провинция

               

 Невероятно кисло становиться душе, когда  видишь ряды провинциальных домиков, их крытые шифером крыши среди жухлой зелени позднего лета накрытых таким же шиферным небом. С какой томящей тоской я уезжал когда-то отсюда глядя в окно автобуса, отрывая от себя виды шиферных домиков, заборы, заборы, столбы, деревья, почерневшие от зноя, огороды, усеянные узловатыми скелетами помидорной ботвы. 
 В автобусе около двадцати изнуренных жарой угрюмых людей, тут же отводящих взгляды в сторону или в пол, похоже, они только что съели горькие пилюли. Несколько оживлял картину Сутулый, грузный мужчина с толстыми губами и носом, заросший кустами щетины пониже подбородка, одетый в полупрозрачную женскую блузку с оборками и рюшами по краю рукавов, застегнутую пуговицами в виде крупных жемчужин. Его опасливо обходила даже настырная кондукторша со своими заклинаниями оплачивать проезд.
 Вдруг пассажиры пришли в необычное возбуждение, возбуждение пришло откуда-то сзади и все, как по команде, обернулись к окнам, указывая пальцами, некоторые привстали со своих мест, некоторые еще выше, даже двое старичков потянулись к окнам, тыча в них ручками-лодочками,   туда указывали прохожие, сбившись в кучки, серый памятник на пыльной площади,  двое кровельщиков на крыше, издали больше похожие на мух.      
 Один Сутулый, хихикая в рукав, смотрел в другую сторону, туда, где переползала через дома и деревья чья- то длинная тень.