ЖИЗНЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА часть вторая
Александр Широбоков
Наконец, мы добрались до дома. При помощи двух женщин с заднего сиденья Рено я выбирался мучительно долго. Потом, опираясь правой рукой на палку, заковылял к парадной. Скрюченная левая рука за счёт каких-то мозговых или других мышечных импульсов была плотно прижата к туловищу. Зрелище, скажу я вам, довольно жалкое.
После лёгкого омовения под душем - впервые за два месяца, и после праздничного обеда с вымоленной у жены стопкой кизиловой настойки, я был уложен на свой диван, с которого два месяца назад отправился в путешествие по больницам*.
Рой незавершённых дел не давал мне возможности погрузиться в послеобеденную негу. Одно «жизненное обстоятельство», - по выражению чиновников московского ФИПСа, я, вроде бы, преодолел. Не знаю - надолго ли. Никогда нельзя зарекаться… Теперь надо было заканчивать с получением в Москве патента на изобретение и, самое главное, продлить разрешение на охотничье ружьё – а это уже очень серьёзно, ведь десятилетний срок старого разрешения заканчивался в июле этого года. Оставалось всего лишь несколько месяцев на прохождение вновь введённых врачебных осмотров. Иначе потом будет уже административная комиссия, большой штраф и возможное изъятие ружья! По другому никак нельзя – окна квартиры у меня выходят на Московский проспект, по которому с сиренами сопровождения мотаются в аэропорт и обратно большие (я не имею в виду рост) люди из Москвы. А тут я у окна с несданной мочой и непроверенной головой, да ещё и с просроченным разрешением на оружие. Как бы чего не вышло, учитывая своеобразную «любовь» этого типа, то есть меня, к некоторым мелким людям из Москвы…
Но, как добираться до этих врачебных комиссий при моей технике хождения? Значит, надо отрабатывать ходьбу пешком, а ещё езду на машине, с управлением только правой рукой и полуживой левой ногой. Разве тут забудешься после обеда?!
Бежали дни. Патент я благополучно получил, в очередной раз заплатив государству пошлину. Ради справедливости надо отметить, что, обратись я по рекламе к патентоведам, этот патент мне обошёлся бы больше ста тысяч рублей! А тут всего лишь пять или шесть!
Под неусыпным присмотром жены я стал оттачивать технику ходьбы с палкой и без. Получалось с трудом. У меня даже выражение лица становилось какое-то страдальческое. Однажды при нашем посещении сбербанка со стульев в холле ожидания вскочила вся очередь, уступая мне место. Пошатываясь, поднялись даже две старушки…
И вот, наконец, я приблизился настоящему испытанию! Надо было пройти врачебные комиссии мне, хромому и убогому!
…Тренировочные прогулки обычно заканчивались посещением нашей машины Рено Сценик, стоящей во дворе. После первой прогулки я с трудом забрался на водительское место; правая нога – легла на педаль газа, левая- с трудом выжала педаль сцепления, правая рука включила передачу. Ура! Я проехал первые три метра. Это было возвращение в прежнюю жизнь!
Я уже писал, что продлить разрешение на оружие в наше время стало невероятно сложно. Мой друг не выдержал испытаний, уготованных ему, не к ночи будет упомянуто, нашим Правительством, и попросту избавился от своего ружья в комиссионке*. Писать о чужих трудностях всегда проще, чем самому преодолевать их. Но, как же мне обойтись в нашей валдайской глубинке без ружья?
Узнаю в Интернете порядок прохождения врачебных комиссий – сначала проверка на наркотики и алкоголь в наркодиспансере, потом надо убедить врача не псих ли я - в психдиспансере, затем общая, заключительная мед.комиссия в третьем месте, и, наконец, уже разрешительный отдел полиции, соответственно, в четвёртом месте. Узнаю адреса и телефоны. Звоню в наркодиспансер:
- Да, да. Приезжайте! Да что Вы! Всего 600 рублей. Ждём Вас!
До диспансера было километра два по слабо загруженной магистрали. Кое-как доехал. Подковылял к регистратуре:
- Я могу попасть к наркологу? Вот 6о0 рублей, как Вы сказали мне по телефону.
- Где у Вас справка о сдачи мочи на анализ?
- А я знал?
- Вот же над окошечком у нас написано...
- ?...
Выяснилось, что мочу нужно сдать в другом конце города за 900 рублей. Отыскиваю пункт приёма «материала» поближе к дому, звоню в диспансер:
-Нет, не пойдёт! Это частная лавочка. Нам нужна справка из государственной больницы!
