготовим горячие блюда, можно кусочками нарезать мясо, сварить суп и бросить туда лапшу. Мухаббат, ты сама сделай тесто для лапши, только из яиц, чтобы не разварилось, - сказал Батыр.
- Я завтра пораньше приду, чтобы помочь и столы накрыть. У вас стол не очень большой, нужно у соседей попросить, чтобы на весь зал столы поставить. Вот и скатерти пригодятся, заберу после свадьбы, - сказала Мухаббат.
- Со столами я договорился, соседи обещали утром занести. На сегодня дел нет, давайте поужинаем вместе. Да... на ночь нужно поставить вариться хвосты и языки, на медленном огне, они как раз к утру и будут готовы, - сказал Абдулла.
- После ужина и займёмся этим. Мы с Дашей у вас останемся на ночь, а на работе я сказал, что завтра на работу не выйду. И директора с женой пригласил, - сказал Мирза.
Мирзе было далеко за шестьдесят, волосы поседели и поредели, но он оставался всегда подтянутым и стариком себя не считал, сказав, что будет работать до конца.
- Так Владимир Иванович жив? - спросила я, имея ввиду директора завода.
- Какой там, умер старик, он же старше меня был, на семнадцать лет. После смерти жены, недолго прожил. Сейчас у нас новый директор, уже лет пять. Хороший мужик, свойский, не считает себя выше рабочего. Даже вместе с нами в столовой обедает. Он придёт завтра, сама увидишь. Младше меня, мировой мужик, - сказал Мирза.
- Жаль... хорошим человеком был Владимир Иванович, царствия ему небесного, - ответила я.
- Ну что, если на сегодня дел нет, мы поедем домой, - сказала Мухаббат.
Мы проводили её с Батыром и Санджаром и вернулись в дом.
- Давайте пораньше спать ложиться, завтра тяжёлый, но радостный день, - сказал Мирза.
- А плов кто делать будет? - спросила я.
- А что его делать? Сам сделаю, думаю, килограмм восемь риса хватит на сорок человек. Нужно утром с махалли два казана с очагами принести, для супа и плова. Дрова есть, во дворе их поставим и приготовим. Небо чистое, надеюсь, ни дождя, ни снега не будет. Паша? А расписываться с Гулей где собираетесь? - спросил Мирза.
- Ну... думаю в Ленинграде, я же там прописан, - ответил Паша.
- Не тяните с этим делом, как приедете в Ленинград, сразу подавайте заявление в ЗАГС, - сказал Абдулла.
- Да, конечно, - ответил Паша.
Я посмотрела на Анну, она стояла в сторонке, вытирала слёзы и улыбалась. И я её понимала, сын взрослый, вот женится, любая мать заплачет от счастья и радости за сына.
- Всё, поздно уже, давайте спать ложиться. Абдулла? Помоги мне, нужно хвосты и языки вариться поставить, - сказал Мирза.
Они принесли со двора продукты и налив в большую кастрюлю воды, поставили на плиту.
Пусть закипит, потом огонь нужно будет убавить, - сказал Мирза.
- Мы с Халидой присмотрим, а вы спать идите, поздно уже, - сказала Даша.
Гульнара и Катя легли в одной комнате со мной, в комнате Андрюши, они постелили курпачи на пол и легли, укрывшись тёплым одеялом.
Наступила ночная тишина, я зашла, когда девочки уже спали. Мы с Дашей дождались, когда вода в кастрюле закипит и убавив огонь, наконец пошли спать. Я лежала с открытыми глазами, никак не могла уснуть. Стала вспоминать свою жизнь, подумала, что несмотря на всё, что я пережила, всё-таки, я считала себя счастливой женщиной. Вот и Саша мне встретился, хотя у меня и в мыслях не было, что в мои годы можно вновь полюбить и быть любимой. Я улыбнулась и закрыла глаза.
Утром, я проснулась рано и посмотрела в окно, ведь сегодня день свадьбы моей любимой дочери. За окном светило солнце. Девочки спали, Андрюши на месте не было. Как оказалось, боясь, что он опять описается, Анна забрала его ночью к себе, перед этим посадив на горшок. Когда я вышла на террасу, Мирза стоял во дворе в одной майке и в брюках. Он делал зарядку. Несмотря на возраст, он был подтянутым и всё ещё красивым.
