Нелька целовала стены родного дома.
Дом был тёплым во всех смыслах: вкусно пахло едой, хрустели крахмальные простыни, и всегда говорило радио…
Папа переругивался с диктором, мама подпевала: «Заливала землю талая вода…» не хуже певицы. Нелька любила свой дом родной.
Внезапно родной дом пришлось покинуть. Свекровь – всему кровь - впустила Нельку в свои стены, которые она тоже целовала и совсем не хотела с кем-то делить.
Большая квартира зловеще проглотила Нельку: она стала робкой и незаметной.
Еду не брала, из пределов не выходила – чужие стены не любила.
Но обожала молодого мужа, который совсем недавно был одноклассником, звала его по фамилии и ждала главное Явление своей жизни.
Явление примирило Нельку с чужим домом, она навела уют и стала целовать мужа, Явление и стены.
Жизнь была такой безоглядно счастливой и стабильно радостной, что Нелька невольно востревожилась и стала ждать конец.
Конец совсем скоро настал, а жизнь продолжалась.
Чужие стены выталкивали Нельку: мстили, ревновали и холодили… и вытолкнули.
Взвалив на себя Явление всей жизни, Нелька обречённо вернулась домой.
Но больше ей почему-то не хотелось целовать родные стены, хотя все было по-прежнему: хрустели простыни, говорило радио и пахло едой.
А Нелька зябла – скучала по тому, кто остался в большой квартире.
Её манили чужие стены, голод и холод неуютного жилья, где вопреки всему она жила счастливой жизнью.
Только там и только тогда она дрожала, вспыхивала и цепенела, смеялась, когда не смешно и не плакала никогда…
Не плакала, потому что боялась спугнуть радость, разрушить счастье, боялась чужих стен, которые так и грозили вернуть её в родной дом, где пахнет едой, хрустят простыни и говорит радио…
Прошло сорок лет, а Нелька всё помнит, всё любит холод чужих стен, населённых страстью и страхом – сильнее чувств она не переживала во всей своей жизни и в чужом доме никогда не жила более.