Нахожу «правильную» больницу поближе к дому. Отдаю за анализ 800 рублей. На машине снова еду в диспансер:
- Вот справка. Подходит?
- Подходит. Давайте 600 рублей и подпишите справку у нашего врача. Потом ко мне за печатью.
- Ага, восемьсот плюс шестьсот – это тысяча четыреста. Как с куста! Это за баночку сданной мочи. Даже не за целую баночку, а за половинку? Вам лишь бы деньги тянуть!
- Как Вы не понимаете, надо же государству помогать,- миролюбиво прозвучало из окошечка регистратуры, - Сирию восстанавливать, Венесуэла… Вы радио слушаете?
- И сколько же Вы зарабатываете, в этой регистратуре?
- Не спрашивайте, стыдно сказать.
- Вот, вот. Помогайте дальше Они ещё побомбят, а потом повосстанавливают … Будьте здоровы!
Но первый шаг был сделан!
На следующий день звоню в психдиспансер:
- Приезжайте. Справка будет стоить от пятисот до полутора тысяч рублей.
- Анализы нужны?
- Какие ещё анализы?
- Могу сдать любые продукты моей жизнедеятельности, чтобы совсем пустым к вам не приходить. Слюна или кал, например…
- Мы Вас и так примем, если с головой всё нормально. Правда, не очень похоже…
Двухэтажный психдиспансер затерялся где-то в середине квартала не очень далеко от нашего дома. В регистратуре:
- Платите сразу 500 рублей!
- А если не пройду осмотр?
- Не беспокойтесь! Второй этаж, кабинет 10, вход по звонку.
С помощью жены поднимаюсь по ступенькам. Дверь кабинета полуоткрыта. Не хватает плаката над дверью: «Мы Вам всегда рады!». Хромая, подхожу к столу. Женщина в белом халате, не отрывая глаз от бумаг на столе:
- Садитесь. Какое у Вас образование?
- Самое высшее, - говорю, - Доктор наук.
- Когда глядите на ружьё – никакие мысли или желания у Вас не возникают? – она впервые подняла на меня глаза и озорно подмигнула.
- Да нет, вроде…
- Тогда на мою подпись поставьте печать в регистратуре и не споткнитесь о порог. Всего хорошего!
Она проводила меня до порога и заботливо открыла дверь. Мучительно захотелось поцеловать врача в щёчку на прощание…
Основная мед. комиссия функционировала в нашем районе, но довольно далеко от дома. Меня это уже не смущало - управляя только правой рукой, я наездил на машине по базарам и магазинам километров сто. Подъехал к мед. комиссии. Опять двухэтажное здание, но с мрачной вывеской на тёмном полотнище «Медкомиссия №1». Сразу вспомнились медкомиссии в советские времена и километровые очереди к ним… Опираясь на палку, присел у окошечка регистратуры. Таких окошечек было всего три. Посетителей вместе со мной оказалось только двое.
- Давайте справки из диспансеров, фотографию и - на второй этаж в 15 кабинет. Тысячу триста приготовьте. А я пока фотографию в справку вклею и заполню документ. Не торопитесь,- почему – то добавила девушка в окошке.
Вот и наступил самый страшный момент – как оценит меня авторитетный для полиции врачебный специалист? Заранее я поинтересовался в Интернете – какие существуют причины для невыдачи медкомиссией №1 справки на владение оружием. Оказалось, что это: слепота на один или два глаза, а также отсутствие нескольких пальцев на любой руке. Про нехватку пальцев на ноге в правилах ничего не говорилось. Не рассматривался также случай отсутствия ноги или руки, ушей и волос на голове… Моё появление у врача создавало некий прецедент: - хромая левая нога и, по сути дела, отсутствие руки. Левой, если приглядеться.
Терзаемый сомнениями я постучал в дверь и зашёл кабинет. К столу, за которым сидел молодой человек с ярко выраженной восточной внешностью, я, хромая, подходил бочком, выставив правое плечо вперёд. В этом случае прижатая и скрюченная левая рука, по моему мнению, не так бросалась в глаза.
- Присаживайтесь, - произнёс молодой человек, окидывая меня равнодушным взглядом.
Я опустился на стул у большого белого стола. Стол располагался напротив двери. С правой стороны двери висела таблица с буквами для проверки зрения. Её наполовину закрывал грязноватый белый халат с оттопыренным салфеткой карманом. Внизу, под халатом, на стуле лежал раскрытый на пёстрой картинке знакомый мне по предыдущим комиссиям сборник таблиц для проверки на дальтонизм.
