Все почести этого мира не стоят одного хорошего друга
Вольтер
Я знал Майкла, с первых дней своего детства. Это был самый несносный хулиган на свете, с голубыми, как чистое небо глазами, и огромным, добрым сердцем. Сорванец, который искренне любил жизнь, даже в те обидные моменты, когда эта любовь не была взаимной. Порой казалось, что Майк напрочь, был лишен чувства страха, и знаете, в любой, даже самой сложной ситуации, он всякий раз испытывал жуткое презрение к проявлению собственной трусости. Считая это ниже своего достоинства. Ниже достоинства настоящего мужчины.
Мы жили на одной улице, и всё своё свободное время проводили вместе, порой бестолково шарахаясь по самым грязным кварталам холодного и криминального Чикаго. Изучая улицы и эту суровую жизнь, мы пытались понять, кто мы такие в этом сложном, безумном мире. Так странно, но порой именно в детстве, жизнь преподает нам самый тяжелый урок, который изменит нас навсегда, и поверьте, эта история как раз об этом...
Майкл крайне редко болел и больше всего в жизни ненавидел врачей и больницы. Наверное, любой ребенок с детства презирает горькие таблетки и болючие уколы, считая это самой глупой затеей на свете. Но злая ирония судьбы заключалась в том, что однажды малыш Майки тяжело заболел. Постоянная слабость и тяжелые головные боли не отпускали его. Рвота по ночам, и зачастившие обмороки на уроках пугали до жути учителей в школе. Его родители первое время списывали всё это на переходный возраст и сложную школьную программу, но очередной поход к врачам выявил страшный диагноз – онкология...
Мой лучший друг угасал на глазах. Врачи отчаянно делали всё возможное и невозможное: различные терапии, сложные операции, но, увы, всё это не помогало. Скажу лишь, что наша дружба стала ещё крепче в те сложные дни. Я навещал его в больнице каждый день, мы говорили обо всем и ни о чем, о самых простых и важных вещах: о погоде за окном, о спортивных состязаниях на прошедшей недели, о снах, что посещают нас ночью… Казалось Майк не терял оптимизма и бодрого присутствия духа, но знаете, при всей его громкой браваде и напускном, ярком энтузиазме, я все же замечал в его огромных, голубых глазах тяжелую усталость и щемящую печаль...
В одну из моих встреч, Майк завел сложный разговор, который я помню до сих пор. Молча и отдаленно смотря в окно больничной палаты, тяжело вздохнув, он начал тот диалог:
- Я не хочу умирать… Знаешь, последние сутки совсем не сплю, и тщетно пытаюсь найти ответ на самый сложный вопрос своей жизни… почему… почему все это происходит именно со мной..?
Я несколько секунд молчал, буквально впав в ступор, просто не зная, что ответить, клянусь, его вопрос застал меня врасплох, наверное, тогда, это был самый сложный вопрос и для меня самого тоже. Спустя мгновение я на автомате произнес самую затертую банальность для той ситуации.
- Ты выкарабкаешься дружище, по другому и быть не может, все будет хорошо, все обязательно будет хорошо. Просто верь в это. Порой слепая вера это единственное, что нам необходимо в этом мире…
- Спасибо, спасибо тебе мой друг, со слезами на глазах, тихо произнес он те трогательные до боли слова.
Улыбнувшись и попрощавшись, я покинул его палату. В тот момент я не знал, что это будет наша последняя встреча. На следующий день Майку стало хуже, проведя экстренную операцию, врачи запретили посещения всем, за исключением его родителей. Теперь с Майком мы могли лишь созваниваться по телефону, и поверьте, это были самые тяжелые разговоры в моей жизни. Мой друг медленно умирал, а я ничем не мог ему помочь… Никто не мог…
Утром следующего дня, Майк крайне плохо себя чувствовал, и в моменте нашего телефонного разговора, сославшись на сильную слабость, пообещал мне, что вечером сам обязательно перезвонит.
Проведя день в тревожных мыслях, я только и думал, что о Майке, пытаясь найти ответ на тот сложный вопрос: Почему он? Но, кажется, полностью так и не смог этого сделать… Возможным и единственным для себя объяснением я находил простую, затертую до дыр аксиому: «У каждого из нас своё время в этом мире», и признаться, это крайне слабо утешало…
Поздно вечером раздался телефонный звонок, пронзительная трель домашнего телефона, словно автоматная очередь, разорвала тишину в клочья, неся в себе эмоциональное смятение и дикую, нарастающую тревожность. Подняв трубку, я услышал усталый голос своего друга, что тихо произнес единственное:
- Прощай…
А через пол часа, родители Майка сообщили мне, что его больше нет…
P.S. Он всё же выполнил своё последнее обещание, вопреки неизбежной смерти…