- И так каждый день. Говорю, простудишься - не слушает. На балкон выходит и полчаса делает зарядку, - услышала я за спиной голос Даши.
- В здоровом теле - здоровый дух, подруга. Это же здорово. Ему за шестьдесят, а посмотри на него, больше пятидесяти и не дашь, - повернувшись к ней, сказала я.
- Ты права, он и в постели ещё молодой, я старею, а он нет, - сказала Даша, с улыбкой глядя на мужа.
- Тебе же только шестьдесят в этом году исполнится, ну какая старость, Дашенька? - сказала я.
- Ты права, подруга, мы ещё ничего так, - засмеялась Даша.
Нас прервала Анна, войдя на террасу.
- Доброе утро. Как спали? Я чайник поставила, Абдулла тоже уже встал. Сейчас я завтрак приготовлю, пока Андрюша спит, - сказала она.
- Доброе утро, дорогая. Я помогу тебе, - сказала я, проходя за ней на кухню.
- И я с вами, - сказала Даша, выходя следом за нами.
Когда мы завтракали, приехали Мухаббат и Батыр. Целый день мы хлопотали на кухне, делая винегрет и другие салаты, мужчины принесли с махалли очаги и казаны, тарелки и косушки, ложки и пиалки, по сорок штук. Потом во дворе разложили огонь и стали сами готовить и суп и плов. В зале поставили столы и стулья, покрыли столы скатертями и стали накрывать на стол. Сухофрукты, орешки и фисташки, миндаль, конфеты и кишмиш, мы разложили в маленькие вазочки. Паша привёз горячие лепёшки и завернул их, чтобы не остыли. К вечеру, всё было готово, столы накрыты, а мы, уставшие, но довольные, сидели и любовались своей работой.
Катя и Гульнара заперлись в дальней комнате, Катя неплохо делала себе причёски, поэтому и Гульнаре она решила сама уложить волосы.
К пяти часам, стали приходить гости. Первой пришла Хадича, к которой я забежала накануне и пригласила на свадьбу дочери. Заходить к ней, я не стала, сказав, что мне некогда и быстро ушла. Пришли четыре одноклассницы Гульнары, с которыми она дружила в школе, друзья Паши со школы, директор завода с женой и двое рабочих, которых пригласил Мирза. Так же пришли и с работы Абдуллы, начальник стройтреста с женой и двое его друзей. Приехала Хурсандой с детьми, с Замирой и с Салимом, Санджар с утра был с нами, помогая Мирзе и Абдулле. Пришли и близкие соседи Абдуллы. Подарки, что гости приносили с собой, оставляли на террасе, на столе.
И когда все сидели за столом, Паша вывел из комнаты Гульнару. Раздались аплодисменты, а меня охватило волнение. В белом костюме, с покрытой белоснежным платком с кистями головой, моя девочка была так красива. Рядом со мной стояли Абдулла с Анной, Мухаббат и Батыр. Подошли и Даша с Мирзой. Паша подвёл Гульнару к нам, Абдулла открыл её лицо и поцеловал в лоб.
- Желаю счастья, сестрёнка. Паша, вверяю тебе моё сокровище, береги её, - с волнением сказал Абдулла.
- Счастья вам, сынок. Гульнара, девочка моя, как же ты красива, - сказала Анна, поцеловав и сына, и невестку.
Я тоже обняла детей и пожелала им счастья, Даша и Мирза подошли к ним последними.
- Дай Бог, чтобы ничто не омрачило вашего счастья, - сказала Даша, обняв Гульнару.
Моя девочка только, склонив голову, повторяла слова благодарности. Мирза вытащил из кармана колечко с маленьким сапфиром и надел на палец Гульнаре. Наконец, молодые прошли к столу, к самому его началу и сели. Мирза поприветствовал гостей и попросил всех веселиться, есть и провести наш праздник, как можно радостнее.