- Что, нужна справка на оружие?- нарушил молчание врач, - Охотой хотите заниматься? В семьдесят четыре года? Хм!
- Я, молодой человек, охотой начал заниматься шестьдесят лет назад. Хотелось бы продолжить это занятие, но разрешение на оружие закончилось. Без вашей справки разрешение не продлят.
- Отважный Вы человек. В таком возрасте…
- А Вы чем будете заниматься в таком возрасте?
- Ничем. Я не доживу, - спокойно ответил молодой человек, расписываясь в справке, - Жизнь такая, со всех сторон жмут!
Видимо, по этой причине он не стал проверять у меня слух и зрение. Не просил присесть или, страшно даже представить, вытянуть вперёд обе руки. Мне показалось, что справку здесь я бы получил, даже при смерти, лёжа на носилках с переносной капельницей. Правда, стоила бы тогда справка, наверно, рублей на двести пятьдесят дороже…
Перед посещением разрешительного отдела полиции я провёл ряд консультаций со всеми, кто обладал здравым смыслом или имел хоть какое отношение к медицине: - Как мне заходить в кабинет в полиции? То, что хромота к этому времени не пропадёт – это было понятно. Но как правильно предъявить мне левую руку? Держать её прижатой к туловищу или разместить на косынке, подвязанной к шее. Тогда странный вид руки можно было бы объяснить ушибом или вывихом, которые пройдут через пару недель. Иначе, как бы мне не выдали разрешение на оружие только с правом хранения, словно коллекционеру оружия.
Вспомнил прошлые хлопоты по получению разрешения десять лет назад. Сначала нужно было запастись рапортом участкового полицейского о моей добропорядочности и хранении ружья согласно инструкции.
С предыдущим участковым я познакомился когда-то по телефону. Звонок:
- Товарищ Широбоков, у Вас номер ружья и разрешения на оружие такие-то? – прозвучало из домашнего телефона, - Дело в том, что мимо Ваших окон послезавтра должен проехать правительственный кортеж и нас, участковых, обязали обойти все квартиры с оружием. Но квартир много, а времени мало, Вы ж понимаете…
- Как не понять…
- Правильно ли Вы своё охотничье ружьё храните?
- Храню бережно, как военную тайну. В сейфе!
- Тогда я в рапорте напишу, что у Вас побывал и проверил?
- Нет вопросов. Напишите даже, что внутри сейфа заметили пыль. И я её при Вас устранил.
На самом деле, сейфа у меня никогда не было. Я не видел смысла в покупном тонкостенном железном ящике за полторы тысячи с двумя игрушечными замками. Такой ящик можно вскрыть, как консервную банку или вынести подмышкой вместе с ружьём. Тогда, десять лет назад, рапорт о хранении участковый мне подписал без вопросов и осмотра ящика. Но это было тогда. За прошедшее после этого время ящик мне зачем-то подарили на день рождения. Но, как теперь? Есть ли у нас сейчас участковый? Звоню в отдел милиции:
- Дежурный слушает!
Потом без паузы зазвучал секунд на двадцать отборный мат с упоминанием каких – то фамилий и званий. После этого, будничным голосом:
- Это я не Вам.
- Надеюсь…
-Что Вы хотели?
Оказалось что участковый, правда, уже другой, работает по прежнему адресу. Ко мне домой с проверкой он, конечно, не пошёл.
Со справками из диспансеров, с рапортом участкового, заверенным печатью отдела районной полиции, и с фотографиями мы отправились с женой в разрешительный отдел для предъявления ружья и оформления документов.
Машину удалось припарковать метрах в ста от отдела полиции. К парадной с табличкой на железной двери «Разрешительный отдел» приближалась странная пара. Впереди ковылял подозрительного вида немолодой, плохо выбритый субъект. Согнутая в локте и плотно прижатая к туловищу левая рука наводила на мысль о спрятанном под курткой чем-то нехорошем. Замысловатая американская палка в правой руке усиливала подозрения. Настораживающую картину дополняла женщина элегантного возраста, идущая чуть сзади. Вместо сумочки на правом плече она загадочно несла на ремне что-то зачехлённое. Матерчатый чехол назвать чистым можно было с большим трудом. Пара, двигаясь молча, подошла к железной двери с табличкой.
