– Я понимаю, когда выходят протестовать те, кому чего-то недостаёт, – робко полемизирует мать с юной дочерью. – Но у этих-то всего в избытке! – Слышу, как уверенно возражает дочь, и иду дальше вдоль вело-пешеходной трассы, прямиком из гипермаркета, где на удобных мягких кушетках непринуждённо общается молодежь всех возрастов и национальностей. И почему-то – по контрасту – вспоминается фильм «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён» и реплика героя: «Дети! Вы – хозяева лагеря! От вас что требуется? Правильно, дисциплина!». И сейчас ещё отчётливее понимаю, что и в 1986, и в 1991 мы неизменно воссоздавали этот самый лагерь, эту инерцию не вытравляемого страха, с колыбели обволакивая им наших детей. Но реальность оказалась сильнее, чем добровольный консенсус неизжитого рабства.
Двадцатилетние юноши и девушки размышляют и действуют столь убеждённо и зрело, что у меня впервые не возникает никаких сомнений относительно прекрасного будущего моей страны. Умных не вынудишь поглупеть, думающих не заставишь выполнять приказ, бесстрашных не запугаешь. Замечательно и то, что тон протесту задают самые молодые, и этот вот очевидный альянс всех поколений, включая и тех, кому за 80: очень пожилая женщина на вопрос корреспондента «Дождя» ответила, что участвует в протестном движении в надежде дожить и увидеть Россию свободной.
Пару лет назад я заинтересовалась феноменом биткоина – тогда его внезапный рост активно обсуждали – и случайно зашла на сайт соответствующего теме интернет-издания. Сайт поразил меня совершенно новой и непривычной интонацией обаятельнейшей приветливости и уверенного профессионализма. Любой вопрос подробно и доброжелательно обсуждался, давались нужные ссылки на важные ресурсы. И в каждом номере публиковались интервью с успешными стартаперами разных направлений бизнес-деятельности или рассказывалось об успешных социальных проектах.
И сейчас именно такие люди задают тон московскому протесту. Это тон профессионалов, убеждённых в твёрдости собственных принципов и уже сейчас дорожащих своей репутацией. Так же, как ею дорожат политологи Екатерина Шульман, Александр Кынев, Владимир Гельман и Григорий Юдин, правозащитник Игорь Каляпин, журналист Аркадий Дубнов, писатель Виктор Шендерович и многие тысячи тех, кто выходит на бульвары и площади, либо – мысленно аплодирует выходящим.
В 90-е энергичный имморализм явился главной движущей силой требуемых перемен. Результатом мы уже подавились. Сейчас наши сердца требуют перемен, основанных на нравственных установках – наконец-то.