На третьем этаже в коридоре перед комнатой с синей лампочкой наверху и застеклённой надписью «входите» томилась очередь. С вопросом: - Кто последний? – я ожидаемо споткнулся о коридорный порог и чуть не выронил палку. Очередь зашевелилась и мне тут же уступили стул. На шум из комнаты вышла сотрудница в штатском, увидела меня и стала участливо помогать в оформлении документов, стоя в коридоре у окна. Напоследок я предъявил ружьё старшему лейтенанту, уже войдя в кабинет. Он трогательно придерживал документы, когда я, стыдливо спрятав левую руку под стол, подписывал бумаги.
С живым интересом старлей наблюдал, как я пытался потом одной рукой запихивать в ружейный чехол разобранное ружьё. Хорошо, что к столу подошла жена. Скрывая смущение, я бодро обратился к старлею:
- Как я вспоминаю своё посещение этого отдела десять лет назад, мне теперь нужно съездить и заплатить пошлину десять рублей в сберкассу за оформление нового разрешения?
- Никуда ехать не надо, - успокоил меня старлей, - У нас всё для людей! Кассовый автомат теперь стоит в коридоре. Только не десять рублей, а пятьсот!- уточнил он, - почему-то обращаясь к жене,- Идёмте, помогу заплатить.
Вот и ещё одно «жизненное обстоятельство» позади. Казалось, можно уезжать в деревню на лето. Но не всё так просто. Пока я цеплялся за жизнь в больницах, жена и дочь коллективно решили по телефону – одна в Питере, другая в Гааге, что на мне, как на водителе, надо ставить жирный крест. И за рулём отныне будет находиться жена, которая получит права на курсах по вождению. (Раньше, такие курсы носили название курсов ДОСААФ). Конечно, это очень удобно, когда жена у тебя с правами. В гости, например, - за рулём едешь ты. Если там немного выпил, то обратно машину ведёт супруга. Если же в гостях выпил по – хорошему, то есть с полным уважением к хозяевам, – тем более…
Водительские курсы! Как много в этих двух словах сбывшихся и не сбывшихся надежд. Сколько слёз и последующих сожалений о потраченных на ублажение ненасытных экзаменаторов в форме денежных знаков в российской или иностранной валюте…
Про свои курсы, что были полвека тому назад, я помню довольно смутно**. Собрали с нас по пятёрке (рублей) и на этом всё. Права у меня с той поры. Мой друг детства заканчивал водительские курсы лет через пятнадцать после меня. Перед экзаменом по вождению он советовался со мной:
- Как ты думаешь, надо платить, – собирают по 150 долларов с каждого? Правда, инструктор говорил, что езжу я лучше всех. К тому же я староста группы.
- Тогда не плати, раз староста…
Два захода на экзамен успеха другу не принесли. Придирались к любой мелочи. Оставалась последняя, третья попытка. А потом, если завалил, то всё, сдавай экзамены по -новой! Пришлось другу отдать доллары для подстраховки.
Однако, это было давно. А как же сейчас? Ведь всё меняется. Оптимисты говорят, что даже в лучшую сторону… За право посидеть за партой вместе с молодёжью, годящейся во внуки или внучки, супруге пришлось отдать 20 тысяч. За мед. справку и экзамены потребовалась ещё десятка. Обучение, на мой взгляд, было никакое – натаскивали на сдачу по билетам. Почти, как подготовка к ЕГЭ, если сравнивать. Езде обучали лучше – жена научилась трогаться на машине с места, не дав заглохнуть движку. Но это ещё не уверенная езда по городу -за дополнительные уроки просили по 800 рублей за час…
- Нужно дополнительных уроков штук пятнадцать, не меньше – настойчиво советовал инструктор по езде Дима, - Хотя, и этого может и не хватить для успешной сдачи…
Пятнадцать уроков прошли быстро и почти незаметно. Попутные и встречные автомобили в нашем районе научились увёртываться от учебного автомобиля с моей супругой…
- Ещё бы десять уроков для полной гарантии сдачи вождения,- фальшиво закручинился Дима за неделю до экзамена. (экзамен по теории, надо отметить, был сдан с первого раза без ошибок).
Наступил час испытаний. Сев за руль, жена, двигаясь задним ходом, брезгливо сшибла несколько столбиков, хитроумно расставленных зловредными гаишниками. Не дожидаясь приговора, она мужественно покинула автомобиль и отправилась оплачивать две тысячи за переэкзаменовку.
- Я же говорил, что надо было ещё со мной поездить, - заныл, вернее, стал подхрюкивать, говоря по - путински, жадный до денег инструктор Дима. (До чего же остроумный и близкий к народу у нас Президент!..)
Мне, в свою очередь, казалось, что следовать советам Димы – это бесполезная трата денег. И стал я вспоминать своих знакомых из МВД. Знакомых по многочисленным банкетам в честь приезжающего каждую неделю из Москвы моего аспиранта – генерала ФСБ. Там, на банкетах, этих полковников было пруд пруди. Встречались даже и генералы… Звоню одному полковнику. Тот переключил меня на другого. Слушать того было приятно:
- У меня в Гаи всё схвачено. Если только на экзамене в столб не въедет – всё будет в порядке! – уверял меня другой полковник.
- Может, приплатить надо кому – то? - терзалась сомнениями знающая наши порядки жена, - Дима берётся решить вопрос за 30 тысяч.
- С друзей денег не берём!- неизменно звучало в ответ от полковников примерно с такой же степенью убедительности, как – «Матрос ребёнка не обидит!»
Окрылённая серьёзной поддержкой жена отправилась на очередное испытание.
Экзамен начался. На какой-то узкой улице экзаменатор в звании капитана сквозь стиснутые зубы неразборчиво бросил:
- В удобном месте развернуться!
- А можно там?
Недалеко впереди просматривался перекрёсток…
- Что может быть удобней для разворота, чем перекрёсток, - мелькнула у жены, как оказалось, ошибочная мысль, когда она, пропустив встречных, приступила к развороту.
Покиньте машину! Вы не сдали!
- Я же вас переспросила. Как же так!..
- Ничего не знаю, про перекрёсток я не говорил. Внимательнее надо быть!
- Да я же!…
Позвонил я третьему полковнику - менту:
-Саша! Что-то наши связи совсем не помогают!
- Тёзка! Это всё можно было десять лет назад. Сейчас наши приятели уже ничего не могут. У одного из них недавно в Карелии права отобрали. Никакие удостоверения не помогли. Импотенты, считай!
Узнав про плачевный итог очередного испытания, инструктор Дима оперативно увеличил сумму благодарности ещё на пять тысяч. На экзамен учитель и ученица отправились на школьном автомобиле КИА. За рулём гордо восседал Дима. Ему уже были переданы тридцать пять тысяч рублей:
- До ГАИ за рулём буду я. Практика Вам сегодня уже не нужна, - успокоил он мою жену …
Экзаменатор в форме встретил мою супругу, как хорошую знакомую. Нет, пожалуй, как близкую родственницу. Ласково улыбаясь, он пригласил её на водительское место. Поинтересовался – удобно ли, не прикрыть ли окно? Через три минуты езды офицер, обворожительно улыбаясь, поздравил начинающего водителя с успешной сдачей экзамена.
Как всё оказывается просто! Заплатил – и ты, инвалид, - здоров, как бык; заплатил – и получи удостоверение, скажем, пилота гражданской авиации или, что не хуже, космонавта…
Теперь, кажется всё! Можно отправляться на Валдай! Впервые в нашем автомобиле огромный багажник, который образовывался откидыванием задних сидений, формировался без моего участия. Ящики с рассадой аккуратно размещались в задней половине салона не моими руками. Не я спускал с шестого этажа на лифте к поставленной около парадной машине всякое дачное барахло, включая корзинку с кошкой, да простит меня животное за слово барахло!
Русский народный фольклор настолько универсален, что подходит к любому повороту нашей изменчивой жизни. Вот и теперь: - «Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал!» - жена сорвала спину, пока таскала вещи. Вести машину она оказалась не в состоянии. И опять я за рулём со своими руками и ногами. Впереди было 300 км трассы Санкт-Петербург – Москва…
Конечно, езда по трассе – это не городская автомобильная сутолока. Ближе к Валдаю я вконец осмелел и при обгонах разгонялся по свободному шоссе до 130 км/час.
За прошедшую зиму местные грабители обошли нашу деревню Сельско стороной. Даже мыши и хулиганистые ласки в наше отсутствие вели себя прилично - на полу мы, как обычно, не увидели погрызенных и разбросанных мелких вещей. Наверно, грызуны пребывали под впечатлением прошлогоднего судебного процесса с пойманным валдайским человеческим ворьём. Я думаю, боялись они зря – при наших убытках в десятки тысяч рублей от грабежа, местная Фемида от преступников не отсудила ни копейки… Одному пойманному дали условно, другого бомжа просто посадили. «Что с них возьмёшь! Они же свои, местные», (социально близкие… Прим. моё) И так не в первый раз за наше тридцатилетнее любование валдайской глубинкой.
Короче, начали мы обживаться. И то, и сё. И домашняя пыль, и грязные шланги с водой из озера в траве на берегу. И как тут не помыться в баньке, что тоже на берегу. Тем более, что была суббота.
Насос включили, воду в нагреваемый бак набрали. Но, смотрим, печная труба из бака уходит наверх в потолок немного под углом. Жена уверенным движением ловко подправила дымоход. Потом сунула спичку в топку. Прошлогодние сухие дрова в печке дружно занялись. Оставив в бане жену за старшего, я заковылял по извилистой тропинке в горку к дому. Непримятая высокая трава на тропинке мешала шагать левой ноге.
Утомившись от непривычных хлопот, я прилёг дома перед телевизором. Смотрел на экран я в полглаза и слушал в пол уха. А как ещё можно смотреть и слушать центральные каналы с их назойливым вещанием? Других же каналов на периферии с огнём не найдёшь! Неожиданно щелкнуло в коробке автоматического предохранителя, и погас экран с опостылевшей пропагандой. Мелькнула мысль о замыкании банной электропроводки. И тут зазвонил мой мобильник:
- У нас баня горит, будничным голосом сообщила мне жена.
- А ты что делаешь? – поинтересовался я.
- Стою и смотрю. Вся крыша в огне!
Есть такой тип людей, которые в минуты опасности цепенеют. Вот, наградил же Бог!
- Срочно вытаскивай из предбанника лодочный мотор, зарядное устройство! Как там крыша? Смотри, не рискуй!
- Крыша горит вовсю. Пока не упала. Я на тазики
пластмассовые в предбаннике смотрела – зелёненький и красненький. Жалко – то как!.. Сейчас мотор и зарядное вынесу.
Я, как говорится, со всех ног «устремился» вниз к бане. На середине спуска остановился. Любимая до слёз, тщательно отделанная изнутри нарядной осиновой вагонкой, баня дружно горела на фоне голубой от цвета неба воды. А ведь мы ещё сокрушались в прошлом году, что не отделали красивой резной вагонкой предбанник…
При полном безветрии столб чёрного дыма поднимался до уровня деревенских домов, стоящих на высоком берегу. Слышалось зловещее потрескивание. К моему приходу крыша бани уже рухнула. Немногочисленные соседи из нашей деревни и деревни, что на противоположном берегу нашего плёса, вёдрами с водой заливали горящие стены из бруса. Воду в вёдрах из озера с невесёлой улыбкой подавала моя жена – погорелец. Стены шипели и, когда пламя исчезало, приобретали омерзительно чёрный цвет. Мне же хотелось плакать.
Вот к чему привела наша дурацкая привычка оставлять до следующего похода наверх часть вещей в предбаннике – сгорел оставленный невзрачный рюкзачок защитного цвета. Там было штук сто патронов и, самое обидное, замшевая охотничья безрукавка с большими карманами для патронов и пернатой дичи. В маленьком верхнем карманчике с молнией я хранил шведский манок для рябчиков. На его тоненький писк мгновенно прибегала наша кошка из любого угла моей большой квартиры в Питере. Охотничью куртку я купил в Лиссабоне в конце прошлого тысячелетия за 10 долларов. В том магазинчике продавались ещё и советские военные каски, и красные шёлковые галстуки для юных ленинцев, и пионерский горн, правда, в единственном числе, и много всякой ерунды из далёких 60…70 годов.
- Почему на витрине только один горн? – спросил я у смуглой девушки-продавца.
- Дефицит, синьор, - ответила та, сверкая белозубой улыбкой.
Каждый день, подгоняемый женой, я совершал один или два тренировочных - восстановительных спусков и подъёмов к озеру. Сто пятьдесят метров вниз и примерно столько же обратно. Вниз спускаться было, несомненно, легче, но когда я подходил к обгоревшему остову бани, то мысли – сами понимаете…
По дороге же наверх глаза радовали уже утоптанная тропинка, вьющаяся среди высокой травы, деревенские дома, утопающие в зелени деревьев, солнечный день с весёлыми облаками, похожими на конский хвост в небе, и появлялись какие-то лёгкие, светлые мысли о том, что любые жизненные обстоятельства преодолимы. Да и баню уже начали восстанавливать! Гораздо хуже, когда появляются обстоятельства безжизненные…
*Рассказ «Жизненные обстоятельства» часть первая
**Рассказ «Тургенев, сдайте мочу на анализ»
***Рассказ «Извоз - дело тонкое»